40 лет назад в Москве начались Летние игры – Олимпиада-80, которая во многом изменила советских людей. Многое для них было впервые. Почти на месяц жизнь превратилась в один большой праздник. Как это было? Рассказы непосредственных участников собрал корреспондент «МИР 24» Максим Красоткин.
Эта Олимпиада должна была стать мировым триумфом Советского Союза. Зажечь главную чашу Олимпийского огня в Москве доверили прославленному баскетболисту Сергею Белову – игроку советской сборной, которая в 1972-м на Играх в Мюнхене на последней секунде вырвала победу у США. Такой вот подтекст: чемпион с факелом в руке поднимался по помосту из множества фанерных щитов, которые держали в руках солдаты. Чтобы не поскользнуться, спортсмен надел кроссовки совсем не олимпийского бренда, как того требовало правило. Зрители не заметили, а оргкомитет ругать не стал.
Городов, где проводились соревнования, было пять. Кроме Таллина, где стартовала парусная регата, все были городами-героями, что тоже символично: Москва, Ленинград, Киев и Минск. В столице Белорусской ССР главным факелоносцем стал борец-вольник Александр Медведь.
«В Минске прогнозировался дождь, и чтобы не угас символ мира и дружбы, факел заправили чуть ли не ракетным топливом. И дали Александру Васильевичу четкие указания: он должен был подбежать, зажечь чашу и опустить факел в ведерко, которое там стояло, и уйти. Все пошло не так, огонь не погас. Сначала выкипела вода, потом расплавилось ведро, начал плавиться бетон. И только когда выгорело топливо, Александр Васильевич смог покинуть этот подиум, на котором он стоял», – рассказал ведущий специалист отдела информации национального Олимпийского комитета Беларуси Сергей Гончаренко.
Впрочем, с трибун и на трансляции это было незаметно. Куда больше в глаза бросались изменения, происходившие в олимпийских городах, особенно в столице. До рекордов спортивных били рекорды строительные. К началу Игр было возведено более 70 объектов: стадионы и гостиницы, терминал аэропорта «Шереметьево» и новый корпус Останкинского телецентра, называемый сейчас АСК-3.
«Это было абсолютно девятое чудо света, потому что телецентр, в котором все сияло, был забит новейшей электроникой, все было настолько потрясающе, что казалось, будто коммунизм придет завтра», – поделился генеральный продюсер телеканала «МИР» Павел Корчагин.
Павел Корчагин в ту пору (1980 год) был старшим редактором зарубежной редакции Гостелерадио.
с
«В том же АСК-3 был пресс-бар. Он весь сиял чистотой. Там было невероятное количество напитков, одного только пива сортов двадцать. По тем временам это было немыслимо. Обычно, если какое-нибудь «Жигулевское» есть, и то хорошо, а тут такой набор. Четвертого числа ничего не было, все стали хамоватыми, никакого пива больше не было. Все вернулось на круги своя за один день», – добавил он.
Из телецентра трансляция Игр велась на более чем сотню стран мира. Американским телевизионщикам СССР продал права на показ за сумасшедшие деньги: больше 80 миллионов долларов. Но тут война в Афганистане, бойкот Олимпиады многими странами, в том числе и США. И показывать Игры в полном объеме они не могли. Но Советский Союз деньги получил до цента: американцы свой контракт застраховали.
«Получили 80,5 миллиона долларов, на 50 из которых и был построен новый телецентр. Эта сумма не облагалась налогом. И благодаря этому вся страна оказалась покрыта телевидением. До этого мы по кабелю получали картинку из Москвы», – рассказал режиссер олимпийских трансляций в 1980 году Эрнест Серебренников.
Тогда же телевидение получило новое оборудование. Его размеры сейчас кажутся огромными, но это лучшее, что было на тот момент в мире.
«Это была легкая маленькая камера, к ней крепился коаксиальный шланг, вот такой толщины провод. Он крепился к чемодану на колесах, где был рулон с пленкой. И это был прорыв! Корреспондент стал мобильный. Потому что оператор мог идти, за ним бежал инженер и тащил этот чемодан. Но это было лучше, чем ходить с кинопленкой», – отметил комментатор Олимпийских игр в 1980 году Кирилл Набутов.
