«Борюсь за каждую запятую». Гузель Яхина – о «тотальном диктанте» и «маленьком человеке»

Российская писательница Гузель Яхина, автор романа «Зулейха открывает глаза», завоевавшего премию «Большая книга», и создатель текста «Тотального диктанта-2018» в интервью телеканалу «МИР 24» рассказала о своем творчестве.

- Вы только вернулись из Владивостока, где читали «Тотальный диктант». Это отрывок вашего романа, верно? 

Да, верно. Я буквально вчера прилетела оттуда и живу еще по владивостокскому времени. 14 апреля были прочитаны три кусочка, три текста, которые я написала для «Тотального диктанта». Они позже вошли в романный текст.

- Как выбирали эти фрагменты? 

Когда мне предложили стать автором «Тотального диктанта» (это было около года назад), я была очень глубоко в написании романа и не могла бы оттуда вынырнуть. Поэтому я предложила, что это будут тексты о поволжских немцах, о той теме, в которой я и жила. Экспертный совет согласился. Я сразу поняла, что нужно давать кусочки из самого начала, где герой только-только начинает свой путь и где можно действительно интересно рассказать о самом герое. 

- Были ли какие-то эмоции после? Вам что-то говорили по поводу того, что текст хороший, что хотелось бы прочитать? Какая была реакция?

Да, реакция была, причем несколько неожиданной. Мне казалось, что тексты достаточно простые. Но, как выяснилось, не все было просто. Недавно прошла пресс-конференция по итогам «Тотального диктанта», и выяснилось, что некоторые слова в диктанте оказались очень сложными. Например, слова «палисадник» или «коленце». Эти слова вызвали очень большие затруднения. Главная реакция заключалась в том, что тексты были сложноваты. Также были вопросы, что будет дальше, когда будет книга, что, конечно, меня радует. 

- Каково ваше отношение к «Тотальному диктанту»? Нужна ли эта акция? 

Я считаю, что это очень нужно и очень здорово, даже здорово на первом месте, потому что это объединяющий проект с сохранением индивидуальной ответственности. Люди готовятся, ходят на курсы – на очные, на онлайн, волнуются, приходят, пишут. И каждый получает свою собственную оценку, свой собственный результат, не растворяется в толпе, в массе, а отвечает сам за свой труд, за свою внимательность. Поэтому, конечно, такие проекты очень нужны.

- Когда выйдет ваш новый роман «Дети мои»?

Совсем скоро, он появится в мае. По-моему, 14 мая будет первая презентация книги, сначала в Москве, потом сразу же через несколько дней в Петербурге на Петербургском книжном салоне. Позже снова презентация в Москве, фестиваль на Красной площади. И в начале июня заеду также обязательно в Казань, в родной город, там будет несколько встреч с читателями.

- Расскажите немного о том, что нас ждет, что это будет?

Я жила два года этой историей, этим сюжетом, поэтому немножко рассказать не получится. Книга о герое, его зовут Яков Иванович Бах, это классический маленький человек русской литературы, который живет неприметной мышиной жизнью. История начинается в 1916 году. Он согласен с тем, что его жизнь никчемная и готов прожить так до конца. И вдруг совсем скоро в его жизнь входит большая история. В Поволжье, где он живет, в немецкой колонии на левом берегу Волги, происходят ключевые события гражданской войны. В Поволжье приходит голод – сначала первый, потом второй. Наступает очень серьезная коллективизация, немецкая республика была первым районом сплошной коллективизации в СССР. Вся эта большая история, которая вдруг внезапно начинает происходить рядом, толкает Баха сначала в трагические отношения с женщиной, затем в вынужденное отцовство, затем в творчество. И это все вместе переламывает его судьбу и превращает в большого героя. Он даже сам не подозревает, что становится большим героем. Об этом превращении из маленького человека в большого человека, наверное, и есть роман. Это самое главное, о чем я хотела рассказать. Но помимо этого и есть и история немецкой автономии на Волге. Я взяла практически всю ее жизнь – с 1918 года, момента ее возникновения, до 1941 года, момента ликвидации. Все эти годы описаны в романе, но описаны не подробно, потому что мне хотелось избежать нравоучительного, учительского тона. Хотелось, скорее, обозначить эти годы. Эти годы описаны в календаре Баха, потому что Бах, живя в окружении этих событий, пишет календарь. Этот календарь – образный код к происходящему и в республике, и во всей стране. С одной стороны это календарь жизни одного человека, с другой стороны – одновременно календарь, обобщающий жизнь республики, и также календарь того, что происходит во всем Советском Союзе.

- Как вы обычно пишете свой роман? Закрываетесь ото всех? Оказываетесь на этот промежуток времени вне времени? 

Я не то, что вне времени, я в том времени, о котором пишу. Но процесс написания, когда садишься за стол, нажимаешь на кнопки компьютера – это уже финальная стадия. То, что предшествует этому – самое главное. Когда идет сначала начитывание материала, его сбор, затем обдумывание, построение структуры – это самые ответственные и самые энергозатратные этапы подготовки. И уже потом, когда история составлена, заплетена косица сюжета, сесть и расписать это в текст гораздо проще. Поэтому да, я стараюсь по мере возможности закрыться от того, что происходит вокруг, не читаю новости, не читаю другие тексты, читаю материал по теме, смотрю фильмы по теме и стараюсь потихоньку все глубже уходить в то время, читаю газеты тех лет, литературу тех лет, исторические труды, и постепенно погружаюсь туда, простраиваю структуру, композицию. Уже потом, много позже, через несколько месяцев, или год-полтора, приступаю к расписыванию придуманной истории. 

- Ваша жизнь как-то изменилась после того, как вышел роман «Зулейха открывает глаза»? Что поменялось? 

Да, внешне моя жизнь очень сильно поменялась, стало гораздо больше встреч, поездок. Но я постаралась внутреннюю часть жизни сохранить неизменной, чтобы, закрывая дверь квартиры, я оставалась в семье, в своем прежнем мире. До сих пор мне пока удается этот баланс поддерживать – изменения внешние и неизменную внутреннюю часть.

- Кто обычно первый читатель вашего романа?

Родные люди, семья, может быть, какие-то друзья. В случае с романом «Зулейха открывает глаза» был еще сценарий и его читали преподаватели, соученики мои в школе кино. А в случае со вторым романом «Дети мои» сразу был литературный текст, который, по мере того как он появлялся, я иногда показывала своим самым близким товарищам.

- Бывает такое, что кто-то из ваших родных говорит, что нужно что-то поменять в тексте. Вы готовы к тому, чтобы что-то переписать или говорите: «Нет, я так вижу, это мой взгляд».

Я человек очень мягкий и в большинстве случаев в жизни иду навстречу, стараюсь услышать другого, но в том, что касается принципиальных вещей, а творчество – вопрос принципиальный – обычно не склонна соглашаться. В том что касается истории, я борюсь за каждую запятую и за каждое слово, которое использую. Мне очень тяжело даются правки. Поэтому, скорее всего, я отвечу «нет». Такие случаи были, мы много спорили с мужем о каких-то сценах, где он предлагал сделать по-иному или вернуть один из тот вариантов, который был у меня изначально, но я стояла на своем. 

- Относительно экранизации вашего первого романа – ходят слухи, что она будет...

Это процесс не такой быстрый и пока какие-то сроки выхода на экран называть рано. Я знаю, что есть сценарий (рабочий, еще не утвержденный), режиссер, продюсер. Кастинга еще не было, подбор актеров пока проводить рано.

- Большое спасибо за интервью!