Николай Трубач: Как я увел женщину у миллионера и прослыл сердечным другом Бориса Моисеева

Почему музыкант Николай Трубач на пике своей карьеры готов был сдаться и умереть, кто его отправил на «Голубую луну», и как он увел женщину у миллионера – на эти и другие вопросы артист ответил в интервью телеканалу «МИР 24».

Пик карьеры певца и музыканта Николая Трубача пришелся на конец 1990-х. Он выделялся своими лирическими песнями, игрой на трубе и звучным псевдонимом, который придумали продюсеры (настоящая фамилия исполнителя – Харьковец). Дуэты с другими исполнителями принесли Трубачу еще большую славу. А песни «Голубая луна» и «Щелкунчик», спетые с Борисом Моисеевым, и вовсе сделали певца скандально известным: они породили слухи о его нетрадиционной сексуальной ориентации. Эти слухи певец не комментировал, а о том, что он женат, поклонники Трубача узнали гораздо позже.

Со своей будущей женой Еленой Виршубской Николай познакомился во время интервью на радио. Для Лены брак с Трубачом стал вторым по счету. Николай и Елена вместе уже 25 лет, у них две дочери. Неожиданно для всех на пике популярности Николай Трубач пропал со сцены. Он перестал давать концерты и интервью, выпускать новые альбомы и клипы. Позже поклонники узнали: двустороннее воспаление легких чуть не стоило певцу не только карьеры, но и жизни!

– Николай, в историю российского шоу-бизнеса вы вписали себя как мастер дуэтов. Конечно, в вашей творческой биографии были очень успешные сольные композиции, такие, как «Пять минут», «Женская любовь». Но прежде всего ваше имя ассоциируется с дуэтами: вы и Борис Моисеев, вы и Игорь Саруханов, вы и Любаша, вы и Александр Маршал… Вы даже спели с футболистом Егором Титовым! Откуда такое пристрастие к дуэтам?

Есть дуэты, которые просчитывались – в частности, с Борисом Моисеевым. Это был такой грандиозный расчет, который и выстрелил. А с Александром Маршалом исполнялась песня «Я живу в раю», она не такая коммерческая, просто она нравилась и ему, и мне. И потом он только приехал из Америки, легендарный такой исполнитель, и мне это показалось очень интересным – спеть с ним дуэтом. Вот это было как раз про творчество. Но все-таки я, правда, прослыл дуэтным человеком, и все, кто впервые со мной знакомятся, сразу говорят: «Надо дуэт записать!». Видимо, я такой везучий и всем приношу удачу в этом смысле.

— Вас не коробит, что многие вас воспринимают как дуэтного певца, а не как сольного исполнителя?

Большинство из вышеназванных артистов пели мои песни, поэтому я должен гордиться! Тот же Борис Моисеев всегда вспоминает, что, благодаря мне он взлетел на вершину славы, благодаря тому, что я согласился спеть с ним дуэтом. Я писал эту песню с мучениями, на глазах у всей Москвы: Моисеев же рассказал всем, что Трубач будет писать песню для него! В то время я уже был известен как сольный исполнитель – и «Пять минут», и «Научись играть на гитаре», и «Женская любовь», я уже дворцы спорта собирал… И тут – бах! – Борис Моисеев. А я в общем-то и не обещал ему ничего, но был вынужден подтверждать свою репутацию как автора.

– Скажите, а какой из всех ваших дуэтов вы считаете самым удачным, самым хитовым?

«Голубая луна», конечно! Я даже сейчас вижу, как молодежь поет ее в караоке. Прошло двадцать лет – а это самая исполняемая песня в караоке, согласно официальной статистике. Причем поют разные слои населения: и молодежь, и студенты. Даже моя старшая дочь, когда закончила МГУ и после выпускного вечера пришла домой в семь утра, на полусогнутых, пела «Голубую луну…».

