От «джорданов» до Balenciaga: почему сникерхеды тратят состояние на кроссовки
17:49 27/06/2019
Дмитрий Егоров aka Габонская гадюка – известный персонаж в среде около хип-хопа. Москвич из семьи мидовского архивариуса окончил МГИМО по специальности политолог-международник, свободно владеет английским и немецким языками, некоторое время работал в серьезной компании, пока не понял, что по-настоящему его интересуют хип-хоп, змеи и кроссовки. Сегодня Дмитрий ведет «журнал для кедоголовых» К.Е.Д и видеоблог с хип-хоп-исполнителями «наМЕДЬни» и продолжает нести в массы кроссовочную культуру. Корреспондент «МИР 24» поговорила с Дмитрием Егоровым о его коллекции, а также о том, как зародилась субкультура сникерхедов.
Субкультура «кедоголовых»
– Расскажи о себе, сколько тебе лет, чем занимаешься по жизни?
– Мне 40 лет, и я официально безработный… А, нет, сейчас самозанятый (смеется). В какое-то время я принял решение, что лучше совмещать работу и увлечение, потому что это очень прикольно, хоть, может быть, и приносит меньше денег. Из-за того, что я очень давно занимаюсь кроссовками, я могу себя назвать экспертом в этой области. Соответственно, я консультирую различные магазины, бренды, занимаюсь кураторской работой на различных выставках, пишу статьи. Если не кроссовки, у меня есть другие увлечения, которые приносят или интересное путешествие, или интересный заработок.
– Почему тебя называют Габонской гадюкой?
– Это я сам придумал, у меня был такой ник на крупнейшем русскоязычном музыкальном форуме hip-hop.ru. Я очень люблю змей, это еще одно мое увлечение, и габонская гадюка – моя любимая змея. Она очень красивая, яркая. Если эта змея находится в своей обычной среде обитания, она абсолютно незаметна, но если положить ее на белый или черный фон, то сразу появляется очень интересный паттерн. Она действительно суперкрасивая. И, мне кажется, я по характеру где-то на нее похож.
– Ты причисляешь себя к сникерхедам?
– Да, но я предпочитаю термин кедоголовый, потому что сникерхед – это англицизм. Я, может быть, ближе к Боббито Гарсиа – это человек, который написал одну из первых книг про коллекционирование кроссовок и первую интересную статью в американской прессе о людях, которые увлекаются кроссовками. Он всегда говорил, что «я не сникерхед, я не сникерколлектор, я сникерафиционадо, сникерконосьер, то есть знаток, эксперт в области кроссовок. Возраст мне уже не позволяет быть на всю голову «кеданутым». Когда у тебя первая цифра в возрасте это 1 или 2, можно быть сумасшедшим, а потом уже мозги отрастают. Я ни в коем случае не предал хип-хоп, что называется, я безумно люблю кроссовки, но понимаю, что кроме этой огромной части жизни, которую занимают кроссовки, появляется огромная часть жизни, которую занимают другие важные вещи, которые на самом деле не вещи.
– Можно сказать, что сникерхеды – это субкультура? Какая у нее история?
– Конечно, да. Это глобальная субкультура, в которой есть множество маленьких субкультур. Можно провести параллель с хип-хопом и рэпом. Если в 90-е ты говорил, что слушаешь рэп, то с тобой все было более-менее понятно. А сейчас, если ты говоришь то же самое, с тобой ничего не понятно. Что ты слушаешь: Тимати и Blackstar, Фараона и Фэйса, суперподземный рэпчик, что-то дворовое и пацанское или новомодный итальянский рэп? То же самое с кроссовками. Сейчас безумно популярно быть даже не сникерхедом, а хайпбистом. Это люди, которые тянутся за редкими дорогими вещами. И главное то, что они дорогие. Есть люди, которые собирают только оригинальные кроссовки 80-х годов, 90-х. Есть люди, которые собирают кроссовки одного бренда. Есть кажуалы, которые очень не любят, когда их называют сникерхедами, которые собирают старые адидасовские тапочки и тому подобные вещи.
