21-летняя Ханна Мильбрандт из Огайо две трети своей жизни провела в ожидании страшного конца: мать внушила ей, что она умирает из-за рака. Эта идея посетила женщину после рядового медосмотра дочери, у которой просто поднялась температура. Тогда мать и объявила семилетней Ханне, что жить ей осталось несколько недель.
Ханну заставили носить марлевую повязку, брили ей голову, водили на поддельные сеансы химиотерапии, попутно собирая с сердобольных соседей пожертвования на лечение. Когда спустя несколько лет Ханна все еще оказалась живой и здоровой, «спонсоры» забеспокоились и натравили на мать девочки полицию. Та созналась: она симулировала рак дочери ради пожертвований. Предприимчивая мамаша отправилась в тюрьму на шесть лет, а Ханна сейчас живет с отцом, который тоже был не в курсе раковой аферы.
Мошенничество (как в данном случае) нужно отличать от делегированного синдрома Мюнхгаузена и прочих патологий. Синдром Мюнхгаузена – симулятивное расстройство, при котором человек преувеличивает или искусственно вызывает у себя симптомы болезни, чтобы подвергнуться медицинскому обследованию, лечению, госпитализации, хирургическому вмешательству. При делегированном синдроме Мюнхгаузена (MSBP) родители или опекуны вызывают у подопечного болезненные состояния или выдумывают их, чтобы обратиться за врачебной помощью. Вред может наноситься способом, не оставляющим улик. Иногда матери специально травят своих детей, подсыпая им в пищу яды, чтобы непрерывно их потом лечить.
Известный психиатр-криминалист, доктор медицинских наук, профессор Михаил Виноградов поясняет: в вышеописанном случае Мильбрандт все просто и понятно. Из этой же серии – некоторые калеки на улицах, промышляющие под лозунгом «сами мы не местные».
«Мошенники очень изобретательны, выискивают разные способы обманывать людей, давя на жалость», – заявил эксперт «МИР 24».
Есть варианты и посложнее. Такие матери психически не здоровы, говорит психиатр. Их попытки вызвать какие-то болезненные состояния у ребенка или подопечного (например, взрослого человека-инвалида) могут быть продиктованы потребностью быть нужной, оставаться центром мироздания для кого-то слабого и зависимого (даже ценой искусственной зависимости).
При этом, напоминает Михаил Виноградов, «востребованные мамы должны вести себя иначе – водить детей в кружки, секции и так далее, а не «спасать» ребенка, подсыпая ему отраву или лекарственные вещества, вызывающие у него спазмы, головокружения». Тем не менее, ребенок воспринимает «заботу» матери за чистую монету и искренне благодарен ей за то, что она с утра до ночи дает ему какие-то капельки.
Иногда «благодетели» сами верят в то, что их подопечный тяжело болен – похожий случай описан в автобиографической повести Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом». Героиня повести, бабушка автора, самоотверженно лечила его много лет от всего подряд, жертвуя в этой титанической борьбе своей жизнью, а затем отыгрывалась на мальчике проклятиями «небом, Богом, землей, птицами, рыбами, людьми, морями, воздухом» и пожеланиями, чтобы на голову проблемному внуку «сыпались одни несчастья и он, кроме возмездия, ничего не видел». Тем не менее, идти на все эти жертвы, лечить его и таскать по врачам было единственным и исчерпывающим смыслом ее жизни.
Есть еще матери, которые вообще не выпускают детей из дома, переведя их на надомное обучение, чтобы ребенок оставался под безраздельным материнским влиянием, подчеркивает Михаил Виноградов. По его словам, подобные собственнические чувства также являются признаком психической патологии. Кстати, у Санаева на попытку внука пойти погулять с друзьями бабушка реагировала весьма болезненно. «Ах ты мразь! Я тебе сколько говорила, чтоб ноги твоей там не было?! Этого Борьку об дорогу не расшибешь, он пусть хоть селится там, а ты, тварь гнилая, ты, что там делал? Опять гайки подбирал? Чтоб тебе все эти гайки в зад напихали. Ну, ничего. Если ты еще раз пойдешь в МАДИ, я пошлю туда дедушку, а он уважаемый человек, твой дедушка. Он пойдет, даст сторожу десять рублей и скажет: «Увидите здесь мальчика, высохшего такого, в красной шапочке и в сером пальто… убейте его. Вырвите ему руки, ноги, а в зад напихайте гаек». Твоего дедушку уважают, и сторож сделает это. Сделает, понятно?!» – говорила бабушка.
Свои будни автор – жертва чрезмерной бабушкиной опеки – описывает так. «Потеть мне не разрешалось. Это было еще более тяжким преступлением, чем опоздать на прием гомеопатии! Бабушка объясняла, что, потея, человек остывает, теряет сопротивляемость организма, а стафилококк, почуяв это, размножается и вызывает гайморит. Я помнил, что сгнить от гайморита не успею, потому что, если буду потный, бабушка убьет меня раньше, чем проснется стафилококк».
Кстати, попытки некоторых родительниц растить из своих чад недееспособных инфантилов – из той же оперы. Чем более «неадекватно», немощно и беспомощно «дитя», тем нужнее ему родительница, которая остается центром его вселенной и незаменимым элементом его жизни, даже если чаду давно за 50.
«Конечно, надо разбираться, как мать преподносит свою заботу о ребенке, что она от этого получает, какую выгоду. Обобщать все эти случаи нельзя, но таких мам довольно много. Как правило, это эгоистичные, очень авторитарные особы, желающие всецело властвовать над ребенком. Мне приходилось видеть такие случаи. Иногда они растят ребенка в одиночку, но даже если биологический отец хочет его видеть и помогать, матери активно препятствуют этому общению», – отмечает психиатр.
Кроме того, бывает еще патологическая тревожность – либо тяжелая неврастения, либо шизофрения, протекающая под видом невротических расстройств (вялотекущая неврозоподобная шизофрения). Понять, что тревожность родственника или близкого переходит в какую-то опасную фазу, можно, но сделать с этим уже практически ничего нельзя: никакие врачебные убеждения на таких больных не действуют, а оснований для их госпитализации как бы и нет, подытожил эксперт.
Читайте также:
Подробнее в сюжете: Психология жизни
