Граждане тунеядцы: кого в Советском Союзе выселяли за 101-й километр и какое наказание грозило бы Ольге Бузовой?

В СССР усиленно боролись с тунеядцами. Что было бы тогда с Ольгой Бузовой? За что выселяли за 101-й километр? Почему безработных называли «борзыми», а репетиторы и преподаватели иврита считались тунеядцами? И как исправляли трудом будущего лауреата Нобелевской премии поэта Бродского? Ищите ответы на эти вопросы в новом выпуске программы «Секретные материалы».

Стахановцы современности – в день они записывают по десятку видео в сториз и соревнуются, у кого больше лайков. Один из ярких передовиков сетевого производства – Ольга Бузова. Основное ее достижение – миллионы подписчиков в соцсетях и, как следствие, – рекламные контракты. Или, как принято говорить, «коллаборации с крупными брендами». Теперь она выкладывает в интернет не просто себя, а себя в окружении товаров народного потребления и получает за это деньги. А ведь не так давно подобные «герои нашего времени» считались бы тунеядцами. Было время, когда газеты и журналы ковали и делали знаменитыми других героев – ударников и передовиков реального производства. Так СССР узнал о трактористке Паше Ангелиной, которой не было равных в поле. Прогремели на весь Союз и ивановские ткачихи – Дуся и Маруся Виноградовы, в 30-е годы установившие рекорд по производительности труда.

«Одно из главных достижений советской власти состояло в том, что она сумела утвердить в сознании советского народа высокую ценность труда. Это было не очень просто, потому что в течение многих столетий труд считался проклятием. Физический производительный труд был уделом низших сословий. Человек высокого социального статуса трудиться не мог. Он мог заниматься политикой, искусством, военным делом, но только не ремесленным крестьянским трудом», – говорит писатель, культуролог Андрей Столяров.

В середине 50-х годов прошлого века казалось, что вот-вот хрущевская «оттепель» превратится в настоящую весну: осужден культ личности Сталина, общественная жизнь становится либеральной. Налаживается и быт: в городах растут кварталы хрущевок, официально отменили крепостное право для колхозников – им начали выдавать паспорта и даже платить пенсию. Свою порцию свежего воздуха получили писатели, режиссеры, художники – цензура уже не лютовала как раньше. Но атмосфера больших надежд была подпорчена – весной 1961 года, как только отгремел Первомай, гражданам преподнесли подарок: указ «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно-полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни». Газеты отчитались: указ был встречен горячими аплодисментами людей с честными рабочими руками.

«Право на труд обозначало поголовное трудоустройство населения вне зависимости от эффективности того или иного рабочего места. Позже специалисты назовут это скрытой безработицей», – рассказывает журналист Виталий Дымарский.

Состав армии советских бездельников и паразитов, которые попадали под указ, был многолик. Всех их со временем стали называть «борзыми» от аббревиатуры БОРЗ – без определенного рода занятий. Тунеядцами считались те, кто сдавал в аренду свое жилье, продавал на рынке скромный урожай с дачного участка, собирал грибы, ягоды, орехи, а потом нес их на базар. Все они жили на нетрудовые доходы. Ну, и конечно, многочисленные работники экономического подполья – фарцовщики, шабашники, цеховики. А вместе с ними – репетиторы, музыканты на свадьбах и преподаватели на дому.

«Огородников, который в советские годы занимался продвижением православия, в то же время преподаватель иврита – это все не профессии, говорила советская система. Вы – никто, вы занимаетесь непонятно чем. Был список профессий, и преподавателя иврита не было и быть не могло», – комментирует Виталий Дымарский.

Единственная в мире страна, победившая проституцию. Об этом заявили в Советском Союзе еще в 40-е годы. Почти полвека руководство СССР считало, что в социалистическом обществе просто не может быть любви за деньги. Поэтому в законодательстве Союза не было даже статей, наказывающих за продажный секс. Милиционеры против «ночных бабочек» были безоружны. Единственное, за что стражи порядка могли задержать путан – это тунеядство. Жриц любви наравне с алкоголиками, бродягами пытались перевоспитывать, отправляли работать на заводы. Но эта публика не реагировала на мягкие педагогические меры – большинство, как правило, вообще не приходили на предприятия, либо через несколько недель бросали скучную работу. И уже тогда тунеядцев отселяли подальше от больших городов. Так появился печально знаменитый 101-й километр.