Все это зародилось в конце 80-х – начале 90-х, когда Боббито написал свою статью, а потом выпустил книжку. К тому моменту было много японских коллекционеров, которые выпускали какие-то тематические журналы, но Япония всегда была вещью в себе. Потом подтянулись английские ребята, которые выпускали другие книжки про кроссовки. Со временем появились целые печатные издания, в Америке это сначала были приложения к журналам про бег и баскетбол – для субкультуры больше сделали, наверное, именно баскетбольные журналы. Появился австралийский журнал Sneaker Freaker, который стал рупором этой зародившейся субкультуры. В России тогда был журнал «Хулиган» с приложением не совсем про кроссовки, про моду вообще. Чисто про кроссовки был русский Sneaker Freaker, в котором я был главным редактором, и потом К.Е.Д.
– Как началось лично твое увлечение кроссовками, почему ты заболел этой темой?
– Когда я учился в школе, мы на некоторое время переехали в Германию, там мама работала, и я учился в немецкой школе. В то время как раз был культ NBA, культ баскетбольной обуви у Майкла Джордана. Тогда «джорданы» считались самыми крутыми кроссовками, на втором месте были кроссовки Шакила О’Нила, дальше Чарльза Баркли, Скотти Пиппена и всех остальных игроков того времени. Я этим заинтересовался, но денег покупать кроссовки у меня не было. Параллельно я серьезно увлекся хип-хопом, в хип-хопе тоже была обувь – в которой танцевали би-бои.
– Правда, что у тебя самая большая коллекция кроссовок в России?
– Уже давно нет. Я, наверное, стал одним из первых в России, кто начал собирать кроссовки, но даже тогда у меня не было самой большой коллекции, потому что я никогда не был сильно упоротым на этом, плюс собирать кроссовки – это не самое дешевое хобби. Понятно, что это не соизмеримо с коллекционированием дорогих швейцарских часов или танков времен Второй мировой войны, но это тоже дорого. Если у тебя денег много, то ты собираешь коллекцию достаточно быстро. Если денег не так много, ты ищешь эти кроссовки по всему миру, по интернету, ищешь варианты с интересными предложениями по цене, находишь по маленькой цене какие-то редкие кроссовки, которые ты не собираешь, но покупаешь, чтобы потом обменять на те, что интересны тебе.
Я стал одним из первых, кто совершил, не побоюсь этого слова, каминг-аут – я рассказывал, что собираю кроссовки, не стыдился этого вообще. Я помню, что многие мои друзья, работавшие в кроссовочных магазинах, собиравшие свои коллекции, не любили об этом распространяться. Когда я встретился со Степой Будником (это человек, который собирает New Balance, наверное, самый лучший коллекционер в России), он тоже был непубличным, вообще не знал, что существуют какие-то сникерхеды, что у них есть свои журналы, сайты. Он просто один раз посмотрел фильм «Адреналин» с Джейсоном Стетхэмом, ему понравились кроссовки, которые на нем были, он начал их искать. Потом заинтересовался, почему они так дорого стоят, научился заказывать все по интернету и собрал огромное количество.
«Пятница, 13-е» и «Чужие»: кроссовки с отсылками к кино
– И тем не менее, сколько кроссовок есть в твоей коллекции?
– Я не знаю. Несколько сотен есть. Но нужно понимать, что в коллекционировании кроссовок количество – не самое крутое. Важно качество. Например, если у тебя собраны все расцветки номерных «джорданов» от 1-й до 12-й модели, включая все коллаборационные, все подарочные расцветки, все расцветки, которые делались специально для игроков – это, может быть, будет коллекция меньше чем из двух сотен кроссовок, но это будет великая коллекция, с которой мало что может сравниться. Можно собрать все кроссовки, связанные с фильмом «Назад в будущее» – и это тоже будет очень крутая коллекция, хотя там будет меньше 50 пар.
По какому принципу ты их выбираешь?