Грандиозное шоу было и на стадионе. На трибунах как на цветных экранах возникали целые сюжеты и картинки, отражающие многонациональный советский колорит. Это все было за счет быстрой смены цветных табличек в руках почти пяти тысяч солдат. Тогда их называли «операторами художественного фона». Владимир Родченков, в ту пору срочник Таманской дивизии, был одним из них.
«Я должен был сидеть в манишках такого определенного цвета. Номер четыре. Напротив режиссер зажигает свет, и я должен поднять по его отмашке голубой, третий – красный, второй – зеленый, пятый – желтый, и получалась та самая живая картинка. Вот как это работало», – поделился оператор художественного фона в 1980 году, солдат Владимир Родченков.
Кстати, слеза олимпийского Мишки во время закрытия Олимпиады появилась не из-за ошибки солдата, забывшего вовремя перевернуть цветную табличку, как тогда говорили. Это была задумка режиссера. Главный символ Олимпиады-80 был придуман художником Виктором Чижиковым. Из 60 эскизов жюри выбрало его наброски.
«В XIX веке Россию олицетворяли с медведем, и этот медведь вел себя отвратительно, меня это не устраивало. И мне надо было сломать представление», – рассказал автор талисмана Олимпиады-80 Виктор Чижиков.
Рисунок Чижикова понравился и иностранцам, и политбюро, но на нем не было олимпийской символики. Тогда в последний момент художник дорисовал пояс штангиста. Получилось, будто мишка только взял вес и улыбается как добродушный силач.
«Фактически символ спортивной России. Мы понимали, что мы делаем. Это должно было быть и серьезно, и с какой-то долей юмора. Потому что есть такая традиция, что талисман должен сообщать какое-то праздничное настроение», – добавил Виктор Чижиков.
Талисман Игр был везде: на футболках, сумках, кружках и упаковках. Олимпиада немного приобщила советских людей к западному образу жизни.
«Впервые были выпущены влажные салфетки, очень интересная инструкция к ним: освежающие, очищающие, вскрыть и протереть лицо и руки. Как будто чем-то другим можно было заниматься», – отметил председатель Союза коллекционеров России Валерий Архипов.
Впервые тогда увидели чай в пакетиках и идеологически чуждую советскому сердцу жвачку.
«Наши прибалты выпускали, по-моему, такую жвачку мятную. Там на самом деле было несколько вкусов, но все они отличались плохим качеством: пару раз жевнул и выплевывать можно было», – добавил Валерий Архипов.
Тогда Москва отличалась изобилием: в продаже были и «Фанта», и «Пепси», одежды иностранных брендов и сигареты. Тогда же появилось и понятие «за 101-й километр». Туда выслали судимых, бездомных и злоупотребляющих алкоголем. Считалось, что это расстояние сложно преодолеть своим ходом. Законопослушным москвичам порекомендовали уехать на дачи, а детей отправить в пионерские лагеря. Для обеспечения Олимпиады мобилизовали почти всю советскую милицию и КГБ.
«Даже в моей группе было несколько сотрудников органов безопасности, которые выдавали себя за переводчиков. У них был самый плохой английский язык», – отметил Павел Корчагин.
Кстати, тогда же Павел Корчагин познакомился со своей будущей женой. Она работала переводчиком у японской съемочной группы. Сам он помогал англичанам. Их страна бойкотировала Игры, но многие спортсмены решили поехать под нейтральным флагом. Дзюдоист Нейл Адамс тогда завоевал серебряную медаль и нашел множество друзей среди соперников по татами.
«Это был прекрасный опыт для меня. И я всегда с теплотой вспоминаю свой визит в Москву. Даже несмотря на то, что я проиграл в финале. Это, пожалуй, единственный грустный момент. И все равно это были потрясающие Игры. Олимпийские игры – это уникальное событие. Ты встречаешь так много людей из разных видов спорта. И вы проводите время вместе и становитесь друзьями на всю жизнь», – сказал серебряный призер Олимпиады-80 Нейл Адамс.
Верхом мастерства советских постановщиков стала церемония закрытия. Когда в небо взмыл олимпийский Мишка. Фигуру талисмана, по сути аэростат, на испытаниях никак не удавалось уравновесить: он то и дело кувыркался в воздухе. Тогда проблему решили, утяжелив ему лапы и привязав сверху шарики. Он взмыл над Лужниками, показав всему миру суть внешней политики страны, традиционное гостеприимство и неподдельную искренность советских людей. До начала перестройки оставалось пять лет.
Читайте также:
Подробнее в сюжете: Программа Вместе
