Армия с Элвисом Пресли, шутки с Винокуром и чудесное спасение от двух катастроф: тайны жизни Льва Лещенко

Начало 1942 года в Москве выдалось очень трудным: разрушенные после фашистских бомбежек здания, нехватка продуктов, холод. И когда жене фронтовика Клавдии Лещенко пришла пора рожать, оказалось, что везти ее просто некуда – ни один роддом не работал. Роды принимали соседи, которые тут же решили: малыш не выживет. Но он выдержал все: и войну, и раннюю смерть матери, и гибель близких друзей. При этом всю жизнь Льва Лещенко считали баловнем судьбы, человеком с праздничной открытки или обложки журнала...

«Мы не были обласканы судьбой, потому что родились во время войны, учились, трудились, вкалывали, преодолевали и, в общем, делали сами себя», – говорит сегодня Лев Валерьянович.

Середина 1960-х, в СССР – дефицит модных товаров. А на нем то польский пиджак, то болгарская рубашка, то ботинки из Финляндии. И где он только достает, удивлялись однокурсники. Даже на фоне богемных студентов ГИТИСа Лев Лещенко всегда выделялся. Правильные черты лица, высокий рост, военная выправка – он вполне мог бы служить в Кремлевском полку.

«Папа – военный, мама рано умерла, его мачеха воспитывала. Папа был командиром полка, и его воспитывал старшина. Ему шили специальную одежду, военную форму, и он маршировал», – рассказывает один из ближайших друзей артиста пародист Владимир Винокур.

Папа, полковник пограничных войск, постоянно был на службе, и Леву с пяти лет воспитывал адъютант отца – старшина Андрей Фисенко. Однажды, уже став знаменитым певцов, Лещенко разыскал его.

«Мы как-то были на Украине на гастролях и нашли этого человека, уже очень пожилого, привезли ему подарков, – вспоминает Винокур. – Просто до слез было трогательно, и очень этот старшина был счастлив. Он же гордился, но не объявлялся, а Лева сам его нашел».

«Он мог бы стать военным. Но то, что он стал певцом и артистом – я считаю, он принес родине больше пользы в формировании ее обороноспособности, чем если бы он стал военным в таком прямом смысле этого слова», – считает бывший министр культуры России Михаил Швыдкой.

Лещенко хотел стать моряком, но отец отправил его служить в группу советских войск в ГДР. Там судьба чуть не столкнула его с кумиром юности – Элвисом Пресли.

«Я попал в то время, когда был Карибский кризис, это 1961 год. Мы спали с автоматами буквально, в танках, и наши танки стояли друг против друга с американской армией, которая была на другой стороне Бранденбургских ворот. И потом, когда я стал читать какие-то вещи, оказалось, что именно в эти годы Элвис Пресли служил в комендантской роте на противоположной стороне Бранденбургских ворот. Если бы начался конфликт, мы бы, наверное, с ним немножко посоревновались», – смеется Лещенко.

Позже жена Ирина даже сшила для него несколько костюмов в стиле американского кумира. А пока – вернувшийся из армии парень поступил в ГИТИС.

«Пока мы учились в институте, Лева работал в оперетте сначала. Потом его взяли на радио. И вот при нас, при учебе, весь курс наблюдал, как наш выпускник стал супер-стар», – говорит Владимир Винокур.

На первый спектакль в Театре оперетты Лещенко пригласил всех своих друзей. Прошла уже большая часть действа, а Левы все нет. Наконец, появился… Чтобы сказать всего лишь одну фразу: «Пустите погреться!» Друзья долго еще посмеивались над «великим артистом» Лещенко! За несколько лет в оперетте он все же перепел почти все ведущие партии, пока неожиданно не ушел на Всесоюзное радио. Захотелось перемен – началась эпоха эстрады.

«Работа на радио, где надо было петь много обязаловки, могла испортить кого угодно. Тем не менее с ним этого не произошло, – отмечает Швыдкой. – Лева пришел во второй половине 1960-х годов, когда было очень много хороших песен и очень много хороших композиторов».

Молодой артист Лещенко писал «Соловьиную рощу» дубль за дублем, а жена Давида Тухманова Татьяна Сашко, которая присутствовала на записи, все придиралась и придиралась, пока песня не стала идеальной. Именно эта песня стала визитной карточкой певца. Прошло не так много времени, и в его репертуаре появились песни, написанные персонально для него самой Александрой Пахмутовой.