– Мне нравились кроссовки, связанные с кино и музыкой. Например, подразделение Nike Skateboarding очень любило делать расцветки в честь каких-то фильмов или музыкантов, но не официально. Так, у них есть известная расцветка «Пятница, 13-е». Там материал наклеен, который очень похож на запекшуюся кровь, и выглядит это очень здорово. Мне нравятся такие кроссовки, потому что в них есть какая-то история. Многие сразу вспоминают кроссовки из «Назад в будущее» и «Форреста Гампа», но кроме этого есть и другие интересные расцветки. Есть кроссовки, которые были выпущены совместно с режиссерами, недавно был юбилей фильма «Чужие», и выпустили кроссовки из «Чужих». Это вообще была очень интересная история. Изначально Reebok делали кроссовки специально для фильма, они не продавались. Но они настолько всем понравились, что позже Reebok их издал уже для продажи. Недавно их переиздали, это было красочное переиздание – в специальной коробке, с большим количеством каких-то брелочков и прочим.
Фото: Reuters/TASS. Левый кроссовок Nike Air Mags Марти Макфлая из фильма «Назад в будущее II» в 2018 году был продан на eBay за 92 100 долларов. Сообщалось, что вырученные деньги пойдут на исследование болезни Паркинсона, от которой страдает исполнитель главной роли в культовом фильме Майкл Джей Фокс.
– У тебя есть любимые кроссовки в коллекции?
– Как говорится, те, которых у меня еще нет (смеется). Есть три пары кроссовок, которые я очень хочу найти. Интересно, что это не самые дорогие кроссовки. Одни из них не дороже тысячи долларов будут стоить. Для «грааля» в коллекции это далеко не самая высокая цена, сейчас многие кроссовки стоят намного дороже. Мне очень хочется найти кроссовки к фильму «Клерки» Кевина Смита, которые были сделаны компанией Etnies. Проблема в том, что они были сделаны для скейтеров, и скейтеры в них катались. Поэтому пар в коллекции мало у кого осталось, а те, у кого осталось, продавать не будут. Поэтому нужно ждать, пока кто-то не решит, что ему неинтересно собирательство. Причем это должны быть кроссовки в моем размере. Еще две пары, что я хочу достать для коллекции, это выпущенные тиражом по 50 пар каждая слипоны Vans в поддержку тура группы No Doubt – Rocksteady и для звукозаписывающей компании Эминема Shady Records.
– Вторичная продажа кроссовок сегодня – это огромный бизнес, годовой оборот в США оценивается более чем в миллиард долларов. Как ты относишься к реселлерам, которых стало много? Я встречала очень пренебрежительное к ним отношение со стороны тру-сникерхедов...
– Сейчас у нас очень любят все критиковать – вот, на каком-то релизе кого-то избили, реселлеры все раскупили… Как правило, это говорят те же люди, которые несколько лет назад говорили, что «у нас не как в Америке или Европе, нет никакого движа на релизах, нету нормальных релизов». Теперь все это пришло к нам, вместе с реселлерами, естественно, и они снова недовольны. А по сути дела реселлеры – это интересные люди в том плане, что они дают тебе возможность купить те кроссовки, за которыми тебе лень стоять.
Раньше я кэмпил (многодневная очередь у магазинов в ожидании релиза новой модели, – Прим.ред.), когда кэмпы только начинались, мне было интересно. Я либо покупал, либо готовил печеньки, брал термос с чаем, приходил, ребят угощал, сам там стоял. Максимально приходилось стоять ночь. Сегодня, если взять стоимость каких-то кроссовок и стоимость часа моей работы, лучше я поработаю пять часов и куплю себе эти кроссовки у реселлера, чем буду стоять за ними две недели.
– Ты делаешь видеообзоры новых кроссовок, бывает, что они попадают к тебе первому?
– Это нехорошая ситуация, когда есть всего 20 кроссовок, и эти кроссовки без очереди покупают какие-то люди, близкие к бренду. Я думаю, что такая возможность у меня есть, потому что я знаком не только с брендами, но и с магазинами. И, наверное, если я кого-то попрошу, мне могут пойти навстречу, но я этим не пользуюсь, потому что я немножко идеалист, я считаю, что это нечестно.
