Пилоты о крушении SSJ-100: «Нужно делать хорошие самолеты, а не копировать Boeing»

Катастрофа, произошедшая 5 мая в аэропорту Шереметьево, взбудоражила весь мир. Многие иностранные издания разместили на первой полосе сообщения о трагедии, унесшей жизни 41 человека.

Самолет «Сухой Суперджет-100» (SSJ-100) компании «Аэрофлот» накануне вечером совершил жесткую посадку через 28 минут после взлета. Согласно основной версии, причиной катастрофы стал удар молнии. Пилотам удалось посадить авиалайнер лишь со второй попытки, но во время посадки воздушное судно сильно ударилось о взлетно-посадочную полосу. В результате шасси протаранили топливные баки и произошло сильное возгорание. Оба двигатели полностью сгорели, пламя в короткие сроки охватило весь корпус самолета.

Из 78 человек, находившихся на борту, выжили только 37, включая четырех членов экипажа. Один бортпроводник погиб: Максим Моисеев до последнего не покидал салон, помогая пассажирам выбраться из объятого огнем самолета. Ему было всего 22 года.

В настоящее время ведется расследование инцидента. В качестве возможных причин катастрофы следствие рассматривает недостаточную квалификацию пилотов, диспетчеров и лиц, проводивших технический осмотр судна, неисправность воздушного судна и неблагоприятные метеоусловия.

Пилоты и авиаэксперты также выдвигают свои версии произошедшего. Так, бывший летный директор «Внуковских авиалиний», заслуженный пилот России Юрий Сытник уверен, что попадание молнии в фюзеляж SSJ-100 не могло привести к столь катастрофическим последствиям. Об этом он рассказал корреспонденту «МИР 24».

«Более ста попаданий молнии ежегодно фиксируется в мире, однако самолеты долетают до места назначения. А вот Superjet не смог долететь, потому что дерьмовый самолет, хотя на него потратили уйму денег – семь миллиардов. Производители защищают свой проект как могут, но пассажирам нужно не спонсировать дурной самолет и зарвавшихся начальников от авиации, а сказать: «На этом самолете мы летать не будем». Те хорошие проекты, которые у нас есть – Ту-204СМ, Ту-330 (также на 100 мест), забытые всеми Ту-154, Ту-134, Як-42 – замечательные самолеты! У них надежность в три-четыре раза выше. Да, они тяжелее. Да, они больше расходуют топливо. Но, наверное, жизнь пассажиров дороже топлива?», – возмутился летчик.

Сытник отметил, что самолеты конструкторского бюро «Туполев» нуждаются в небольшой модернизации, после которой могут прослужить еще долго.

«Поменять двигатели, поменять авионику – и эти машины еще летали бы 15-20 лет. Нужно делать хорошие, надежные самолеты, а не копировать Boeing. Boeing делает 15 самолетов за сутки, а мы – за два года, притом на коленке», – сказал Сытник.

Кроме того, он усомнился в надлежащей подготовленности экипажа самолета. По мнению Сытника, в последнее время образование в летных школах оставляет желать лучшего, и больше времени уделяется английскому языку, нежели практике. 

«В пресс-службе Шереметьева заявили, что экипаж опытный, он сделал все, что мог. Я не понимаю: о каком опыте идет речь? Опытные люди летают по 20 тысяч часов и более, пилотируют самолеты по 45-50 лет, и у них ничего не происходит. А если происходит, то они сажают самолет и пассажиры даже не знают о той проблеме, которая была в кабине. А здесь – «выбило» связь с диспетчерами, пропало обеспечение полетов. Но на руках-то самолет пилотируется! Когда авиалайнер уже ударился о взлетно-посадочную полосу, произошел пожар. А до этого пилотам нужно было хорошо подвести самолет и сесть без паники и шума», – считает Юрий Сытник.

