В конце 1980-х голос Маргариты Суханкиной звучал на всех советских дискотеках. Под ее фонограмму пели многочисленные солистки легендарной группы «Мираж». Сама Маргарита выходить на поп-сцену не хотела: в то время она мечтала о карьере оперной певицы в Большом театре. Тайна «Миража» была раскрыта в начале 2000-х. В это время Суханкина ушла из «Большого» и решилась наконец выйти из тени. Так, почти 20 лет спустя Маргарита стала не только голосом, но и лицом возрожденной группы «Мираж».
Ведущая программы «Ой, мамочки!» Анжелика Радж поместила в черный ящик всего четыре предмета, которые способны рассказать о жизни Маргариты Суханкиной. Они шокировали артистку, подтолкнули на откровения и вызвали шквал эмоций. Зачетная книжка, судейский молоток, открытка, детская соска – что эти предметы значат для Суханкиной? Узнаете в этом выпуске передачи «Ой, мамочки!».
- Начнем... Предмет номер один! Волнуетесь?
Не то слово! Просто ужасно.
- Итак, это зачетная книжка студента. Как вы думаете, о чем сейчас пойдет речь?
Ну, в музыкальной школе я студенткой не была. Думаю, это будет либо училище, либо консерватория.
- Почти в яблочко. Я дам вам подсказку – это цитата из интервью Валерия Соколова, одного из создателей и продюсеров «Миража»: «Просила нас вообще ее имя никогда никому не говорить в страшном сне, чтобы это не помешало ее карьере в консерватории и в Большом театре».
Абсолютно, да. Подписываюсь под каждым словом – так и было.
- Итак, объявляю тему номер один: тайна «Миража». Маргарита, вы тщательно скрывали тот факт, что солистки группы «Мираж» выступают именно под вашу фонограмму. Широкой общественности об этом стало известно в начале нулевых. Но знаете ли вы, что слухи об этом подвохе поползли по Москве еще в конце 80-х?
Конечно, знаю. У меня раздавались звонки в квартире. Я не знаю, откуда люди узнавали... Я просила уже родителей брать трубку, сама не подходила к телефону. Причем, люди прямо с криком требовали: «Пожалуйста, дайте нам Маргариту! Мы знаем, что это она поет, что это ее голос, и мы хотим убедиться. Пожалуйста, дайте нам с ней поговорить». Просто умоляли!
- А как вы думаете, кто все-таки «слил» тайну «Миража»?
Отчасти это была и моя вина, потому что я имела неосторожность дать одно интервью, причем, газете «Культура». Там прямо на обложке был мой портрет и было написано: «Невидимка становится реальностью», или что-то типа того. Девушка-корреспондент обещала, что она не напишет ничего такого, будет молчать про «Мираж» и, якобы, будет рассказывать про мою классическую карьеру. Но, естественно, она зацепилась за эту тему и всех «слила». Конечно, консерватория, Большой театр – это все здорово и интересно, но такие «жареные» факты...
- Интересно, а обсуждали ли тему о подвохе в консерватории, где вы продолжали спокойно учиться?
Была одна история. Я стояла как-то в очереди в буфет, и ко мне сзади подходит парень из «хоровушки», с которым мы с детства росли, ездили на гастроли. Все прекрасно знали мой голос, потому что я была солисткой хора.
И вдруг мне в ухо так: «Музыка на-а-ас связала...» Я разворачиваюсь и говорю: «Я тебя сейчас убью!» А он мне говорит: «Рит, скажи честно, кто это поет? Ведь я знаю, что это ты – я твой голос узнаю из тысячи».
- Ну, признавайтесь, вот положа руку на сердце: в те годы бешеной популярности «Миража», когда хит «Музыка нас связала» звучал из каждого утюга – хотелось ли вам выйти из тени?