– В России выпускались какие-то интересные коллаборации?
– Практически все коллаборации с Faces&Laces. С рэперами коллаборация была только одна, с Оксимироном. Были кроссовки, которые Ваня Noize для adidas сделал, были кроссовки, которые ЛСП и некоторые другие делали в рамках специального проекта, но именно коллаборация, когда делается специальный тираж и прочее, в России была только с Мироном. Мне нравятся песни Оксимирона, мне нравится человек Оксимирон, но, на мой взгляд, это не самая лучшая коллаборация, которая была в России. Мне очень нравятся коллаборации, которые делал питерский бренд Anteater с брендом Saucony. Были именные кроссовки DC, которые сделали для одного русского скейтбордиста. Были интересные коллаборации с Гошей Рубчинским.
Молодые бренды и хорошие кроссовки из Беларуси
– Как ты относишься к молодым кроссовочным брендам, есть ли такие, которые могут потягаться с крупными компаниями?
– Я думаю, что по технологичности – есть, в основном это молодые беговые бренды. Например, Hoka One One, Newton, китайцы стали неплохие кроссовки делать – что Anta, что Li Ning. Понятное дело, что у них нет такой суперистории, это не коллекционные кроссовки, но в том, что касается технологий, это очень здорово. Under Armour потихонечку развивает свою кроссовочную линию. В кроссовках многое решают новые технологии. Как было с технологией boost у adidas – это технология химической компании BASF, промышленного гиганта, который пришел к adidas и предложил такую подошву. Поэтому прорывную технологию в современном мире может сделать кто угодно. С другой стороны, понятно, что люди, которые изобретают такие технологии, скорее придут к большим брендам, потому что большой бренд и заплатить может намного больше. Есть независимые бренды, которые делают не технологичные кроссовки – для того, чтобы ходить в них каждый день. Это могут быть модные кроссовки, и на них тоже стоит обратить внимание. К сожалению, многие такие бренды долго не живут.
Я люблю смотреть на вещи в динамике. Сделать интересные кроссовки можно, попасть в тренд – тоже, но ты попробуй продолжать бизнес. Не утони во внутрикорпоративных разборках, не стань жертвой неинтересной инвестиции, не погрязни в разврате и не растранжирь все то, что ты накопил. Большие бренды все давно доказали. Хотя Vans в свое время потерял контроль над брендом. Reebok и adidas раньше были независимыми брендами. Converse глобально принадлежит Nike.
– В России когда-нибудь делали хорошие кроссовки?
– В Питере есть фабрика «Динамо», которая на старом оборудовании делает кроссовки, частично похожие на винтажные adidas. Очень популярные и недорогие. Есть бренд Afour, что практически вручную производит кроссовки в Питере, очень хорошие ребята. У нас еще есть замечательное производство под названием Eksis. В свое время они делали по лицензии «адидасы», потом, когда у них лицензию отозвали, они продолжили делать «адидасы» и создали модель, которая стала суперхитом. Она называлась «Лужники» («Lushniki»). Это не настоящий adidas, но люди их покупали, сегодня они стоят дешево.
Есть интересные коллекционные, сделанные в СССР «адидасы», и у нас есть коллекционеры, которые такие «адидасы» собирают, и они стоят намного дороже. А Eksis и сейчас продолжили делать «Лужники», единственное, они добавили четвертую полосочку. Интересный момент: в России есть музей техники Apple, один из пяти крупнейших музеев техники Apple в мире. Там кроме первого ПК, который сейчас стоит очень больших денег, есть практически все интересные вещи, которые Apple делала. И создатель этого музея, естественно, большой фанат Стива Джобса, решил купить кроссовки, как у Стива Джобса, – 992-е «нью бэлэнсы», и потом он сказал, что это далеко не самые лучшие и долговечные кроссовки. А вот Eksis – это лучшие кроссовки, по его мнению.
