От лихих 90-х к процветанию и порядку: долгий путь Беларуси к независимости

Из пятнадцати советских республик Декларацию о суверенитете Беларусь приняла десятой. Без массовых митингов и стрельбы. Буднично. На очередной сессии Верховного Совета большинство депутатов проголосовали «за». Так 27 июля 1990 года появился праздник – День Независимости Республики Беларусь.

Впрочем, движение к суверенитету началось еще в конце 80-х. И было тяжелым и долгим. Как и во всем Союзе, в Белорусской ССР царил тотальный дефицит. Ситуация осложнялась еще и тем, что после аварии на ЧАЭС 265 тысяч гектаров плодородных земель республики оказались в зоне заражения. А это почти 4 тысячи сел и деревень. Колхозы, совхозы и даже приусадебные участки перестали кормить миллионы людей. Вместо слова «купил» теперь говорили «достал».

«Если ты достал вареную колбасу, ты – настоящий хозяин, добытчик. Ты – мужчина. Если что-то где-то начинали давать, то не имело значения что. Очередь есть – значит, ты становишься», – вспоминает председатель РОО «Белая Русь» Геннадий Давыдько.

Когда в начале 87-го всесоюзным указом отменили ограничения на внешнюю торговлю, соседняя Польша тут же наладила шоп-туры. «С товаром» на польских базарах хотя бы раз побывала треть населения республики, включая пенсионеров и подростков. Везли все подряд – от кипятильников до спирта. В Польше все стоило дороже, чем в БССР, и можно было заработать на разнице в цене.

«Было ощущение, что выезжают универсальные магазины на колесах», – вспоминает начальник таможенного поста «Варшавский мост» Елена Ажгиревич.

В те годы Елена работала инспектором на брестской таможне. Именно через Брест – «западные ворота» Советского Союза – шли поезда, международные автобусы и личный автотранспорт граждан со всего СССР. Обратно ввозили то, что пользовалось ажиотажным спросом.

«Если мужчина доставал для женщины сапоги, она была обязана выйти за него замуж. Потому что это был невероятный подарок. Это круче, чем сейчас машину подарить», – рассказывает Геннадий Давыдько.

Влет уходили свитера Boys, джинсы Mawin – их еще называли «мальвины» – и, конечно, спортивные костюмы, в которых ходили и на работу, и на свидание, и на концерт. При средней зарплате в 170 рублей стоил такой костюм 60.

В это же время в Беларуси набирает силу Национальное движение. Как грибы растут исторические клубы. В одном из них формируется БНФ – Белорусский народный фронт. Его бывший сторонник, политолог Павел Карназыцкий сегодня говорит открыто: спонсировали их из-за океана.

«Что такое белорусская диаспора Канады и в Соединенных Штатах? Это те, кто во время войны сотрудничал с вермахтом, с СС, и был вынужден покинуть родину. Быстро покинуть. Что украинская, что белорусская диаспора – у них есть эта генетическая ненависть к тем, кто остался в метрополии. Фактически финансово организацию поддерживала диаспора», – говорит Карназыцкий.

Через СМИ лидеры Народного фронта заявляли: «Мы живем так плохо потому, что лучшее отдаем центру! Хватит кормить Москву!» Первый антисоветский митинг БНФ провел осенью 1988-го в урочище Куропаты, где было обнаружено массовое захоронение полувековой на тот момент давности.

«Никто же не знал, что там кладбище, – рассказывает Карназыцкий. – «Ах, еще и это! Мало вам Чернобыля было? А еще и людей расстреливали!» Поэтому многие люди эмоционально восприняли это как факт».

К слову, до сих пор не установлено, жертвы каких преступлений лежат в Куропатах – фашистских расстрелов времен оккупации, или это дело рук НКВД. Но тогда, в конце 80-х, белорусские националисты зарабатывали себе на этом очки и агитировали за выход из СССР. Но, несмотря на старания исторических клубов и народного фронта, весной 1991-го на Всесоюзном референдуме почти 83% белорусов проголосовало за сохранение СССР. Однако уже 19 августа того же года граждане БССР, как и все жители огромной державы, проснулись под «Лебединое озеро». После путча в Москве влияние Народного фронта усилилось. Теперь его главная мишень – коммунистическая партия.

«Было непонятно, надевать в школу пионерский галстук или не надевать», – рассказывает политолог Вадим Гигин. – Вот такие вопросы больше волновали».

