24 октября исполняется 110 лет со дня рождения великого советского актера, создателя театра «Сатирикон» Аркадия Райкина. В честь одного из любимейших артистов XX века, сатирические миниатюры которого вся страна знала наизусть, рассказываем о жизни и творческом становлении мастера.
Будущий знаменитый актер родился в октябре 1911 года в Риге в состоятельной еврейской семье. Его отец Исаак Давидович приехал в Ригу из Полоцка Витебской губернии и работал портовым брокером – посредником при заключении сделок купли-продажи строительных материалов, преимущественно древесины. Мать Елизавета Борисовна занималась акушерством. Она была потомственной рижанкой: ее отец, дед Райкина, был провизором и владел собственной аптекой.
Аркадий был старшим ребенком в семье, позже у него появились сестры Белла и Софья, а также брат Макс. В семье родителей самой большой ценностью считалось хорошее образование. Предполагалось, что девочки, когда вырастут, станут добропорядочными еврейскими женами, а мальчики создадут собственный бизнес или продолжат дело отца. Впрочем, Первая мировая война и революция внесли коррективы в семейные планы.
«Еврею быть клоуном? Никогда!»
В августе 1914 года Рига оказалась в положении прифронтового города и родители поспешили перебраться подальше от боевых действий – в Рыбинск. Там Аркадий пошел в школу и впервые вышел на любительскую сцену. Впрочем, любовь мальчика к лицедейству вызывала у его отца просто шквал негодования. Вот что рассказывала в одном из своих интервью дочь Райкина Екатерина: «Однажды в Рыбинске, куда семья Райкиных бежала из Риги в Первую мировую войну, папа, прихватив сестричек, отправился в цирк-шапито.
Брезентовый шатер во время представления спектакля «Шантеклер» запирался на огромные железные ворота. Дедушка, вернувшись домой после работы, и услышав, что его дети так поздно смотрят «этот балаган», ужаснулся! Он бросился к цирку и стал что есть силы колотить ручищами по оцинкованным воротам: «Отдайте моих детей! Отдайте!» Дома он долго бушевал: «Еврею быть клоуном? Никогда!» и даже пустил в ход ремень.
Дед, всю жизнь отбирая в морском порту лес для лесопилен и шахт, считал увлечение сына театром пустым и вредным: «Ну, если уж так тянет в артисты, то лучше, как это принято в интеллигентных еврейских семьях, музыкой заняться!» – и купил сыну скрипку. Но Аркаша быстро приспособил ее для катания по льду, а еще, сделав из смычка кнутик, возил скрипку по снегу, как саночки».
Зрительский полпред и страсть к сцене
Когда черта оседлости была отменена, многие еврейские семьи переселились в Москву и Петроград. В 1922 году их примеру последовала и семья Райкиных: они переехали в Петроград, где поселились вместе с родственниками в огромной пустующей квартире на шестом этаже дома № 23 на Троицкой улице (сейчас улица Рубинштейна). Правда, потом, в результате уплотнения, в распоряжении семьи остались всего две комнаты.
В этом доме жило много удивительных людей, включая писателя-фантаста Ивана Ефремова и журналиста Дина Рида. А на первом этаже был комиссионный магазин, наполненный всякими диковинками, которые будили воображение школьника Аркаши Райкина. Он ходил туда, как в музей: трости там превращались в шпаги, каминные часы каждый час устраивали удивительный концерт, а старинные плащи и диковинные маски норовили ожить.
Надо сказать, что физико-химическая школа, которую посещал юный Райкин, была очень хорошей. Директором школы был Виктор Трояновский, автор нескольких учебников по физике, профессор одного из ленинградских институтов, крупный ученый и выдающийся педагог. Часть преподавателей также читала лекции в вузах, так что уровень преподавания был необычайно высоким. Однако мальчика не увлекали науки, настоящей его страстью уже в те годы стал театр.
Все началось с увлечения ТЮЗом, куда юный Райкин был командирован от школы в качестве зрительского полпреда. В его обязанности входило рассказывать о спектаклях в родной школе и доносить до актеров театра мнение публики. В ТЮЗе он пересмотрел весь репертуар. А затем на долгие годы стал страстным поклонником Государственного академического театра драмы, по-прежнему именовавшегося в народе «Александринкой».
«Моей школой стал театр, – вспоминал Райкин. – Даже не могу сказать точно, с какого возраста я начал проводить за кулисами столько времени, сколько мог». Его знали все билетерши и работники сцены: мальчишку они поначалу гоняли, но потом привыкли к нему. Для проникновения за кулисы у него было множество способов и потайных ходов. Все спектакли он смотрел из-за кулис, из суфлерской будки, с рабочего места осветителя или из-за декораций.
