«Матч смерти»: за что на самом деле были арестованы и убиты футболисты в оккупированном Киеве?
В 2012 году на российский экран вышла драма «Матч» – история, основанная на мифе о «матче смерти» между игроками киевского «Динамо» и сборной зенитчиков Люфтваффе в оккупированном нацистами Киеве. Якобы несколько советских футболистов были расстреляны за отказ проиграть встречу. Этот сюжет уже был экранизирован в СССР – в 1962 году режиссер Евгений Карелов снял фильм «Третий тайм» с участием Леонида Куравлева, Глеба Стриженова, Юрия Назарова. В основе обеих картин лежит повесть драматурга Александра Борщаговского «Тревожные облака» – история на самом деле вымышленная, но имеющая под собой некоторые реальные события. Как же было на самом деле?
Как известно, 22 июня 1941-го началась Великая Отечественная война, а 19 сентября советские войска были вынуждены покинуть Киев, после чего город заняли силы Третьего рейха. Уже в конце сентября начались массовые расстрелы в Бабьем Яре, заработали Дарницкий и Сырецкий концентрационные лагеря. Часть киевлян успела покинуть Киев с частями Красной армии, часть не успела, кто-то видел в оккупации удобный случай для избавления от большевизма, кто-то начал партизанскую борьбу с захватчиками. Оккупация продолжалась около двух лет, вот в такой обстановке и был сыгран 9 августа 1942 года тот самый, впоследствии обросший легендами футбольный матч между советской командой «Старт» и командой немецких зенитчиков «Флакельф». Завершился он победой «Старта» со счетом 5:3.
Сегодня зачастую обсуждается, почему вообще такое количество молодых здоровых мужчин остались в тылу, а не отправились на фронт после начала войны, как большая часть трудоспособного мужского населения СССР. Объясняют это тем, что часть игроков была задействована в строительстве оборонительных сооружений, а потом не смогла выбраться из осады. Часть футболистов была мобилизована, но оказалась в плену и была освобождена благодаря стараниям украинских националистов-коллаборационистов. Перед освобождением пленным нужно было подписать документ о лояльности к новой власти, но и после этого немцы продолжали считать их подозрительными.
Часть футболистов вскоре по знакомству оказались устроены разнорабочими на хлебозавод №1. 27 мая 1942 года в секцию физкультуры и спорта городской управы было подано заявление с просьбой зарегистрировать добровольную футбольную команду завода. Так игроки получили возможность дважды в неделю тренироваться на стадионе «Зенит».
В команду вошли девять футболистов из числа рабочих хлебозавода (Николай Трусевич, Макар Гончаренко, Федор Тютчев, Иван Кузьменко, Павел Комаров, Михаил Путистин, Алексей Клименко, Михаил Свиридовский, Владимир Балакин); работавший во время оккупации поваром в столовой Николай Коротких, трое футболистов, переквалифицировавшихся в полицаев (Лев Гундарев, Александр Ткаченко и Георгий Тимофеев), а также футболисты Василий Сухарев и Михаил Мельник. Капитаном команды стал занимавшийся тренерской работой Михаил Свиридовский. Из них действующими игроками киевского «Динамо» были только Трусевич, Клименко и Комаров. Остальные играли за киевский «Локомотив», одесский «Спартак», киевский «Рот Фронт», а Путистин и Свиридовский вообще занимались тренерской работой. Всем было от 27 до 35 лет.
В начале июня 1942 года было утверждено проведение футбольных матчей в Киеве, первая игра состоялась уже 7 июня: «Старт» победил украинский же «Рух», после чего продолжил серию побед, обыгрывая украинские, венгерские и немецкие команды. Первая встреча с «Флакельф» состоялась 6 августа, «Старт» одолел соперника с разгромным счетом 5:1. Немцы захотели отыграться, матч-реванш назначили на 9 августа, но даже усиленный состав команды не помог: 5:3.
Ходили слухи, что якобы перед игрой в раздевалку советской команды вошел немецкий офицер и потребовал под угрозой расправы проиграть матч, однако это может быть очередным мифом. Надо отметить, что обер-лейтенант вермахта Эрвин, судивший все матчи, остался в памяти футболистов, как справедливый рефери. Не было эксцессов и во время игры 9 августа.
Тем не менее штадткомиссар Киева Фридрих Рогауш, назначенный в конце июля 1942 года, дальнейшие встречи между советскими футболистами и командами вермахта запретил. Последней игрой «Старта» была встреча с «Рухом». Опять победа – 8:0.
