На очередном фестивале арт-объектов в Никола-Ленивце архитекторы и художники представили свое видение цикличных процессов жизни и переосмыслили традиционные ритуалы: свадьбу, похороны, разговоры с самим собой и с Богом. Корреспондент «МИР 24» прошлась по парку и выбрала самые интересные объекты.
«Что главное в арт-парке Никола-Ленивец?», – задает вопрос нам, представителям прессы, приехавшей на «Архстояние», куратор фестиваля Антон Кочуркин. «Креатив! Чувство свободы! Природа!», – отвечаем мы. «Да, но самое ценное, ради чего сюда приезжают люди – это то, что они могут найти здесь что-то личное, кусочек себя, – добавляет Антон. – Люди едут сюда за открытиями. Пока ты блуждаешь от одного объекта к другому, у тебя появляются новые мысли, ощущения. И чем больше произведение искусства, тем больше человек может найти в нем смыслов».
Я и сама давно заметила, что для меня арт-парк Никола-Ленивец похож на магазин парфюмерии. Послушав один аромат, нужно его «пережить», усвоить, дать ему раскрыться. А прежде чем переходить к новому, надо взять баночку кофе и втянуть в себя его запах – это помогает обнулить ощущения. Объекты арт-парка Никола-Ленивец находятся далеко друг от друга, и это дает возможность глубоко воспринять каждый из них, переварить увиденное. Парк открывается посетителю последовательно, порциями. Ты видишь одно высказывание, потом другое, и постепенно проявляется вся эта живая картина. Спускаешься к болоту, потом проходишь на мост, из чащи леса с «Аркой» и «Ленивым Зиккуратом» выходишь на гигантское поле, где стоит Ротонда, затем идешь к церкви, видишь панораму, в которую вписаны река Угра, «Николино ухо», «Маяк»… И все это превращается в интересный опыт смены внутренних ощущений.
Ежегодный фестиваль «Архстояние» добавляет к ним новые. Каждый раз – свежие. Объекты этого года выстроены участниками, подавшими свой проект на конкурс Оpen call. Из 270 проектов выбрали 18 лучших и сделали их сценами одного большого спектакля. В прошлом году тема фестиваля была «Как жить?», а в этом художники обозначили свой интерес как «Со-здание». Это про личную интерпретацию цикличности жизни, обыденных ритуалов, с которыми встречается каждый человек: рождение, смех, свадьба, похороны, сон, разговоры с Богом. «Для нас это новый тип высказывания, – говорит Антон Кочуркин. – Здесь пришлось стать не архитектором, а режиссером. В прямом смысле, потому что эти перфомансы объединены в одно общее действо».
Вилла ПО-2
Александр Бродский, автор легендарной Ротонды, одного из главных и старейших объектов Никола-Ленивца, представил в этом году новый объект: «Виллу ПО-2». Это домик, построенный из нескольких бетонных плит, из которых обычно воздвигают заборы. Внутреннее пространство обшито древесиной. Здесь есть места для сна, общения за столом, и даже камин. Плиты оставили, как есть, даже неприличные надписи на них никто не тронул. По словам автора объекта, бетонные стены – это то, на что мы не обращаем внимания в своей жизни и проходим мимо. Но и они, если на них посмотреть глазами художника, могут быть частью произведения искусства. И Бродский захотел на этом заострить внимание публики.
Николай Полисский, основатель арт-парка и «Архстояния», назвал этот объект главным в этом году. «То, что мы сейчас видим у Бродского – это не просто архитектура, но это еще и искусство, созданное большим художником, – сказал он. – Его интересует и сам материал, и его бытие в предыдущей жизни, и смыслы, которые он создает. Я его очень хорошо пониманию, я сам всегда ищу архетипический материал. Вообще, идея нашего парка включает в себя два понятия: со-здание и со-творение. Создание больше относится к искусству, а сотворение - к архитектуре. И то, и другое важно. Потому что не все архитекторы рождают какие-то смыслы. И не все художники могут воплотить свои смыслы в жизнь. А Бродскому это удалось. Вилла ПО-2 – это эталонное строение, когда архитектор в равной степени еще и художник. Без художника не было бы этой архитектуры. Без архитектуры художник не создал бы этот смысл. Все остальные, которые захотят построить что-то большое, должны как-то ориентироваться по смыслам на эту вещь». Он добавил, что «таких Бродских должно быть побольше» и призвал творческую молодежь создавать свои произведения, вкладывать в них смысл, и воплощать их в жизнь.
Рядом с виллой установили выставку фотографий разных бетонных плит. Глядя на них, действительно начинаешь ощущать особую музыку незамысловатого орнамента, украшающего такие утилитарные и, казалось бы, лишенные сколь-нибудь культурной ценности, вещи, как бетонные плиты.
Богобот
Авторы «Богобота» создали мини-модель общения Человека и Бога. Обычно мы задаем ему вопросы или просим о чем-то и ждем ответы. В мини-модели Богобот роль Бога выполняет компьютерный бот, отвечающий на вводимые людьми вопросы или фразы рандомно, высказываниями вроде «Вселенная необъятно велика, и твой вопрос может быть неправильно истолкован, уточни», или «А о чем ты думаешь, говоря это?». Диалоги, получившиеся по такой технологии, очень занятны, и даже можно подумать, что разговариваешь с живым существом, обладающим супер-интеллектом. «Сейчас много говорят о том, что боты превзойдут нас, что это новые боги, и искусственный интеллект нас заменит, – говорит Юлия Чернышова, одна из авторов объекта. – Наш объект – это размышления по этому поводу».