Яростные протесты отца не помогли: после школы юный Райкин твердо решил поступать в театральный вуз. Правда, по существовавшим тогда правилам для поступления в институт требовался год рабочего стажа. Судя по автобиографии, сохранившейся в личном деле Аркадия Райкина, он в 1928-1929 годах служил актером в Ленинградском передвижном театре под руководством Щербакова. Потом год работал химиком-лаборантом на Охтинском химическом заводе, а в 1931-1935 годах уже учился в Ленинградском институте сценических искусств.
Интересно, что и брат Райкина Макс, который родился уже в Петрограде и был младше на 16 лет, впоследствии тоже выбрал сцену. Он стал артистом эстрады, киноактером и приобрел известность под артистическим псевдонимом Максим Максимов.
«Папа называл маму Ромочка или Ромашка»: как Райкин женился
В 1934 году, во время учебы в институте, Аркадий Райкин встретил и свою будущую жену – Руфину Иоффе (Рому). Вот как об этом знакомстве вспоминал позднее сам Райкин: «Еще мальчиком, занимаясь в самодеятельности, я был приглашен выступать в соседней 41-й школе. Не помню, что я играл, но ясно помню, что обратил внимание на девочку в красном берете, в котором было проделано отверстие и сквозь него пропущена прядь черных волос. Это было оригинально и осталось в памяти. Через несколько месяцев я встретил ее на улице, узнал и вдруг увидел ее живые, выразительные, умные глаза. Она была очень хороша собой, мимо такой девушки не пройдешь. Тем не менее, я прошел мимо, не остановился, стесняясь заговорить с незнакомой особой на улице. Прошло несколько лет, я стал студентом Ленинградского театрального института. На последнем курсе я как-то пришел в студенческую столовую и встал в очередь. Обернувшись, увидел, что за мной стоит она. Она заговорила первая, и этот разговор я помню дословно. «Вы здесь учитесь? Как это прекрасно!» – «Да, учусь... А что вы делаете сегодня вечером?» – «Ничего...» – «Пойдемте в кино?» Когда мы вошли в зал кинотеатра, заняли свои места и погас свет, я тут же сказал ей: «Выходите за меня замуж!»
Со своей женой Райкин прожил всю жизнь. Их брак был долгим: без малого 50 лет. Дочь Екатерина рассказывала: «Папа называл маму Ромочка или Ромашка. Мы с Костей говорили «мамочка» или «мамулька», а я еще звала ее «мамулявка».
Мама была красавицей. Очень яркая, талантливая, веселая, глубоко образованная. Она знала массу историй, анекдотов, и даже Ираклий Андроников, приходя к родителям в гости, всегда говорил: «Ромочка – прекрасный рассказчик, мне лучше помолчать». У нее был и литературный талант, но времени писать не хватало. Она играла в театре, была папиным секретарем и буквально не отходила от телефона.
Я говорила: «Мама, ты – как коза на веревочке. Нельзя же так, надо делать перерывы». Я ненавидела телефон и до сих пор смотрю на него, как на врага, потому что он всю жизнь отнимал у меня маму. Она была очень мудрой женщиной. Случались критические периоды, которые стоили ей большого здоровья, но приходилось терпеть и переживать. Она очень любила папу, поэтому бросила ему под ноги всю свою жизнь, все свои таланты. Она понимала, кто такой Райкин. Безусловно, папа был благодарен ей. Особенно это проявилось, когда мама заболела. Папа был с ней очень нежен и внимателен».
От танцевально-мимических миниатюр до руководства театром
Артистическая карьера Райкина развивалась очень стремительно. Еще учась в институте, он брал частные уроки пантомимы и сценического движения у известного артиста жанра музыкальной эксцентрики, «короля юмора» начала века Михаила Савоярова. Тот впервые в России вывел на музыкальную сцену авторский эксцентрический стиль исполнения, который сильно отличался от всего, что было до него. Куплеты Савоярова были хлесткими, острыми, сатирическими, и в первые послереволюционные годы их распевала вся страна. Его популярность была невероятной, народ буквально ломился на выступления знаменитости. Все это произвело большое впечатление на юного Райкина. Можно сказать, что сценическую манеру Савоярова он переосмыслил и многое из уроков своего учителя применил в собственном творчестве. Впрочем, это произошло много позже. А первые эстрадные номера Аркадия Райкина были поставлены в танцевально-мимическом жанре, без единого слова, хотя и явно в савояровском сценическом стиле.
