«Я не мог просто смотреть, как тонут люди». Шаварш Карапетян о подвиге и судьбе. ЭКСКЛЮЗИВ

История Шаварша Карапетяна больше напоминает остросюжетный фильм. 42 года назад пловец спас из тонущего троллейбуса 20 человек. И это не единственный подвиг спортсмена за всю жизнь. Сегодня 17-кратный чемпион мира по подводному плаванию отмечает 65-летний юбилей. Телеканал «МИР 24» спросил у именинника о его героических поступках, семье и спортивной карьере.

- После изучения вашей биографии возникает вопрос, верите ли вы в судьбу? 

Конечно, верю. 

- Складывается такое чувство, что вы все делали вопреки ей. Вас отец изначально привел на гимнастику.

Я занимался гимнастикой в молодом возрасте до рекомендации тренеров о том, чтобы я пошел на плавание. Потому что я был выше, чем нужно для гимнастики. Я перешел в плавание в 13 лет. По обычному плаванию я был чемпионом Армении. Меня выставили как неперспективного, потому что я выигрывал у всех. Я был чужим в сборной. 

- Как вы восприняли такое несправедливое исключение? 

Было очень обидно и больно. Я приехал на автобусную остановку и, как оказалось, там стоял тренер по подводному плаванию. Он ушел с работы. И мы – обидчики – в один и тот же день попались друг другу на глаза. Решили, что будем тренироваться. Я хотел доказать, что отличный пловец, а он хотел доказать, что отличный тренер.

- Встреча стала судьбоносной не только для вас, но и еще для минимум 20 спасенных вами человек.

В той истории нужно было быть хорошим спортсменом, пловцом, подводником – не имеет значения. Там не плавали. Нырнул, взял человека, оттолкнулся от троллейбуса и передал. 

- Насколько быстро было принято решение? Судьба вас не раз забрасывала в экстремальные случаи. 

Там не нужно было принимать решения, потому что другого варианта не было. Я знал, кто я такой. Знал, что я подводник, плавающий быстрее всех в мире, знал, как тонет человек. Я не мог стоять в стороне и просто смотреть, как тонут люди. 

- Сколько человек тогда удалось поднять?

Подняли всех из-под воды. 

- Вода была примерно 4-5 градусов? 

Нет, 12-13. Но это тоже для спортсмена неприемлемая температура. Потому что мы еще 21 километр пробежались с 25 килограммами груза. Мы уже были истощенные. 

- Вы были с братом? 

Там вся команда была. Вся команда бегала, тренировалась, а я запретил малышам идти в воду и с братом поплыл туда.

- До этого был случай, когда вы оказались в автобусе вместе со сборной и увидели, как он катится под гору, а в салоне нет водителя.

Автобус остановился, у него ручной тормоз не работал, и аккумулятор очень плохо работал. Водитель остановил автобус задним колесом о бордюр. Машина переехала бордюр и поехала. Я же был гимнастом. Там металлические ограждения и узкий проход. Я схватился, ногами вперед пролез и сел за руль.

- Вас отец научил в семь лет управлять автомобилем.

Я в четыре года сидел за рулем один, буксировал машину. У нас сломалась машина, и мы взяли грузовую машину из парка – отец был замуправляющего. Я сел за руль, была ночь, я начал плакать. Спрашивают, что случилось. Я говорю, что боюсь. Сняли с «ГАЗа» окно, и я тогда дрожа вел машину, и мы доехали до гаража.

- Потом у вас был третий случай, который тоже можно назвать судьбоносным: вы спасли людей во время пожара.

Здание спасли от пожара. Все побежали, и я тоже. Смотрю, что все говорит. Я понял, что никто ничего не сделает. Смотрю, что середина не горит. Спрашиваю, почему не идете туда, а мне говорят: ты что, с ума сошел, сам лезь. Так пожарные мне отвечают. Мне нужны были пмощники. Пожарных спрашиваю: пойдут? Нет. Молодого коренастого парня - видно, спортом занимался – спрашиваю: пойдешь? Нет. Я говорю ему: ты должен только держать шланг сзади. И мы вошли вдвоем по-пластунски. Я попросил, чтобы воду держали на нас, чтобы мы не сгорели. И так проскочили в середину. Мы сначала намочили потолок, а потом по флангам дали возможность пожарным войти. Мы попали в дым от плавящейся меди. Самый ядовитый дым. Потом водитель говорит: всех увезли в больницу, а тебя хотели в морг. Подошел, посмотрел, что пульс есть, и повез в больницу. Я работал на большом заводе электронной промышленности, говорю: молчите, не надо шум поднимать, там 20 тысяч рабочих. Но не смогли утаить. Утром встаю, смотрю в окно, а там все стоят.

- А как подобный характер мог выковаться - отец вам дал или вы родились таким?

Все вместе: и генетика, и стремление, и труд, и знания.

- Всегда болезненный для спортсмена момент: когда вы понимаете, что спортивная карьера заканчивается, возникает вопрос, что делать дальше. Как у вас это было?

Это было очень сложно при советской власти. Но у меня было экономическое образование. И я пошел работать на завод, в плановый отдел.

- С окончанием спортивной карьеры не было ощущения, что закончилась жизнь?

На всю жизнь остается психологическая, моральная часть, которая душит тебя, тебя все время тянет вода. Спорт настолько впитывается в мозг, что это на всю жизнь.