В Беларуси есть великолепное производство – Лидская обувная фабрика, которая выпускает простейшие кеды, которые просто неубиваемы. Их в армии выдают, солдаты в них два года бегают, а после еще домой забирают. У них есть еще такое предприятие – «Белкельме». Есть испанский бренд Kelme, достаточно бюджетный бренд спортивной обуви, а это совместное белорусско-испанское предприятие. Они делают легенькие варианты по кроссовкам. Никто никогда не будет их коллекционировать, но это очень интересные варианты. Более того, Лидская обувная фабрика сейчас начала думать о том, чтобы делать коллабы. В прошлом году у них уже был коллаб с местным дизайнером.
– Все мы видели кадры со старта «Черной пятницы» по всему миру, на которых люди штурмуют магазины ради скидочных товаров. Как ты относишься к тому, что современное общество погрязает в потреблении?
– Если вспомнить замечательный фильм «Ирония судьбы, или С легким паром» – там тоже общество потребления. Это было всегда, только сейчас у людей стало больше возможностей. Тут, мне кажется, вопрос не столько в потреблении, сколько в отношении к вещам. В России очень многие люди забыли, когда они в последний раз чинили холодильник, телевизор, плеер. Скорее всего, выбросят сломанное и купят новое. А в Белоруссии, например, очень развит ремонт бытовой техники, электроники, даже одежды. И вот это отношение очень часто переносится на людей.
Сейчас я замечаю, что отношениями люди не дорожат. Им проще все поломать и найти новое, чем сохранить то, что было. Мне это не нравится. Мне хочется, чтобы люди более ответственно ко всему относились. Я тоже по мелочам пытаюсь что-то делать – со своей сумочкой ходить в магазин, покупать поменьше пластика, заниматься раздельным выбрасыванием мусора и т.д. Что касается кроссовок, какие-то моменты я ремонтирую, но чаще всего они уезжают на дачу. Есть японский принцип, что все твои вещи должны умещаться в один большой рюкзак. И это здорово.
Как не спутать подделку с оригиналом и «уродливые» кроссовки
– Как отличить подделку от настоящих кроссовок?
– Покупать в проверенных местах. Есть огромное количество подделок, которые внешне практически не отличишь. Китайцы очень быстро учатся. Если в магазине есть кроссовки всех размеров, если размер указан только российский, а цена сомнительно низкая – скорее всего, это подделка. Рынок подделок тоже огромный, поэтому 100-процентных триггеров нет. Зайдите лучше в дисконт, рассмотрите кроссовки там, иногда за 3000 рублей можно купить вполне нормальный вариант. В связи с тем, что мы живем в обществе потребления, где производится больше, чем потребляется, огромное количество моделей доживают до скидок 50%, а то и больше.
– Как ты относишься к моде на ugly shoes, так называемые уродливые кроссовки?
– Мода как мода. Я в юности ходил в очень широких штанах, очень сильно спущенных. Сейчас дети ходят в коротеньких джинсах и смешных кроссовочках. Внутри самого этого течения ugly shoes есть несколько классных, интересных кроссовок с историей: 680-е «нью бэлэнсы», Nike Air Monarch. Это вообще очень интересно, что дешевая модель, которая продается в «Спортмастере» за 3900 рублей, стала культом среди этого ugly-безумия. В связи с этой модой некоторые бренды вспомнили свои ретро-модели. Из современных мне безумно нравятся Balenciaga Track. Всем больше Balenciaga Triple S нравятся, но, на мой взгляд, Track круче. Опять же из-за моды на ugly shoes очень многие люди начали обращать внимание на кроссовки для трекинга, бега по пересеченной местности, а я всегда считал их безумно красивыми.
– Представь, что тебе 88 лет, что будет с коллекцией?
– К 88 годам хотелось бы сделать что-то вроде музея, в который попадут самые интересные вещи. Я, если честно, склоняюсь к тому, что в этом возрасте у меня, скорее, будет коллекция змей.
