«Человек-амфибия»: как шили костюм Ихтиандра, «оживляли» Черное море и спасали Владимира Коренева

В 1962 году советский прокат буквально взорвал фильм, от которого такого успеха не ожидали. Это была фантастическая драма «Человек-амфибия», снятая по одноименному роману Александра Беляева. Об экранизации подумывал даже Уолт Дисней, в «Ленфильме» же сценарий пылился на полке 10 лет – его брали, читали, но в работу не пускали. Всех пугали технические сложности, в частности подводные съемки. Геннадию Казанскому и Владимиру Чеботареву удалось сделать то, на что не решались другие, и публика была в восторге от приключений загорелого голубоглазого красавца Ихтиандра и его Гуттиэре в жарком Буэнос-Айресе... Критики разнесли картину в пух и прах, но время расставило все по своим местам, и «Человек-амфибия» вошел в сокровищницу мирового кинематографа.

На роли Ихтиандра и Гуттиэре специально искали молодых людей с яркими голубыми глазами – в глазах сына хирурга Сальватора должно было отражаться море, а его возлюбленной – небо. 17-летняя Анастасия Вертинская к тому моменту уже успела прославиться ролью Ассоль в картине «Алые паруса», а вот 21-летнего Коренева еще никто не знал. На Ихтиандра пробовали многих, но никто не подходил, и вот однажды, когда ассистент по актерам приехал из Ленинграда в Москву, ему посоветовали взглянуть на студента ГИТИСа, которым как раз оказался Коренев. Михаилу Козакову, сыгравшему злодея Педро Зуриту, на момент съемок было 27 лет, это была не первая, но принесшая ему широкую известность роль. Изначально планировалось утвердить на нее актера БДТ Ефима Копеляна, но худсовет его кандидатуру не поддержал. Тогда родилась идея красивого любовного треугольника.

В фильме действительно делается акцент на удивительных глазах главных героев. «Мне хотелось создать особенный взгляд Ихтиандра и Гуттиэре, которые были как бы рождены друг для друга – человек моря и человек земли, – рассказывал в интервью главный оператор «Человека-амфибии» Эдуард Розовский. – Получить глаза, в которых отражаются все краски стихии. Для этого справа и слева от актеров ставились специальные осветительные приборы с голубыми и зеленоватыми фильтрами, просвечивавшие глазное дно и превращавшие цвет глаз в лазурно-голубой».

До съемок «Человека-амфибии» у Владимира Чеботарева был опыт подводной съемки в научно-популярных фильмах, и он представлял себе, как можно осуществить столь сложный замысел. Не смутило режиссеров даже то, что исполнители главных ролей никогда не занимались подводным плаванием, а Вертинская вообще не умела держаться на воде. Актеры прошли обучение в Ленинградском институте физкультуры имени П.Ф. Лесгафта, а в качестве консультантов к съемкам привлекли сотрудника института и аквалангиста Владлена Кебкало и первого чемпиона СССР по подводному спорту Рэма Стукалова. Съемками заинтересовался даже Жак-Ив Кусто...

«Я связался с Кусто. Он уже тогда был известен, мы смотрели его фильмы и заходились от зависти, глядя на 80 метров прозрачной воды. Это такие возможности, о которых мы могли только мечтать. Что хочешь, то и делай. Даже получил приглашение приехать, он заинтересовался нашим проектом. Но нам просто не дали немножко валюты. Министр культуры сказал, что это детский фильм и «какие могут быть деньги?». Хотя я был убежден, что этот фильм будут смотреть люди от 8 до 80 лет. И оказался прав», – вспоминал Чеботарев.

Актер опускался под воду в акваланге вместе с инструктором-подводником. Когда он добирался до места съемок, то делал вдох, после чего инструктор вынимал загубник из его рта, брал акваланг и уходил из поля видимости камеры. Вертинская и Коренев играли столько, сколько могли держать воздух, около минуты, затем им снова давали акваланг, и они отдыхали до следующего эпизода. Так снимали все сцены под водой. Особо сложные моменты выполняли каскадеры, но многие опасные трюки актеры делали самостоятельно.