Первое признание пришло к актеру в 1939 году, когда Аркадий Райкин стал лауреатом 1-го Всесоюзного конкурса артистов эстрады в Москве, где он выступил с танцевально-мимическими номерами «Мишка» и «Чаплин». После этого его приглашают работать в Ленинградский театр эстрады и миниатюр, художественным руководителем которого он становится три года спустя.
Во время Великой Отечественной войны артист выступал с концертами перед бойцами. К этому времени относится его знакомство с будущим руководителем СССР Леонидом Брежневым. Вот как рассказывал об этом его сын, художественный руководитель театра «Сатирикон» Константин Райкин:
«22 июня 1941 года театр был на гастролях в Днепропетровске. И в тот же день город стали бомбить. А Брежнев был там секретарем горкома, он дал вагон, и театр быстро вывезли. Потом папа встретился и познакомился уже основательно с Брежневым на Малой земле, под Новороссийском. Брежнев очень хорошо относился к папе».
Конечно, эта невероятная дружба с будущим главой государства, а тогда еще – просто с очень влиятельным партийным деятелем – ставила Аркадия Райкина на особое положение. Впрочем, Райкина это не освобождало ни от политической цензуры, ни от вмешательства чиновников в дела театра. «Я показываю им новый спектакль, – рассказывал Аркадий Райкин. – Они мне пишут 186 замечаний. Я их благодарю и говорю, что это очень точно. Мы поработаем и все учтем. Потом они приходят повторно. Я не меняю в тексте ничего, просто ни слова. Они смотрят спектакль опять и говорят: «Ну, совсем другое дело!». Им нужно оправдывать свое существование, подтверждать свою нужность».
С 1957 года Аркадий Райкин активно выступает за рубежом: в Польше, Болгарии, Венгрии, Чехословакии, Румынии, ГДР, на международном фестивале пантомимы в Западном Берлине в 1962 году. В 1964 году вместе с театром он был на гастролях в Англии. В 1958 году Аркадий Райкин получает звание Народный артист РСФСР, а в 1968 году – Народный артист СССР.
По всей стране Райкин ищет и находит тех прекрасных сатириков, писателей, авторов миниатюр, которые создают вместе с ним уникальный сатирический продукт. Он действует вне классического театра и вне эстрады – в совсем отдельном жанровом поле.
Во время гастролей в Одессе Райкин замечает талантливых актеров молодежного театра «Парнас-2» и в 1962 году приглашает работать в свой театр одесситов Михаила Жванецкого, Романа Карцева, Виктора Ильченко и Людмилу Гвоздикову. Вместе они создали несколько запоминающихся эстрадных номеров. В 1969 году в сотрудничестве с Михаилом Жванецким была поставлена программа «Светофор», имевшая большой успех. Однако в том же 1969 году Жванецкий, Карцев и Ильченко решили начать самостоятельную эстрадную карьеру. О том, почему они не стали продолжать сотрудничество с Райкиным, Михаил Жванецкий рассказывал весьма хлестко:
«Я знаю только команду Ленинградского Государственного театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Во главе стоял абсолютно гениальный великий игрок и все ему подавали мячи. Потому что он был кровопийца и тиран, как художественный руководитель. Он не терпел, если кто-то играл и кто-то забивал. То есть играть – играй, но не забивай. Ты играй на меня, а я буду забивать, я знаю, как это делать».
Сатирик, но не диссидент
Миниатюры и спектакли Аркадия Райкина отличались остротой. В то время почти никто не мог себе позволить столько свободы в высказываниях, сколько позволял он. Однако нельзя сказать, что Райкин был диссидентом. «Я тоже был закручен на все советские гайки, причем туго и искренне, своими же родителями, – рассказывал его сын Константин Райкин. – Папа считал, что есть болезни роста у системы, есть недостатки серьезные, которые надо называть. Но диссидентства в нем не было».
Тем не менее в 70-е годы отношения Райкина с партийными властями Ленинграда стали ухудшаться, и он попросил у Леонида Брежнева разрешения перебраться вместе с театром в Москву. В 1982 году театр Аркадия Райкина переехал в столицу и был переименован в Государственный театр миниатюр, а в апреле 1987 года получил имя «Сатирикон».
Константин Райкин, который возглавил этот театр после своего отца, рассказывал, что уже тогда Аркадий Райкин стал понимать, что его театру пора заниматься не «назывательной сатирой», а более исследовательской, философской. А для этого жанр миниатюры не годился. Надо было заниматься другими формами.
Тем не менее настоящей визитной карточкой творчества Аркадия Райкина были и остаются его записанные для телевидения коротенькие театральные номера, в которых актер быстро менял облик. Создав целое созвездие совершенно разных, но неизменно блестящих образов, Райкин навсегда вошел в историю как непревзойденный мастер сценического перевоплощения.