По улицам Минска носят гроб, изображая похороны компартии. Коммунистов снимают со всех государственных постов. В зал заседаний Верховного Совета вносят бело-красно-белый флаг. В годы немецкой оккупации его наравне со свастикой использовала национальная полиция.

В декабре 91-го, за день до «кончины» СССР, в Минск прилетел Борис Ельцин. Юрий Иванов тогда был собкором Агентства печати «Новости». В кулуарах Верховного Совета он случайно услышал: белорусская сторона приглашает российскую делегацию в Беловежскую пущу.

«Я подумал, что, раз в Беловежскую пущу, то на охоту. Никто не предполагал, что может быть подписано какое-то соглашение», – вспоминает Юрий Иванов.

Консультации шли в закрытом режиме, без журналистов. 8 декабря ближе к вечеру Станислав Шушкевич, Борис Ельцин и Леонид Кравчук подписали некий документ.

«Все, что я успел сфотографировать, – это документ с автографами. Мы уже поняли, что Советского Союза...» – говорит Иванов и разводит руками.

Экономические связи между республиками разорваны. Одни заводы останавливаются, другие работают вполсилы. Горожан, чем могли, поддерживали родственники-сельчане.

«Мешок картошки, шмат сала из деревни, яйца. Продпаек такой для любого горожанина. Прямо телеги тянулись в город», – рассказывает Геннадий Давыдько.

А в это время Народный фронт принимает в Верховном Совете одно за другим постановления о переименовании улиц и возвращении белорусскому языку статуса единственного государственного.

«Я поехал на военные сборы, – вспоминает Вадим Гигин, – а там нам раздали книжечки с командами на белорусском языке: «Шыхтуй», «Раунуй!» Я помню офицеров. У них в глазах было такое отчаяние».

Тем временем дефицит товаров достиг критической точки. Чтобы остановить вывоз товаров за рубеж, в республике ввели талоны. Теперь человеку было положено 300 граммов масла в месяц, сахара – всего кило. Большинство промтоваров тоже подлежали распределению. Талоны полагались только гражданам Беларуси.

В это время депутат Сергей Слабченко становится председателем Гознака Беларуси и разрабатывает национальные деньги – талеры. На них были напечатаны портреты средневековых аристократов и рыцарскими гербами, что вызвало в стране жаркие споры: отказ от профиля Ленина в пользу литовских князей – это перебор. Тогда глава Гознака пошел в библиотеку, взял детскую энциклопедию и перенес рисунок из главы «Заяц-русак» на аверс банкноты.

«Я хотел ввести деньги как можно быстрее и поэтому придумал нейтральную версию зверюшек. И мы выстроили цепочку этих зверьков по ценности шкурки», – объясняет Слабченко.

Так появились знаменитые «зайчики». 50 копеек – белочка, рубль – заяц, три – бобр, пять – волк. А еще рысь, лось, медведь. И зубр – сторублевка.

«Зайчики» появились вовремя. Буквально через месяц Россия ввела свою национальную валюту, и на территории Беларуси остались тонны ничем не обеспеченных советских денег. Их изымали из оборота. По курсу за 10 советских рублей давали один белорусский. Но инфляция их мгновенно обесценивала», – говорит Сергей Слабченко.

Экономическая и социальная разруха сопровождалась криминалом. Организованная преступность в постсоветской Беларуси чувствовала себя вольготно. Главный «бизнес» – грабеж на большой дороге. Жертвой банд можно было стать даже в собственном дворе или подъезде.

«Женщина в золотых сережках могла стать объектом нападения. Боялись детей на улицу выпускать. Пенсионер боялся пойти получить пенсию», – рассказывает первый замминистра внутренних дел Республики Беларусь Геннадий Казакевич.

Люди устали от хаоса. Поэтому новую политическую кампанию – выборы первого президента – ждали с надеждой.

Одним из кандидатов на высокий пост стал 39-летний Александр Лукашенко. Директор совхоза в прошлом и депутат в настоящем. В Верховном Совете он возглавлял комиссию по борьбе с коррупцией. Лукашенко много ездил по стране. Его знали, он был популярен. За неделю до президентских выборов, когда он возвращался из Витебска со встречи с избирателями, его машину обстреляли. Но покушение лишь добавило кандидату народного сочувствия. В первом туре выборов он с большим преимуществом обошел популярных тогда главу БНФ Зенона Позняка и спикера Верховного Совета Станислава Шушкевича. А во втором победил председателя Совмина Вячеслава Кебича. Тогда за Лукашенко проголосовало 80,3% белорусов.