Вот клянусь – нет. Более того, я этого стеснялась: я занимаюсь серьезной музыкой и вдруг какие-то легкие песенки, легкий жанр! Я как бы говорила: «Нет-нет, это не я, и, вообще, это ко мне никакого отношения не имеет».
- Но теперь вы официально признаны «золотым голосом» и главным лицом группы «Мираж». Справедливость все-таки восторжествовала. Ну, идем дальше: предмет номер два (достает из ящика судебный молоток). Судебное заседание объявляю открытым. Как вы думаете, о чем будем говорить?
Понятия не имею! С законом у меня, вообще, все в порядке...
- Даю подсказку. Цитата из интервью бывшей солистки Миража Наталии Гулькиной: «Я видела уже все в этой группе, поэтому сейчас меня ничем не удивишь». Итак, объявляю тему номер два: скандалы в «Мираже». Ваши отношения с Наталией Гулькиной и Светланой Разиной, с которыми вы пели в возрожденном «Мираже», безвозвратно испорчены. Но при этом, насколько я знаю, у вас приятельские отношения с Татьяной Овсиенко и Ириной Салтыковой, которые не принимали участие в возрожденном «Мираже»...
Да, абсолютно ровные и нормальные.
- Может быть, все-таки причина этих внутренних распрей в коллективе кроется в том, что вы попросту не готовы ни с кем делить сцену и славу?
Нет, это не мой подвох, причина не во мне. Я человек, который всю жизнь рос в коллективе. Для меня коллективное творчество – это норма. Моя музыкальная жизнь началась в хоре Московского Дворца пионеров, потом был Большой детский хор, потом Большой театр, консерватория... Я везде была в коллективе, у меня везде были партнеры. И сосуществовать с кем-то на сцене для меня никогда не было проблемой. А дальше – уже известная история, когда начались распри, потому что Наташа [Гулькина] изначально была звездой. Вот как раз Наташа – тот человек, который не умеет работать в команде, она не командный игрок.
- А Света Разина?
Там другие проблемы, более сложные, скажем так. На психологическом уровне.
- Кстати, вот что думает по поводу распрей в коллективе один из создателей «Миража» Валерий Соколов: «Когда их оказывается двое, и это не молодые девочки, которые только начинают, а уже состоявшиеся звезды и певицы со своим характером, со своими концепциями, естественно, получалось, что они вступали в противоречие – и на сцене, и в жизни. По мелочи: во что одеться, «ты вышла вперед, а здесь я должна выйти» или «я красиво ушла назад, а ты меня заслонила»... Вот такие конфликты начали проявляться, потому что все были состоявшимися исполнителями и им было уже тесно». Вы согласны с тем, что сказал Валерий?
Абсолютно, абсолютно. Я появилась [«Мираже»] в тот момент, когда девочки уже где-то засветились, о них уже говорили, о них знали. И я просто была лишней на этом празднике жизни.
- Я знаю что была еще одна скандальная история в коллективе, которую пришлось даже прикрывать легендой о том, что вы и Андрей Летягин (основатель группы «Мираж», продюсер – прим. ред.) живете в гражданском браке. Что за скандал вы прикрыли таким образом?
Вот как раз уход Наташи. Это было коллективное, продюсерско-директорское решение. Хотите верьте, хотите нет: мы с Андреем настолько разные люди, у нас настолько разные интересы!
Эта легенда возникла, потому что нам очень не хотелось, чтобы Наташин уход было каким-то «взрывом бомбы», чтобы СМИ делали на это акцент. Поэтому мы решили «замутить» свадьбу!
- Значит, вы с Андреем изображали любовь?
Да, вплоть до примерки свадебного платья. Он приезжал ко мне в гости, мы делали какие-то снимки, снежками бросались, обнимались. Потом думали: «Слава богу, все закончилось!».
- Идем дальше. Предмет номер три: открытка с прекрасным видом. Готовы назвать следующую тему нашего разговора?
Думаю, что это мой иностранный супруг.
