Владимир Пресняков и Наталья Подольская – о Пугачевой, «Фабрике» и отношениях. ЭКСКЛЮЗИВ

Наталья Подольская – известная российская певица. Участвовала в различных телевизионных музыкальных проектах, в том числе представляла Россию на Евровидении. Жена Владимира Преснякова-младшего. Пара воспитывает сына Артемия.

Сам Владимир не менее популярный артист. Он выпустил десятки хитов и сотрудничал, кажется, со всеми звездами российской эстрады. Пара пришла на интервью к ведущей программы «Ой, мамочки!» на телеканале «Мир» Анжелике Радж и рассказали о своих непростых отношениях, творческих успехах и проблемах.

- Есть у тебя какой-нибудь вопрос, который тебя раздражает?

Наталья Подольская: Если честно, все вопросы про Володю. Потому что это самые частые вопросы, а мне хочется, чтобы спрашивали про меня.

- В одном из интервью Владимир сказал, что ты – его дружбан. Дословно. Что это значит?

Н.П.: Я так отвечу на этот вопрос: мне кажется, что успех нашего крепкого брака заключается в том, что мы друг друга не задавливаем. Это очень важно – дружить со своей второй половинкой, находиться в дружественных отношениях. Это крайне важно, чтобы можно было посмеяться вместе.

- Когда вы встретились, Владимир был в отношениях.

Н.П.: Да, он был женат. А я – нет.

Владимир Пресняков: Мы познакомились. Сначала это был юмор, потом я уже начал приглядываться: вроде ничего. Глазки красивые, фигурка хорошая, руки какие красивые. А еще поет прикольно как.

- Это было на первом свидании?

В.П.: Нет, у нас не было первого свидания. Оно было заочным. Я полюбил Наташу, когда увидел ее песню «Поздно» по телевизору. Я подумал: «Ничего себе, такая девочка молодая, а поет и понимает о чем поет. Песня-то взрослая очень».

- Наташа, ты знала, что он женат?

Н.П.: Честно говоря, нет. Да и отношения там были уже такие, чисто сожительские. Мне друзья рассказывали, что они с Леной были в стадии расставания. О том, что он женат, я узнала от Игоря Николаева. Я обалдела, если честно. И мы тогда расстались на полгода.

В.П.: Я был негодяем, как я думал. Я хотел, чтобы меня отовсюду уволили, мне нравилось быть таким плохим, жутким, конкретно козлищем таким. Первая фраза, которую я сказал Тусе, когда ее увидел: «Ну что, крошка, поплаваем в бассейне?». Уверен был, что мне дадут по лицу. Но получилось обратное.

- Кто первый перезвонил после разлуки?

Н.П.: Я. Я его бросила, я и вернула обратно. Это было Рождество, я увидела его обалденный новогодний номер с Леонидом Агутиным. Он был там какой-то красивый, возле телевизора слюни потекли, вот я и решила позвонить.

- А были еще какие-то критические моменты в отношениях?

Н.П.: Да, был критический момент, очень серьезный. До развода бы не дошло, потому что мы в тот момент еще не были женаты. Мы жили уже пять лет вместе, а вот к свадьбе дело не шло. Как-то мы жили-жили, а потом меня стал этот вопрос очень волновать, обижать, оскорблять. Очень много в прессе об этом писали.

Был такой серьезный момент, когда я впервые в жизни захотела пост держать, исповедоваться и причаститься. Это был 2010 год. Я пришла к батюшке, начала свою исповедь, очень много плакала. И батюшка меня тогда ошеломил. Он сказал: «А я не могу тебя причастить. Ты сознательно живешь в грехе». То есть мы не женаты, не расписаны – это прелюбодеяние. И меня это так зацепило, я поставила вопрос ребром – и женила его на себе.

- Как-то отражались на вас проблемы Владимира с алкоголем?

Н.П.: В какой-то момент, наверное, была проблема. Но такова магия любви: я будто этой проблемы не замечала.

- А как сейчас с алкоголем?

В.П.: Я вообще удивительный чувачок, оказывается. Я взял – и бросил. Ну, мне просто стало плохо от этого. Но не каждый может сам справиться. У меня произошло возвращение очень мощное на сцену, без которой я жить не могу.

- Был момент, когда ты понял, что ты на самом дне?

В.П.: Да, это когда мы разошлись с Кристиной. Тогда я стал выпивать. Алкоголь – он, как и любое вещество, дает кайф сначала, а потом ухудшает состояние. И когда я понял, что мне реально плохо от этого, я бросил.

- Владимир был на твоих родах. Как он это перенес?

Н.П.: Он был как стойкий оловянный солдатик. Это же длительный момент, но в сам момент родов я попросила его удалиться. Но морально он помог, мне было очень приятно, что рядом со мной родной человек.

- На Евровидении ты заняла 15 место. Было сложно справиться с этим?

Н.П.: Для меня 15 место было концом света. У меня все рухнуло после успеха, после «Фабрики Звезд», после хита «Поздно». И я говорила потом с Витей Дробышем, оказалось, что мы оба считаем, что выбрали неправильную песню.

- Ты считаешь себя сильным человеком?

В.П.: Да, очень. Я подтянуться могу два раза (смеется). Конечно считают. Я являюсь настоящей стеной и оградой, и замком для своей семьи.

- Какие у тебя воспоминания о проекте «Последний герой», на котором ты победил?

В.П.: Там никто не верил вообще в то, что это происходит. Все, что вы видели – это не только правда, но даже хуже, чем правда. Потому что мы договорились с Ваней идти против них, сыграть против их правил. А там были настолько умные люди, что они за секунду нам устроили такое! Те три ложки риса, которые нам полагались в день, они вообще убрали. И когда мы стали жаловаться, над нами просто смеялись. Даночка Борисова тоже прошла немало. Собрала чемоданы, села у моря и повторяла в слезах: «Я ухожу от вас, я ухожу от вас!». И просидела там.

- Ты участвовала в «Фабрике Звезд» под началом Аллы Пугачевой. Как у тебя с ней складывались отношения?

Н.П.: У меня с ней отношения не складывались. Я не была в числе ее фаворитов, в числе ее любимчиков. Я ей не нравилась, такое бывает. Как сама Алла Борисовна говорит: «Я не доллар, чтобы всем нравиться».

- Какое у тебя сложилось о ней впечатление?

Н.П.: Когда она заходит в комнату, то пространство, конечно, заполняется ее энергетикой. Это большая личность.

- Владимир, Алла Борисовна как-то говорила, что вы с Кристиной были как брат и сестра. Потому и не сложилось. Согласны?

В.П.: Нет, просто я заменил ей отца. Я очень сильно контролировал ее, она была для меня как ребенок, она была очень дикая. И я, конечно, был не подарок. Я был такой рок-н-ролл, что не понимаю, как она выдержала.

Я не приходил домой, в общем, это была очень жесткая любовь, которая основана на поедании друг друга.