«Там начинались трагедии. Потому что человека выселили за 101-й километр, он там будет жить и работать. Но там негде жить и нечем заниматься, присылали целые составы людей в поселения, а там их никто не ждет. Есть омерзительная история, как вот так прислали из Москвы тунеядцев и поселили в деревню, которую через две недели затопило водохранилище», – говорит писатель Александр Мясников.

Борьба с тунеядцами стала прекрасным оружием против непонятных широким массам художников и литераторов. Началось все в декабре 1962 года, тогда Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев приехал в Московский Манеж на выставку художников-авангардистов. Политик из народа такого творчества не понял и так рассердился, что в сердцах даже плюнул в одну из картин. Никита Сергеевич кричал, что советским людям такое искусство не надо и грозился «проедателей народных денег» отправить на лесозаготовки. Через несколько дней многих участников выставки уволили с работы. Скульптора Эрнста Неизвестного тут же исключили из Союза художников. Это означало, что он остался без заказов и даже без материалов для творчества. Но, несмотря на громкий скандал, тогда обошлось без арестов.

«Государство было вездесущим, государство наложило свою лапу и свой внимательный глаз на все, что происходило в стране, и пыталось проникнуть в те уголки жизни, которые не были прожекторами. Частные уголки жизни, которые люди сами себе организовывали. Каким бы тотальным этот контроль ни был, он не мог охватить все», – рассказывает Виталий Дымарский.

С Иосифом Бродским уже не церемонились, ведь он тоже был одним из тех, кто писал «неправильные» стихи, а самое главное – отказывался сотрудничать с органами. Поэт признавался, что Гранд Мезон, так он называл большой дом управления НКВД, позже КГБ, в Ленинграде предлагал ему доносить о мыслях и настроениях друзей и знакомых. За это Бродскому даже пообещали вознаграждение – печатать сборники стихов на лучшей финской бумаге. После отказа «стучать» на будущего Нобелевского лауреата и повесили ярлык трутня. К тому же, по советским понятиям поэт был «летуном». Молодой человек искал себя и кем только ни работал – фрезеровщиком, ездил в геологические экспедиции. В 1964 году состоялся самый громкий процесс по уголовной статье «За тунеядство». Защитники Бродского изо всех сил пытались доказать участникам процесса, что литературные переводы и поэзия – это тоже работа. Зря старались – суд то ли не хотел понимать такие доводы, то ли и вправду не понимал.

«Там присутствовало достаточно много народа. Были и друзья, но очень много было привезено людей просто для массовки. Это были какие-то комсомольцы, рабочие с фабрики, которым сказали, что если они откажутся идти на этот суд, их лишат зарплаты. Эти люди вообще не знали, кого судят. Но были и общественные обвинители», – комментирует исполнительный директор Фонда создания музея И. Бродского Антон Алексеевский.

Исправлять трудом неудобного поэта отправили значительно дальше 101-го километра, в Архангельскую область, в деревню Норинская. Бродский был под контролем милиции, местные жители к ленинградскому интеллигенту относились с подозрением. Один из них позже вспоминал: «Госбезопасность приезжала. Мою хозяйку с самого начала предупредили, чтобы я с ним не снюхался. Иосиф мне стихи не читал, я не вникал и не вникаю. И душой закрытый, и стихи у него муть какая-то».

«Люди не могли понять, за что его туда сослали. Тунеядство было незнакомым словом, тем более у человека была нормальная работа. Многие считали, что за веру. Деревня была довольно пустынной, вдалеке от больших дорог. Он очень много там работал физически, какие-то заборы делал, пересыпал зерно, в поле работал, на тракторе. Позже он там через знакомых смог устроиться выездным фотографом», – отмечает Антон Алексеевский.

