Спасенные шедевры: 75 лет назад в Эрмитаже прошла первая послевоенная экскурсия

Уникальная спецоперация 1941 года – эвакуация Эрмитажа. Шедевры мирового искусства отправили подальше от фронта, на Урал. Спустя полгода после окончания войны вернули. Уже 8 ноября 1945 года, то есть ровно 75 лет назад, в музее прошла первая экскурсия. О спасении легендарной коллекции – материал корреспондента телеканала «МИР 24» Максима Васильчука.

В июне 1941-го Зимний дворец был окружен строительными лесами – собирались красить фасад. Но 22 июня директор Государственного Эрмитажа академик Иосиф Орбели получил приказ немедленно упаковывать экспонаты. На сборы дали семь дней.

Это была не первая эвакуация – картины и скульптуры вывозили во время сражений с Наполеоном и в разгар Первой мировой. Планируя нападение на Советский Союз, Гитлер хотел стереть Ленинград с лица земли. Бесценную коллекцию Эрмитажа ждала та же участь.

«Часть вещей была бы отобрана для Германии, которые Германия считала соответствующими германскому духу и принадлежащими по идее ей. Потом все бы погибло, потому что все равно германскому рейху не жить. Его бы все равно добили, и все остальное погибло бы в боях за ликвидацию рейха», – считает директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский.

Первыми упаковали небольшие работы Да Винчи, Рафаэля, Рембрандта. Больше всего проблем доставило «Возвращение блудного сына» – для полотна под три метра в высоту потребовался отдельный плотный футляр.

«Это единственная картина, которую упаковывали вместе с рамой. У нас много шедевров в Эрмитаже, но это сверхшедевр, я бы сказала. Совсем большие картины наматывали на валы. Это очень плохо для живописи, но другого выхода не было», – рассказала заместитель заведующего отделом рукописей и документального фонда Государственного Эрмитажа Елена Соломаха.

Ящики с картинами весили больше тонны каждый. По длинным коридорам дворца их несли красноармейцы. Им же пришлось спускать по лестницам античные скульптуры и знаменитого «Вольтера» Жана Гудона.

«Один ящик внешний, внутрь вставляется другой, который должен скульптуру внутри фиксировать. Естественно, все еще оборачивалось определенными материалами, могло засыпаться стружкой, например», – пояснила Елена Соломаха.

Машины с экспонатами двинулись от Дворцовой площади по Невскому проспекту к товарной станции «Ленинград-Октябрьская». Больше тысячи ящиков разместили в 22 товарных вагонах и одном бронированном – специально для сокровищ и драгоценностей. Был еще один пассажирский, в котором ехали сотрудники Эрмитажа и солдаты охраны. В конце и середине состава находились платформы с зенитными орудиями.

О месте назначения не знал никто, кроме машиниста и начальника состава. К выгрузке готовились на каждой остановке. Но поезд шел дальше на Восток через Череповец и Вологду, Киров и Пермь. Спустя пять дней состав прибыл в Свердловск.

Хранилищами шедевров Эрмитажа стали картинная галерея, костел и дом инженера Ипатьева – место расстрела царской семьи. Помещения и подвалы доверху забили ящиками. Их не вскрывали, надеялись вернуться домой спустя пару месяцев.

«Люди, когда выезжали из Ленинграда, что они могли взять с собой, они же собрались чуть ли не за один день. Они могли взять только то, что можно унести – им Орбели так говорил. А что могла унести женщина, у которой на руках еще двое детей? Пару сумок», – описала обстановку эвакуации Елена Соломаха.

Через три недели в Свердловск прибыл второй секретный «эрмитажный» эшелон. Был загружен и еще один – но железнодорожные пути уже перерезали немцы. Треть коллекции вместе с Ленинградом оказалась в блокадном кольце. Скульптуры и вазы обернули бумагой и мешковиной, спустили на нижние этажи.

«Бомбоубежища Эрмитажа было бомбоубежищем для сотрудников музея и для людей, работающих в разных культурных учреждениях поблизости. В этих убежищах люди жили, писали, читали, умирали от голода. Сотрудники Эрмитажа дежурили в залах музея, на крышах. Они ловили зажигательные бомбы», – говорит Михаил Пиотровский.

За 900 дней блокады в музее прошла одна-единственная экскурсия. Комендант Эрмитажа Павел Губчевский устроил ее для солдат, которые помогали разбирать завалы после авианалетов.

«Ребята были совсем молоденькие, только-только прибыли из Сибири и на фронте еще не были. Чтобы их как-то отблагодарить, он решил провести им экскурсию по этим пустым рамам. Он ходил и рассказывал, как обычно – как если бы внутри рам были картины», – рассказала Елена Соломаха.

Приказ о реэвакуации коллекции был подписан лишь после окончания Второй мировой. Эшелоны прибыли в Ленинград 10 октября 1945 года.

Осенью 1945-го главное здание Эрмитажа снова в строительных лесах. Вставляют стекла, реставрируют пострадавшие элементы фасада. В уцелевших залах достают из ящиков и расставляют скульптуры, развешивают картины. 5 ноября на торжественном заседании академик Орбели произнес слова, которых ждали всю войну: «Эрмитаж открыт!». А еще через три дня в залы пришли первые посетители.