– Вы отважились спеть с самым эпатажным артистом российского шоу-бизнеса. С одной стороны, этот дуэт принес вам колоссальную славу и колоссальные деньги. А с другой, он породил скандальный шлейф слухов: стали судачить, что вас с Борисом Моисеевым связывает не только творчество. Правда ли, что по договоренности с продюсером вы не должны были комментировать никакие слухи, чтобы сохранить эту интригу?

На самом деле, никакого подвига не было. Это были девяностые, такие вольные, свободные… Вот сейчас бы это был настоящий скандал! И я бы еще тысячу раз подумал, потому что времена немного изменились, к сожалению, появилась какая-то нетерпимость. А тогда все позволялось, с экрана можно было хоть задницу показывать! Но в принципе да, интрига сохранялась. До сих пор, бывает, я приезжаю куда-нибудь в дальние уголки необъятной родины, а меня спрашивают: «Ну, как там Боря? Как он себя чувствует?». Я, конечно, что-то знаю о нем сегодняшнем, но спрашивают-то с тем посылом, что мы, наверное, живем вместе, одной семьей, в одном доме. Я говорю: «Да нормально все! На завтрак яичницу мне приносит, кофе, чай в постель!..». А еще я очень люблю говорить, что как раз в разгар нашего проекта родилась моя младшая дочь, и если так, хорошо подумать, то Борис мне никак не мог ее родить, ни при каких обстоятельствах! Но это так, уже шутки, анекдоты.

– Кстати, о Борисе Михайловиче! Что-то он пропал из поля зрения. Периодически появляется информация о том, что он тяжело болен, называются разные диагнозы, даже онкология. Давно ли вы с ним виделись в последний раз?

Недавно, может быть, полгода назад, на каком-то сборном концерте.

– То есть, он продолжает выходить на сцену?

А почему нет? Конечно! Есть силы и воля, есть много песен записанных… Скачет-то он как кузнечик до сих пор, на это ничто никак не повлияло! Немножко повлияло на речь после известной истории с инсультом, но он вполне еще попортит нервы некоторым, и не единожды.

– Николай, дуэтное пение – дело сложное, тут не просто взял и спел по очереди по куплету. Здесь важно каждого артиста показать во всей красе: подчеркнуть тембр голоса, манеру исполнения… Поскольку вы слывете мастером дуэтов, мы хотим предложить вам небольшой тест. У нас есть подборка дуэтов, но они будут звучать наоборот. Для начала давайте попробуем их отгадать, а потом вы дадите им свою экспертную оценку: какой из этих дуэтов самый удачный.

(Отгадывает все три предложенных дуэта: Маши Распутиной с Филиппом Киркоровым «Роза чайная», Стаса Михайлова с Таисией Повалий «Отпусти» и Аллы Пугачевой с Максимом Галкиным «Это любовь»). Самые удачные дуэты – те, которые я угадал. Потому что это хиты. Всегда должно быть что-то такое, что заинтересует простого обывателя. Прежде чем народ услышит песню, он должен понять: а где тут что, где тут собака порылась. Как у нас Борисом Моисеевым получилось: объявили первое наше выступление, и в зале была гробовая тишина. Это было на одном очень статусном концерте в Кремле. И это был знак. Сначала был такой выдох – «Ва!..», потом – тишина, а потом, после песни – минут десять оваций. Вот это – успех, который заставляет продюсеров лезгинку танцевать за кулисами. И ладошки потирать вот так (почесывает правой рукой ладонь левой) – «К деньгам!».

– Николай, о том, что у вас есть жена и крепкая семья, знали только самые близкие люди…

Нет, о нас даже выходили программы какие-то, но у нас же люди как думают: «Жена? Ага! Это просто подстава какая-то!». Детей небось взяли откуда-то на улице, денег дали, чтобы снялись, жена тоже со стороны…

– Как реагировала ваша супруга Елена Виршубская на весь этот шум вокруг вас и Бориса Моисеева?