Книги Песен перемен
Наталия Пшеничникова и театр голоса «Ла Гол» представили «Мини-квартет для четырех плащей в 2-х частях». Люди, одетые в полиэтиленовые дождевики, производят то медленные, то быстрые движения руками и ногами. Плащи при этом шуршат, и эти звуки усиливаются во много раз специальными микрофонами, прилепленными к телу перформеров. Таким образом, зритель слышит каждое движение актера и улавливает все звуки, которые в обычном восприятии упускаются. После этого танца актеры выстраиваются в ряд и красивыми голосами исполняют отрывок из оперы классика авангарда Джона Кейджа. Почему «Книга перемен»? Помимо идеи с усилением звуков, театр «Ла Гол» в своем хеппенинге использует гадание по китайской Книге перемен, выражая ее точки и тире в виде звуков – коротких и протяжных.
Сардония Херба
Обрядовый смех известен многим культурам древности, и не всегда связан с весельем. Из культуры Древней Греции мы знаем о Сардоническом смехе – смехе утраты, жертвы и отречения. Сардоническим смехом смеялись старики на острове Сардиния, которых собственные сограждане травили травой «Сардония Херба», чтобы они не стали обузой для общества. Авторы перфоманса взяли эту фактуру и создали на ее основе спектакль, который показывается посреди настоящего леса, с актерами, появляющимися внезапно - из деревьев. Зрители сидят не на креслах, а на пнях, расставленных так, чтобы у них был эффект участия в спектакле. Вернуть свой потерянный смех, главной героине помогают «Духи смеха» – актеры в белых одеждах, которые катаются по поляне, заигрывают со зрителями, приглашая каждого вспомнить и прочувствовать сакральную природу смеха. В результате она возвращает свой смех и оживляет возлюбленного.
Свадебный пир
Эту работу представила Московская Школа Нового кино. Спектакль длится полтора часа. Начинается он как сельская свадьба. На поляне стоит стол, за ним сидят гости, беззвучно произносят тосты, танцуют, жених с невестой целуются – в общем, все, как на обычной свадьбе, только без слов. Зрители сидят вокруг и наблюдают. В какой-то момент актеры начинают вести себя как-то странно, и баянист перестает быть адекватным. Участники свадьбы начинают повторять одни и те же действия – до параноидального состояния. Пир заканчивается всеобщей вакханалией и абсурдом. Примут ли участие в этом абсурде зрители – авторы оставили этот вопрос открытым и для самих себя.
Вереница вещей
Авторы проекта - Тамара Шипицина и Гала Измайлова – предпринимают попытку воссоздать весь объем одежды, которую использует обычный человек в жизни. На протяжении всего фестиваля по объектам ходила девушка, за которой тянулся «хвост» из маек, рубашек, юбок, тельняшек, блузок и штанов. Причем, длина этого хвоста росла, и к вечеру стала составлять около семи метров. Таким образом, зрителю был представлен тот след, что оставляет на земле один обычный человек, удовлетворяя лишь одну из множества своих потребностей – в ношении одежды.
Overheard stories
Представьте: в лесу стоят несколько палаток, закрытых и освещенных изнутри. Тех, кто находится в палатке, увидеть нельзя, но, если подойти поближе, можно услышать голоса. В одной палатке беседуют три подруги – о мужчинах. В другой – бизнесмен разговаривает с другом о том, как ему надоели скандалы с женой и его работа. В третьей подростки вызывают духа Есенина, а в четвертой, судя по шорохам, происходит сексуальная сцена. Все это – записанные на пленку бытовые разговоры, которые воспроизводятся через колонки. Но нам, слушателям, кажется, что все это – по-настоящему. Префоманс авторы посоветовали смотреть ночью, когда тихо, и светящиеся изнутри палатки выглядят очень впечатляюще. Они объяснили, что хотели показать внутренние диалоги человека, который каждый ведет в своей голове с самим собой, и предлагают поразмышлять, где граница между личным и общественным?
Похороны мухи
«Муха – это то, от чего мы обычно хотим отмахнуться, то, что нам мешает по жизни, – рассказывает автор объекта «Похороны мухи» Маша Кечаева. – Но, возможно, именно это и является важным в нашей жизни, просто мы не хотим этого замечать. Мы захотели увеличить это «что-то» до гигантских размеров, чтобы человек обратил на это внимание. Кстати, размер мухи совпадает с размером среднего человека: ее «рост» 165 см. Соавтор Маши, Алексей Коханов добавляет: «Ритуал начинается с процессии, участники которой несут муху на носилках, идут через объекты «Архстояния», останавливаются в разных точках. Следом идут люди в черных одеждах и жужжат на все лады, выражая скорбь по «ушедшей». Жужжание мухи похоже на плач, и эти звуки в нашей звуковой инсталляции очень интересно сочетаются».
AРХиФУТБОЛ
«Тема жизни невозможна без азарта, без игры, – рассказывает Антон Кочуркин о еще одном объекте фестиваля, «Архифутболе». – Это реплика на прошедший недавно чемпионат мира. Но у нас футбол превращен в китч. Здесь шутливые и ворота, сделанные в виде человеческих ног, и костюмы футболистов, и музыка, сопровождающая действо. Во фрейдистской психологии футбол символизирует зачатие, и главное – забивать голы». Деревянные ноги-ворота одеты в «чулки», что наводит на мысли о канкане и Мулен Руже, и добавляет абсурдности и несерьезности всему действу.