В Советском Союзе официально были трудоустроены все. Например, футболисты ленинградского «Зенита» числились в штате завода «ЛОМО» инструкторами по спорту. Ведь считалось, что в СССР профессионального спорта нет, им занимаются после основной работы, поэтому предприятие платило нападающим и защитникам зарплаты. И даже обеспечивало квартирами, но все это держалось в строжайшем секрете. Тяжелее было писателям, особенно начинающим. Им действительно приходилось совмещать – днем труд на благо страны, а ночью творчество. Многие хитрили – находили «притырки». Так называлась непыльная работа, возможно, даже без оплаты, но обязательно с записью в трудовой книжке.

«Я устроился слесарем пятого разряда в Институт геологии и геохронологии докембрия. Я тогда хорошо знал, что практически любую советскую работу я могу сделать вдвое быстрее, чем предназначено. Поэтому, когда я устраивался, я негласно договорился с начальством, что выполняю объем работы, остальное время мое. Они согласились. Выяснилось, что я был прав – через три месяца я работал уже не пять дней, а четыре. Еще через три месяца я работал три дня в неделю, а к концу года я работу делал уже за два дня. Пять дней в неделю у меня были свободные, я мог писать, что я и делал», – рассказывает Андрей Столяров.

Это только в детстве все советские граждане хотели стать космонавтами. Предел мечтаний творческой молодежи в 70-ые – кочегар, дворник, лифтер. Дворники получали жилье и прописку. А кочегары и лифтеры трудились посменно – сутки через трое, у них было много свободного времени. Кстати, еще не каждому улыбалась удача устроиться на эти вакансии. Так рок-музыканта Юрия Шевчука в котельную не взяли. Самый известный кочегар прошлого века – Виктор Цой. Физическим трудом он зарабатывал 95 рублей, но жил явно не по средствам. Друзья-музыканты вспоминают, Цой регулярно обедал в соседнем рыбном ресторане – невиданная роскошь для простого работяги. Сотрудники органов Госбезопасности понимали, что все эти дворники, сторожа, кочегары – товарищи неблагонадежные. Поэтому за ними присматривали кураторы из КГБ. Некоторые утверждают, что в каждом коллективе кто-то один постоянно докладывал по форме, а по-простому – «стучал».

«Довольно быстро выяснилось, что у нас в стране есть категории профессий, на которых можно иметь много свободного времени. Я, конечно, сейчас не имею в виду все эти институты, где с утра до вечера пили чай, там все равно нужно было присутствовать. Но такие профессии были, и самой актуальной в этом смысле оказалась профессия кочегара. Творческая молодежь хлынула в кочегарки, это была целая волна», – отмечает Андрей Столяров.

В 1982 году Генеральным секретарем ЦК КПСС становится Юрий Андропов. Буквально сразу он заявляет, что народ «подразболтался» и стране нужны перемены. В общем, гайки тунеядцам и прогульщикам стали закручивать еще сильнее. Сотрудники милиции и дружинники в рабочее время вышли в рейды по кинотеатрам, магазинам и баням. Все, кто там оказался, должны были объяснить, почему они не на службе. Кто-то прикидывался немым, кто-то оправдывался отпуском – в любом случае праздно шатающихся «брали на карандаш».

«Такое наведение порядка – это реакция андроповского периода, когда было уже понятно, что система зашла в тупик, что развитие страны зашло в тупик, и надо было что-то предпринимать. На радикальные меры не решались, но думали, что можно такими паллиативами что-то сделать. Это все не сработало», – говорит Виталий Дымарский.

Труд сделал из обезьяны человека. Это утверждение немецкого философа Фридриха Энгельса и советский опыт, как ни странно, до сих пор будоражат умы современных политиков. Каждый год нет-нет да появится предложение ввести наказание для разнообразных дауншифтеров и фрилансеров. В общем, всех, кто не хочет нормально трудиться. Хотя, казалось бы, что борьба с тунеядством в СССР во всей красе показала свою несостоятельность, а под конец и вовсе превратилась в настоящий фарс.

«Статью о тунеядстве отменили в 1991 году, хотя она не действовала еще раньше, с момента перестройки, когда стали закрываться заводы, люди были в полной растерянности. Вся страна оказалась на улице, инженеры продавали в переходе ботинки, потому что жить было не на что. Потом ее официально отменили», – заключает Александр Мясников.

Смотрите новые серии документального проекта «Секретные материалы» на телеканале «МИР».

Полную версию программы «Секретные материалы» смотрите на нашем Youtube-канале.