Вместе с присягой первый президент Беларуси принял в «наследство» инфляцию почти в 2000%, безработицу и спад производства на 40%. Часть предприятий была остановлена полностью.

Экс-премьер-министр Беларуси Сергей Линг вспоминает:

«Мне предлагали продать БелАЗ. Мол, 2000 машин стоит. Завод никому не нужен, он убыточен. Я ответил: «Это – искусственные убытки. На карьерах некому работать. Пройдет два года, добьют старое, приедут к нам за новыми. И он стоит не копейки, как вы говорите, – он стоит миллиарды. Жизнь это и подтвердила».

В первый же год президентства Александр Лукашенко провел референдум. Предлагалось вернуть русскому языку статус государственного и изменить госсимволику. Большинство граждан президента поддержали. Бело-красно-белый флаг сняли с Дома правительства. А на следующем референдуме изменили и дату главного государственного праздника. Теперь День Независимости отмечают 3 июля – в день освобождения Минска от фашистских захватчиков. Ведь в Великой Отечественной погиб каждый третий белорус…

1995 год. Российско-белорусский погранпункт Редьки. Президент Беларуси Александр Лукашенко и российский премьер-министр Виктор Черномырдин торжественно убирают шлагбаум. «Ликвидация» границы, а затем и создание Союзного с Россией государства открыли Беларуси выход на крупнейший рынок сбыта. Но проблем в республике все еще хватает: гиперинфляция, безработица и задержка зарплаты даже на таких стабильных предприятиях, как БелАЗ.

«Я вошел в кабинет рано утром. Окна направлены на улицу. Вижу, идут трудящиеся в количестве восьми тысяч. И они ж идут, чтобы получать зарплату», – вспоминает бывший генеральный директор завода Павел Мариев.

Похожая картина была и на Минском тракторном, где под угрозой увольнения оказались три тысячи человек. Рабочие вышли на улицы. Но заводу удалось найти свою нишу – стали выпускать сельхозмашины и спецтехнику. И даже наладили экспорт. Уже в 1997 каждый второй трактор в СНГ был марки «Беларус».

Впрочем, в сельхозтехнике нуждалась и сама республика. Тогда на базе бывших колхозов начали создавать аграрные предприятия. Но сельчане все равно массово уезжали в города. Выход был один – поднять уровень жизни в деревне. Так появилась государственная программа возрождения села. По всей республике начали строить агрогородки. И это сработало. Уже в 2004-м собрали рекордные 7 миллионов тонн зерновых. Решили и кадровый вопрос.

«Из 1900 человек у нас 700 – это молодые люди до 30 лет. Поэтому я уверен, что в нашем хозяйстве есть будущее. А для того, чтобы молодежь закреплялась сегодня на селе, надо давать хорошую зарплату, создавать условия для труда. Нужно строить жилье. Плюс комфортные условия для деток – музыкальная школа, бассейн, спортивно-тренажерные залы. А еще парикмахерская, швейная мастерская, детский развлекательный центр, – председатель СПК «Агрокомбинат СНОВ» Николай Радоман. – Самый главный показатель на сегодняшний день – то, что у нас существует очередь на работу».

Вступление в силу в 2015 году договора о Евразийском экономическом союзе расширило для Беларуси рынки сбыта. Это – 180 миллионов потенциальных покупателей. Сегодня республика входит в десятку мировых производителей молока и держит четвертое место по экспорту молочной продукции, девятое – по мясной. Но главное – страна обеспечила собственную продовольственную независимость.

За первые 20 лет независимости уровень безработицы с 4% снизили до 0,6%. А сегодня она меньше половины процента – 0,2%. Промышленное производство за эти годы выросло в 3,5 раза. В лидерах – БелАЗ. Завод-гигант стал национальным брендом Беларуси.

«Наша настоящая современная линейка карьерных самосвалов превосходит технические решения линейки наших конкурентов – и японцев, и американцев», – говорит министр промышленности Республики Беларусь Петр Пархомчик.

Сегодня БелАЗ выпускает более пятисот модификаций тяжелой техники. Каждые десять дней с конвейера сходит новый самосвал. География экспорта – 80 стран мира. И каждый третий самосвал на планете – БелАЗ. Выпускает холдинг и беспилотники. Они работают там, где люди не выдерживают. Машине нипочем плюс или минус 50, загазованность и радиация.