Вскоре футболистов, работавших на первом хлебозаводе, арестовали на рабочем месте. Это случилось в районе 9:00 18 августа, когда рабочие грузили муку на склад. Через три дня отпустили Балакина. Главный вопрос – в чем же была настоящая причина этого ареста? По одной из версий – их обвиняли в том, что, работая на заводе, они набросали битого стекла в муку, которая предназначалась для немецких организаций в Киеве. Если игроки «Локомотива» получали зарплату как машинисты, то футболисты «Динамо» – как сотрудники НКВД. Это стало известно немцам.
Вот что рассказал Свиридовский в своих показаниях 28 февраля 1944 года:
Позже арестовали Коротких и Ткаченко. Николая Коротких «сдала» собственная сестра, которая боялась, что немцы сами докопаются до правды: с 1932-го по 1934 год Николай находился в Иваново, где был завербован в НКВД и параллельно выступал за местное «Динамо». 6 сентября он был арестован, при обыске у него была найдена фотография в форме майора спецслужбы. Футболиста подвергли пыткам, которые он не пережил – умер от сердечного приступа. Ткаченко погиб 8 сентября при попытке к бегству. Его расстреляли на глазах у матери, которая пришла принести передачу.
Остальных футболистов около месяца продержали в одиночных камерах в Гестапо, после чего перевели в Сырецкий концлагерь. Путистин работал электромонтером, Тютчев и Комаров – его помощниками, Свиридовский и Гончаренко трудились в сапожной мастерской, а Трусевич, Кузьменко, Клименко и Тютчев были в выездной бригаде. С судьбой последних связан очередной миф о «матче смерти».
Существует множество версий очевидцев, которые сходятся в двух пунктах: первое – Кузьменко, Клименко и Трусевич были застрелены во время работы немцами, второе – какую-то роль в этом сыграла собака оккупантов. То ли они, пытаясь отогнать от еды, дали по голове лопатой любимой собаке коменданта лагеря Пауля фон Радомски, за что и были убиты; то ли схватились с офицером, защищая товарища... Итог один: заключенных уложили на землю и убили выстрелом в затылок.
Исследователи сомневаются, что футболисты были причастны к истории со стеклом в муке, однако партизанское движение сильно нервировало немцев. После поджога завода спортинвентаря, где ремонтировались сани для немецкой армии, было расстреляно более половины его работников, а в Сырецком концлагере убили 200 человек, в том числе футболистов, участвовавших в «матче смерти».
В 1974 году прокуратура Гамбурга расследовала расстрел футболистов и сделала следующий вывод:
Ранее, в 1965 году, оставшиеся в живых участники матча были награждены медалями «За боевые заслуги». Погибших отметили медалями «За отвагу». Кроме того, на киевском стадионе «Динамо» появился монумент, посвященный «героям-футболистам, отдавшим свою жизнь за честь и независимость нашей Родины». Стоит отметить, что оценки того матча и вообще личностей футболистов до сих пор сильно разнятся, как и разнятся мнения о том, этично ли было приравнивать игру в футбол в оккупированном городе к боевому подвигу.
К примеру, сохранился рапорт оперуполномоченного КГБ майора N. на имя председателя Комитета госбезопасности Украины генерал-полковника В.В. Федорчука от 1971 года с такими словами:
«Начало шумихи вокруг этого коллектива футболистов, физически здоровых людей, мастеров спорта, уклонившихся (будем называть вещи своими именами) от службы в рядах РККА и оставшихся проживать в оккупированном фашистами Киеве, положили Петр Северов и Наум Халемский <…> Совершенно очевидно, что футболисты остались проживать на оккупированной территории, не предприняв попыток отойти с отступавшими частями Красной армии, в рядах которой их присутствие было столь необходимо в тяжкий для Родины час. Затем они охотно поддержали инициативу изменников Родины из представителей городской управы, которые при покровительстве оккупационных властей создали из оставшихся в Киеве спортсменов клуб мастеров спорта, а из футболистов – сборную команду города, в которую вошли игроки команд-мастеров «Динамо» и «Локомотива». <...>
Даже если отбросить все, что было сказано выше, а принять во внимание один факт сооружения памятника людям, которые вместо того, чтобы воевать, играли в футбол с оккупантами, намерение поставить такой памятник кажется нелепостью, оскорблением ратных подвигов тех, кто в тяжкие годы сражались на фронте, а также надругательством над святой памятью тех, кто в этой борьбе погиб за светлое будущее человечества».