Она меня и заставила сделать этот проект, в общем-то, а не продюсер. Сказала: «Вперед и с песней! Очень классная веселая история должна быть». Так и получилось.

– То есть, ее это вообще не смущало ни в коем случае?!

А что ее должно было смущать? Она лучшей подругой Бориса Моисеева была всю жизнь – и до сих пор ею является. Она была уверена.

– Какая она у вас мудрая женщина!

– Поэтому, наверное, мы и живем 25 лет вместе.

– Николай, я знаю, что ваш продюсер на тот момент, Евгений Фридлянд, поставил вам жесткое условие: не разглашать свой семейный статус. История знает примеры, когда это разрушало семьи. Например, так было у участников группы «На-на», когда их продюсер Бари Алибасов запретил им упоминать о своих женах где бы то ни было. Возникали в вашей семье конфликты из-за «заговора молчания»?

В семье – нет, а с Фридляндом – да, возникали. Любому продюсеру, человеку, который ведет артиста, желательно, чтобы между ним и артистом не было никакого посредника, никакой прослойки. То есть, артист должен быть всецело подчинен тем задачам, которые ставит продюсер. А если появляется любимый человек, более близкий, чем друзья, чем тот же продюсер, то тогда начинаются ревность и недопонимание. Естественно, каждый человек подумает: «Вот есть два любимых человека, и кого артист послушает первым?». Правильно: конечно, жену!

– На пике своей карьеры вы исчезли из шоу-бизнеса на долгие годы, потому что заболели: у вас диагностировали двустороннюю пневмонию. Правда ли, что вы через неделю сбежали из больницы, как утверждает ряд источников?

Это в первый раз случай был, когда я за неделю подлечился чуть-чуть и уехал на гастроли. А оттуда меня привезли уже в бессознательном состоянии. У меня были рецидивы: четыре подряд сильнейших пневмонии. Люди вообще-то не выживают в таких случаях, но я как-то выжил.

– Николай, но в результате болезнь у вас обострилась. Двустороннее воспаление легких – это не шутки. Вы не могли не знать, что это чревато летальным исходом. Что за веская причина такая возникла, что вы фактически поставили под угрозу свою жизнь?

Чувство долга. В то время мой статус был таков, что мои гастроли, мои концерты были расписаны на месяцы вперед. А если бы я не стал продолжать работать, то это сулило большие убытки моему продюсеру, моим музыкантам, моим коллегам, мне лично… Масштаб болезни был еще непонятен до конца, поэтому я так легкомысленно и поступил.

– А вот если честно, скажите: на вас давили? Может быть, шантажировали?

Нет, в этом случае это была моя собственная воля. Давили уже потом, когда были рецидивы и когда я уже не вставал с постели: могли посулить мне тройные гонорары, лишь бы я поехал. Но я уже отказывался, я даже физически не смог бы этого сделать. Но пока человек на своей шкуре не испытает, что такое эта болезнь, он этого и не поймет. Прошло с тех пор уже 18 лет, но меня уже не заставишь в ущерб своему здоровью совершать подвиги на сцене.

– Я знаю, что врачи предложили вам удалить часть одного легкого, настолько болезнь прогрессировала, но вы отказались, начали бороться за жизнь и за свое здоровье…

Да не я! Я ничуть не боролся. Я уже сдался, мне так все надоело, как любому человеку, который провел в больнице неделю – а тут месяцы шли. Поэтому я уже ничего не хотел, мне хотелось только, чтобы меня оставили в покое. Это все заслуга моей жены.

– В общей сложности сколько вы провели в больничной палате?

Чистого времени – месяцев семь или восемь. Это было тяжелейшее испытание. Меня иногда, правда, выпускали побыть дома чуть-чуть.