«Дублер подменял иногда не только в воде, но и на суше. Помните момент, когда Ихтиандр в наручниках разбегается и прыгает со скалы в море? Все снято одним кадром, без монтажа, – рассказывал Владимир Коренев. – Так вот, на самом деле бежал-то я, а вот прыгал за меня каскадер Володя Иванов. Несколько раз чуть не лишился жизни. Например, снимали эпизод, когда Ихтиандра на цепи опускают в море. Меня привязали, бросили в воду, а другой конец этой 60-метровой цепи выскользнул из рук матроса и тоже упал в море! Многокилограммовая цепь потащила меня ко дну. Слава Богу, вовремя вытащили из воды».

Чтобы сыграть в сцене, где на Гуттиэре нападает акула, Анастасии Вертинской пришлось научиться у подводников травить воздух – она должна была тонуть. Для этого надо было выпустить из легких воздух и на задержке дыхания плавно опуститься на дно, лечь на песок и пролежать несколько секунд. Чтобы актрисе было проще, ей прикрепили свинцовый водолазный пояс весом около 10 килограммов.

Бюджет картины был более чем скромным, поэтому все подводные съемки проводились в Крыму, в бухте Ласпи, отличавшейся прозрачной водой. Чтобы создать иллюзию подводного многообразия экзотического моря, Розовский придумал специальное приспособление – прозрачный раструб, в который запускались красивые рыбки, а затем он надевался на объектив камеры. У рыбаков были куплены несколько дельфинов и небольших акул-катранов, которых потом отпустили на волю.

В условиях постоянной нехватки денег картину спасала фантазия и профессионализм всех участников съемочной группы. Чтобы создать уникальный «рыбий» комбинезон Ихтиандра, костюмеры «Ленфильма» вырезали из старой кинопленки и покрасили перламутровой краской 10 тысяч чешуек, каждую из которых пришивали вручную. Сам костюм сшили из плотного эластичного материала, из которого делали женские колготки. Как вспоминал актер, получилось красиво, но холодно: «Костюм промокал моментально, я начинал дрожать. Когда меня поднимали из воды, надевали шубу, давали кофе с коньяком. Оттаю – и опять в воду сниматься». Чтобы хоть как-то согреть актера во время многочасовых подводных съемок, под костюм сшили прокладку из поролона, но толку от нее было мало, тогда костюмеры смастерили резиновую рубашку и трусы. Под них проникала вода, нагревалась от тела, и становилось немного теплее.

Анастасии Вертинской же посчастливилось носить платья а-ля Кристиан Диор. Костюмеры создавали наряды для юной актрисы, вдохновляясь образами из коллекции в стиле new look, которую в 1959 году Диор показал в Москве.

Если все подводные съемки проходили в Крыму, то в Буэнос-Айрес художники и операторы превратили Баку, в котором позже снимали Стамбул для комедии «Бриллиантовая рука».

«Я хотел влезть в мозг Ихтиандра, чтобы увидеть мир его взглядом. Пыльный, враждебный город в картине я снимал только в отраженном свете, через бликующие зеркальные поверхности, искажавшие изображение, – как бы взгляд человека извне», – рассказывал Эдуард Розовский.

Специально для фильма ленинградский композитор Андрей Петров написал «Песенку о морском дьяволе» на стихи поэта-песенника Соломона Фогельсона – помните, «Эй, моряк, ты слишком долго плавал!». В первоначальном варианте куплета было три, а певица во время исполнения скидывала часть одежды, но этот момент расценили, как стриптиз, и его пришлось вырезать. Куплетов осталось два. Песню блестяще исполнила Нонна Суханова, а сыграла певицу манекенщица Нина Большакова.

Премьера «Человека-амфибии» состоялась 3 января 1962 года в Москве, в кинотеатре «Россия». Критики обвинили создателей фильма в вульгарности, банальности, отходе от сюжета романа, упрощении идеологической составляющей, плоскости образов. «Мы уверены, что значительно раньше 2000 года зрители забудут этот фильм, – говорилось в вердикте редколлегии. – Если в течение ближайших лет наши кинематографисты сделают несколько увлекательных, красивых, благородных фантастических фильмов, «Человек-амфибия» спокойно, без споров и волнений, уйдет из памяти». Тем не менее публика картину оценила, как и говорил Чеботарев, фильм смотрели люди всех возрастов, а по итогам проката драма заняла 11-е место за всю историю советского кино.