- В яблочко! Это – вид на Загреб. Я дам цитату из вашего интервью, чтобы объявить тему: «Когда он мне дарил золотые сережки и какие-то украшения, меня это дико смущало. Я ему говорила: «Ну, зачем ты так тратишься?». Итак, тема номер три: жена иностранца. По сути, ваш первый брак – в общем-то, благополучный – развалился из-за вашей карьеры. Но примой Большого театра вы не стали. Не жалеете ли вы, что сделали тогда выбор в пользу сцены, а не мужа?
Был период, когда я очень много и часто об этом думала. Да, я понимала, что там могла бы быть семья, дети. Он настаивал на том, чтобы я не пела.
Он говорил: «Пожалуйста, можешь петь у меня в ресторане, если тебе очень хочется». Но я-то видела себя звездой всемирной оперной сцены!
Жалела, да... С другой стороны, я понимала, что он был (и есть) такой человек – наверное, это свойство всех мужчин, я со временем это поняла, – который прямо задавливал.
- Тиран?
Не тиран, но авторитарный: «Я так сказал – и все!» Причем, мы же сейчас общаемся! Мы нашли друг друга. Где-то года два назад меня нашла его нынешняя жена. Она написала мне письмо, сказала, что воспитывает своих детей на моей биографии! Написала мне все телефоны и пригласила к ним в гости, в Швейцарию. Я думаю: дай-ка наберу. Он поднял трубку и обалдел – совершенно никак не ожидал. В прошлом году мы очень активно общались, и, более того, он даже собирался в Москву. Когда был чемпионат мира, мы перезванивались после каждого матча. У нас было условие, что, если хорваты выиграют, то он приезжает. Правда, в итоге так и не доехал.
- Ну что ж, идем дальше. Предмет номер четыре: пустышка! Итак, озвучивайте вашу версию.
Это детки мои, конечно, самые любимые на свете.
- В общем, да. Осталось только конкретизировать. Хорошо, для этого я вам дам подсказку. Из вашего интервью: «Все началось с того, что на большом сроке он просто заставил меня сделать аборт». Итак, конкретизируем. Тема номер четыре: не родила. Шесть лет назад вы взяли из детского дома Сережу и Леру. Как у них дела, как учеба?
- По-всякому. Лерка послушная, старательная, ну а Сережа – пацан. Но я его не ругаю. Пользуясь случаем, Сережа прямо с порога, размахивая дневником, кричит: «Мам, у меня двойка сегодня!». Я говорю: «Чему ты так радуешься, я не пойму никак?!». Я сказала им: «Я вас ругать не буду, но имейте в виду – это ваша голова, ваша учеба, ваша жизнь. Это то, что вам понадобится». Ну, стараются. Мама для них – самый главный цензор и критик, боятся расстроить. Для них самая страшная фраза: «Смотрите, мама узнает – очень расстроится».
- В одном интервью вы говорили, что считаете самым неудачным второй брак, потому что именно в этом браке сделали аборт, после которого не смогли родить. Вы простили своего бывшего мужа за это?
Это было очень тяжело. Мне сделали аборт на позднем сроке... Это была действительно трагедия, потому что после этого врачи запретили мне рожать.
Я в других браках пыталась родить, но были сплошные выкидыши. Было очень тяжело, было много слез. Я никак не могла пережить эту потерю, потому что я очень хотела детей. И, конечно, я очень долго не могла простить мужа. Я долго носила в сердце эти потери, передумывала, переживала. Но потом я перечитала огромное количество разной литературы, и сейчас, конечно, у меня совершенно другой подход к жизни, я поменяла свое мировоззрение. Я понимаю, что то, что уже не срослось и никогда уже не повторится, надо просто перешагнуть и идти дальше, не оглядываясь. Не надо это все муссировать, отматывать назад: «А вот если бы...», «Могло бы...». Не могло бы – все. Это уже прошло.