«Я начал сотрудничество с Александрой Николаевной, когда в общем-то рядом с ней стояли великие певцы: Магомаев, Кобзон, Пьеха, Кристалинская, Юра Гуляев, – рассказывает Лещенко. – Поэтому понятно, что репертуара особого не было, все приходилось петь с барского плеча. Я перепевал что-то там. В конце концов, когда я уже убедил ее, что буду хорошим исполнителем, я получил несколько песен персонально для себя».

1971 год, концерт в колонном зале Дома союзов. Один из исполнителей заболел, срочно нужна замена – спеть про Ленина. Редактор вспомнил про Льва Лещенко: парень статный, серьезный, такому можно доверить воспевание вождя. Но молодой артист отнесся к задаче самонадеянно – отрепетировал лишь раз. И за минуту до концерта с ужасом осознал, что не помнит ни строчки. Пришлось импровизировать и, по словам певца, нести со сцены полную ахинею. Уже после концерта от пережитых волнений у Лещенко отнялась правая рука, потом онемела половина лица. Возможно, это был микроинсульт. Только отменное здоровье помогло перенести его без последствий. А ко всем пафосным песням Лещенко отныне готовился очень серьезно. Певец партии, заказной патриот – так некоторые пытались уязвить артиста за пафос многих его песен.

«Он выразил время комсомольских строек, эмоционального молодежного подъема. Лева попал на эту волну, когда комсомольский задор и удаль были частью реальной жизни. Это не так просто, как кажется, – суховатый текст или маршеобразную музыкальную ткань наполнить живой человеческой эмоцией», – считает Михаил Швыдкой.

«С комсомолом я проехал, и очень благодарен за это, четыре Олимпиады. Я был на чемпионатах мира по футболу, мы ездили в группе поддержки, на Олимпийских играх. Это была жизнь, кипучая жизнь», – ностальгирует артист.

18 мая 1972 года. По Москве вдруг поползли слухи: под Харьковом разбился самолет Ан-12, а на его борту – известный артист Лев Лещенко. Когда самому Лещенко – живому и здоровому – сообщили об этом, он прорыдал два часа без остановки. В самолете летели его друзья, в том числе популярный пародист Виктор Чистяков. А сам он чудом избежал гибели: в последний момент Гостелерадио не отпустило на гастроли.

«День победы» – это песня, которую на домашних застольях 9 мая до сих пор поют на всех языках бывших советских республик: она узнаваема и на казахском, и на грузинском, и на таджикском. Невозможно вообразить, что эту песню исполняет кто-то иной, а не Лещенко...

В 1975 году Союз композиторов объявил конкурс на лучшую песню о Великой Отечественной войне. Поэт Владимир Харитонов и композитор Давид Тухманов написали свой вариант. Но песня никакого призового места не заняла – наоборот, вызвала раздражение. Тухманов был еще слишком молод, чтобы иметь вес в Союзе композиторов. К тому же в музыке услышали элементы фокстрота, на который у советских чиновников всегда была аллергия. Песню запретили на Гостелерадио, но Лев Лещенко тайно пел ее на гастролях и всегда получал овации. А вскоре его пригласили выступить на Дне милиции.

Лев Лещенко: «Я на репетиции ее спел, подошел к одному из замов министра внутренних дел Николая Анисимовича Щелокова и сказал, что милиция, наверное, не стояла в стороне этого великого праздника и что мне бы очень хотелось ее спеть. Этот зам вскинул брови и сказал: «Ну, это наш праздник, поэтому можете петь то, что мы хотим».

А еще Лев Лещенко – уже много лет – один из главных героев многочисленных пародий.

«Я должен сказать, что сам Лев Валерьянович сам к этому относится не так чтоб уж совсем благостно, – отмечает юморист и друг Лещенко Михаил Грушевский. – Однажды он мне сказал: «Миша, не дано дразниться!» Иногда и Винокур, бывает, не то что раздражает, а бывает легкая досада. Но при этом лояльность Лещенко к бесконечному пародированию его образа, его тембра, его песен просто заслуживает высшей похвалы».

Льва Лещенко и Владимира Винокура называют двуглавым орлом – настолько давно они дружат, настолько хорошо друг друга пародируют, что практически срослись. Началась их дружба еще в конце 1960-х.