Производят в республике и электротранспорт: электробусы, электрокары, электромопеды и самокаты. Заряжают на АЗС местного производства – благо дефицита электроэнергии сегодня в республике нет. В 2020-м страна запустила свою АЭС – одну из самых безопасных атомных станций в мире. Четыре ступени защиты способны выдержать ураганы, землетрясения и даже падение самолета.

«Это надежный, экологичный, экономически выгодный источник энергии, который обеспечит около 40% всей потребности страны в электроэнергии», – говорит министр энергетики Республики Беларусь Виктор Каранкевич.

Есть в Беларуси и своя «Силиконовая долина» – Парк высоких технологий. IT-кластеру мирового уровня уже 15 лет. Белорусские айтишики мгновенно среагировали на пандемию коронавируса. Когда весь мир перешел на удаленку и привычные мессенджеры перестали справляться с наплывом пользователей, здесь запустили платформу без ограничений по количеству участников и времени сеанса связи.

Но самый мощный удар пандемии приняли на себя медики. И белорусская система здравоохранения справилась. Обошлись без локдауна. Сегодня Беларусь – в числе мировых лидеров по доступности медицинской помощи. В стране работают 16 научно-практических центров разных направлений. Детские хирурги успешно оперируют новорожденных весом 700 граммов, а неонатологи выхаживают малышей с еще меньшим весом – от 500 граммов.

Беларусь стала первым в мире государством, где гепатит С массово лечат за счет бюджета, а онкологическая служба страны признана лучшей в Восточной Европе. Республика занимает первое место в СНГ и 24-е в мире по пересадке органов. Ежегодно белорусские трансплантологи спасают более 500 жизней.

«Трансплантация – это не продление жизни безнадежно больного человека, – отмечает главный трансплантолог страны Олег Руммо. – Это возвращение безнадежно больного человека к полноценной жизни, когда он способен жить, работать, воспитывать детей, строить планы на будущее».

Приезжают к белорусским трансплантологам за помощью и из других государств. На иностранных пациентах страна зарабатывает 50 миллионов долларов в год. А для граждан страны такие операции бесплатны.

«Самая главная наша ценность, которая работает сильнее, чем в других государствах во всем мире, – это социальная ориентированность государственной политики, – убежден Геннадий Давыдько. – Это мощно. И нигде такого нет».

Не жалеют в Беларуси денег и на спорт. В стране более 23 тысяч физкультурно-спортивных сооружений. Свой Дворец спорта и крытая ледовая арена есть в каждом областном центре. Отсюда и высокие результаты. За годы независимости белорусские спортсмены завоевали 96 олимпийских медалей.

Биатлонистку Дарью Домрачеву белорусы называют ласково «наша Даша». Спортсменка принесла стране четыре золотых, серебряную и бронзовую олимпийские медали. Причем три золота она выиграла на Олимпийских играх в Сочи в 2014-м году. В том же году Беларусь на высочайшем уровне провела чемпионат мира по хоккею с шайбой. Тогда Александр Лукашенко выступил с речью:

«Сегодня на этом клочке льда нас будет разделять эта красная линия. И дай Бог, чтобы в нашей жизни мы только в спорте были лицом к лицу и по разные стороны баррикад!»

Но баррикады все же выросли. Летом 2020-го под угрозу было поставлено то, что с таким усилием создавалось в Беларуси и чем так гордятся сегодня – порядок и безопасность.

«Каждый милиционер, начиная от министра и заканчивая рядовым, понял, что отступать некуда, – говорит Геннадий Казакевич. – Если мы уйдем с улиц – это лишь подтверждает украинская история – вот тогда начнется беспредел, бардак, никем не контролируемая агрессия, которая приведет только к разрухе. Разрухе в головах, разрухе в экономике, разрухе в социальной сфере».

Действия протестующих координировали через новые медиа. Уже доказано: многие Telegram-каналы администрировались из-за границы. Это была самая мощная гибридная атака за все годы независимости. Беларусь могла стать очередной радикальной «демократией», полигоном для чужих интересов. Но руководство республики не позволило.

«Да, мы проводили жесткий курс, но мы с вами эту власть установили в середине 90-х, принимая новую Конституцию. Вы просили навести порядок – я навел. Вы просили победить коррупцию, вы просили очистить дороги от бандитов – я сделал это. Короче, вы просили меня, совсем молодого, неопытного человека, отвести народ от пропасти. Мы это сделали! Мы сделали то, о чем мечтали миллионы предшественников. Мы построили суверенное независимое государство впервые в нашей истории!» – сказал в обращении к народу президент страны Александр Лукашенко.