Ранее в СМИ появилась информация о том, что гражданских пожарных на взлетное поле пустили не сразу: аэропорт принял решение тушить пожар своими силами, из-за чего его ликвидация якобы заняла больше времени. Юрий Сытник подтвердил слова журналистов: такая практика распространена в аэропортах в силу ряда причин, утверждает собеседник «МИР 24».

«Это – задержки рейсов, неудобство для пассажиров, это имидж аэропорта. А в итоге все экстренные службы – и спасатели, и МЧС, и пожарные, и врачи – сидели и в носу ковыряли. Самолет включил сигнал 7600 (сигнал бедствия) и идет без связи. Так уже тогда диспетчеры должны были всех вызвать и сказать: «У нас проблема с самолетом!», а не приехать по факту и составить акты: где горело, как горело и кто виноват», – заявил пилот.

Что касается качества сборки самолетов Sukhoi Superjet 100, спикер выразил свое отношение к ним одной емкой фразой. «Я думаю, все эти самолеты надо собрать вместе, поставить в один ряд и поджечь», – отрезал Сытник.

Тем временем летчик 1-ого класса, пилот «Аэрофлота» Андрей Литвинов высказал совершенно иную точку зрения. По его словам, экипаж самолета действовал слаженно, и пилоты сделали все, что было в их силах.

«На плечи экипажа свалились две серьезные проблемы. Первая – это попадание молнии и отказ электроники и электрики. И вторая – превышение посадочной массы. Мало того, что самолет очень тяжело управляем, плюс к этому – посадку надо произвести с превышением посадочной массы, а она была существенно превышена. Самолет заправили топливом, рассчитывая долететь до Мурманска. Естественно, по мере того как топливо вырабатывается, самолет становится легче. Поскольку топливо не выработалось, а летать было опасно, так как надо было срочно произвести посадку в связи с тем, что произошел отказ управления, ситуация могла бы развиваться гораздо хуже – могли бы вообще не долететь до полосы. Поэтому экипаж сделал все, что смог. В этом плане нареканий быть не должно. К сожалению, спасти всех не удалось, но те, кто выжил, могут праздновать второй день рождения», – сказал Литвинов в беседе с «МИР 24».

Пилот подчеркнул, что Superjet, как и все современные самолеты, снабжен системой защиты от попадания молнии, но в данном случае она не смогла обезопасить его от катастрофы. 

«Система сработала, но дело в том, что молнии бывают разной мощности, так же как и посадочная масса может быть превышена на одну тонну, а может – на пять тонн. Поэтому сложилось так, как сложилось», – сказал летчик.

Литвинов также отметил, что пожарные расчеты аэропорта сработали оперативно, и службы МЧС мало чем могли бы помочь, когда возгорание только началось.

«В тот момент, когда горел самолет, МЧСники там были абсолютно не нужны. Нужны были пожарные расчеты, которые подъехали и стали тушить. Много вопросов возникает в связи с тем, что самолет горит, а рядом нет пожарных. Это произошло потому, что снимать [происходящее на камеру] стали раньше, чем подъехали пожарные. Поэтому создается впечатление, что самолет горит и никому до этого нет дела. На самом деле это не так. Пожарные сработали очень четко. Когда показывают отдельные картинки, выдернутые из контекста, то складывается совершенно обратное впечатление. Поэтому я призываю всех не торопиться с выводами, а внимательно отнестись к информации, которая доходит к нам из первоисточников», – подчеркнул летчик.

Впрочем, как и Юрий Сытник, Литвинов признал, что самолеты модели Superjet 100 имеют массу недостатков.

«Самолет проблематичный, какие-то отказы там постоянно бывают. Но это – не тот случай. Тут совсем другое: если бы молния не ударила, то они бы нормально долетели. А что касается отказов, то да – этот самолет надо дорабатывать. Но до сих пор наши летчики справлялись с этими неполадками вполне успешно. То, что это неприятность, которая в очередной раз ложится и на плечи руководства «Аэрофлота», и летного состава – да, это факт. Но мы справляемся, как можем», – заключил сотрудник «Аэрофлота».