«Я в солдатской форме поступаю в институт – заканчиваю службу в армии, – вспоминает Винокур. – Ко мне во дворе ГИТИСа подходит молодой человек и говорит: «Ты, солдат, поступать?» Я говорю: «Да». – «Я из приемной комиссии, могу прослушать со своими коллегами». Меня заводят в аудиторию, какая-то пианистка приходит, садится, я даю ноты и начинаю петь, рассказывать. Он говорит: «Надежда есть, у тебя есть какие-то данные. Завтра не опаздывай на экзамен – поддержу». Прихожу на экзамен, мне декан факультета, Понтрягин Павел Михайлович, говорит: «Солдатик, а ты чего вчера не был на консультации?» Я говорю: «Я не был? Я был. Меня прослушивал из комиссии... его сейчас нет. Но, наверное, сейчас придет». И вдруг дверь открывается, заглядывает этот парень. Я говорю: «Вот он». И как заорет этот декан: «Лещенко, закрой дверь с той стороны, обнаглели выпускники!» И я понял, что меня разыграл выпускник. С тех пор, это был 1969-й год, 53-й год я ему мщу».

Сколько раз они разыгрывали друг друга – не пересчитать. Но лучше всего друзьям удаются шутки над общими знакомыми, получается идеально слаженный дуэт. Однажды на Универсиаде в Мексике разыграли певца Евгения Мартынова. Винокур позвонил ему в соседний номер:

«Синьор Мартино, я немножко говорю по-русски, с нами говорил шеф нашей компании, и мы хотим пригласить спеть у нас на телевидении». Он говорит: «Откуда вы знаете, что я в Мексике?» «Лева: что вы, вас все знают, ваши песни поют на улице».

Шутники от имени несуществующего агентства пообещали Мартынову 1000 долларов гонорара – огромные по тем временам деньги – если он раздобудет партитуру песен и докупит инструменты для целого оркестра.

«Стук в дверь, входит Женя. Я прячусь в шкаф и Лева прячется в шкаф. Он входит и говорит Оганезову: «У тебя есть бумага нотная?» – «Кончено, есть, тебе сколько?» – «Партитуру на целый оркестр». Короче, мы там в шкафу умираем от смеха… Потом он за нами гонялся по всей гостинице. Позже он рассказывал, что задумал уже купить инструмент. 1000 долларов в те времена были большие бабки. Так что Женька нам часто вспоминал это», – смеется спустя годы Владимир Винокур.

Одной из знаковых песен в исполнении Льва Лещенко стала песня, под которую трибуны прощались с олимпийским мишкой во время Олимпиады-80 в Москве. Песня, которую написали Александра Пахмутова и Николай Добронравов, вошла в историю. Пахмутова и Добронравов искали исполнителя с голосом спокойным, немного грустным. Льву Лещенко лирические песни удавались очень хорошо. Вот как вспоминает историю создания этой песни артист:

«Подошел Туманов – режиссер-постановщик этого действия всего. Он говорит: «Левочка, по всей вероятности это будет финал песни, мне нужен такой сентимент, очень спокойный грустный голос, пропиши, а там будет видно. Я куда-то торопился и записал эту песню от начала до конца. Я опоздал немножко к началу, сидел и тоже не думал, как это все будет происходить. Но когда на стадионе погас свет и зазвучала эта мелодия, я вдруг узнал свой голос… Я не слышал до этого, какое сведение было, результата я не слышал. И когда мишку понесли, и он улетел под эту песню, я наконец осознал значимость этого момента и этой песни».

31 августа 1986 года, Новороссийск. Лев Лещенко и Владимир Винокур спешили на круизный лайнер «Адмирал Нахимов», чтобы добраться до Сочи. Но артисты опоздали. В ту же ночь корабль столкнулся с сухогрузом и затонул. Погибли больше 400 человек. Так Лещенко в очередной раз избежал смерти и стал еще внимательнее относиться к бедам своих друзей.

За 50 лет дружбы Винокур и Лещенко ни разу не поссорились. Да и все друзья Льва Валерьяновича утверждают: более мягкого и деликатного человека не найти. Сегодня артисту уже 80, он все так же делает по утрам зарядку, ездит на гастроли, работает в собственной студии. На музыкальных порталах – 800 песен в исполнении Лещенко. Они до сих пор среди самых популярных.

«Лева – последний из могикан, потому что фактически последний из певцов того поколения. Всегда молодой, красивый и обаятельный», – говорит Винокур.