– В период болезни у вас были моменты, как вы сейчас сами говорили, когда вы хотели просто сдаться и умереть, если бы не Елена, ваша жена. К нам приходили гости, у которых тоже была подобная ситуация, и их бросали близкие. Тяжелая болезнь – это своего рода лакмусовая бумажка отношений. Что нового вы открыли в период болезни в своей супруге?

Да все новое! Когда тебе нравится девушка, когда ты влюбляешься, когда тобой овладевает страсть – ты думаешь только о том, что ты видишь и что ты слышишь. И ты, по большому счету, не знаешь, на что способен этот человек. Поэтому какие-то настоящие личные качества проявляются именно в таких критических случаях. Я понял для себя одно: что мне повезло, что я свой счастливый билетик вытащил. Я знал, что она сильный человек, но что настолько!.. С двумя маленькими детьми, никого не зная в Москве… Она все достойно провела, пронесла, и она меня просто спасала для будущей нормальной, здоровой жизни.

– Ваша жена Елена Виршубская ради вас оставила миллионера! Ваши отношения начинались, когда она еще была замужем, и ее мужем был влиятельный человек, украинский бизнесмен Геннадий Молдавский. Он вас не приглашал поговорить по-мужски?

Это была целая «Санта-Барбара», в стиле девяностых. Лучше об этом не вспоминать. Но мы, в конце концов, победили, никто нам голову не отбил бейсбольной битой. И, кстати сказать, сейчас мы в очень хороших отношениях.

– Но разборки вначале за красивую умную женщину были?

Ну, это же естественно!

– А как сама Елена переживала этот момент?

– Никак. Она же была влюблена как кошка. Поэтому как она переживала? Никак! Любовь – это сильная вещь!

– А чем сейчас Елена занимается?

– Она возглавляет один ведущий музыкальный телеканал в России, является его генеральным директором. Поэтому мне есть за чью спину спрятаться. Она – академик телевидения, член жюри многих музыкальных премий. Так что видите, какой я скромный? (Улыбается) Мало пользуюсь возможностями жены…

– В нашей программе есть рубрика «Неудобный вопрос». Я вам предлагаю три конверта. Вы можете выбрать один, можете – два или три, как хотите. Выбираете любой конверт и зачитываете: там один вопрос.

– «Правда ли, что после дуэта с Борисом Моисеевым вас преследовали поклонники обоих полов?». Да, это правда.

– Правда? А как вы отбивались от них?

– Нет, меня так, в открытую не преследовали, конечно. Но было, например, очень много сообщений, оставленных на автоответчике, и мы ржали всей группой вместе с музыкантами, когда приезжали ко мне домой, например, на обед. Включали – и начиналось, Боже мой! Ну, тоже ведь нужно понять людей… Но мне до сих пор многие господа говорят спасибо на концертах за то, что я, натурал, написал для них такой практически гимн – «Голубая луна».

– Еще будете брать конверт?

– Как скажете, могу взять. (берет конверт) «Правда ли, что на пике своей популярности вы получали в качестве гонорара лишь 20% прибыли за концерт?». Это тоже правда.

– Всего лишь 20?!

Не «всего лишь 20» – аж 20! Некоторые продюсеры вообще ничего не давали своим подопечным. Я люблю шутить на эту тему, когда люди так же вот возмущаются: после Жени Фридлянда моим продюсером стала моя жена, так она вообще мне ни доллара не дает, отбирает все, оставляет только на пиво и на бензин, поэтому Женя был, можно сказать, очень щедрый человек.

– Ну, и последний давайте тяните!

А, вам понравилось! (берет третий конверт) «Правда ли, что в период вашей болезни продюсер Евгений Фридлянд оборвал с вами все контакты?». Нет, неправда.

– А расскажите, как было?

Да как было!.. Пока я лечился, он всегда был рядом, не так часто захаживал, может, непосредственно в больницу, но он помогал мне, договаривался с врачами, покупал какие-то лекарства… Не будем наговаривать на человека! А расстались мы в большей степени по профессиональным причинам, и лишь через два года после того, как я выздоровел.