Как Федор Хитрук застал в Германии приход к власти Гитлера и нашел судьбу на «Союзмультфильме»

Целые дни он просиживал в местном зоопарке, зарисовывая небогатую экспозицию – в работе мультипликатора навыки быстрой зарисовки животных ему очень пригодятся. Тем временем в воздухе Германии ощущалось нарастающее напряжение.

«Перемены коснулись и нашего училища. Теперь перед началом занятий студентов собирали в актовом зале на «утреннюю молитву»: зачитывали короткие рапорты, затем все вставали и пели нацистский гимн «Die Fahne hoch». Я чувствовал себя очень неуютно – вставать отказывался, сидеть стеснялся. В конце концов, меня освободили от этой процедуры», – вспоминал Хитрук.

На верхнем этаже училища была оранжерея, где ученики проводили часы, зарисовывая растения – Хитруку особенно нравились кактусы. В процессе работы у ребят возникали политические споры, которые часто заканчивались стычками. Однажды Хитрук получил ножевое ранение.

«Началось с того, что сидящий рядом со мной парень стал всячески поносить Маркса. Я, хоть и не смыслил ничего в марксизме, все же посчитал себя обиженным и выпалил сгоряча: «А твой Гитлер вообще говно!» (по-немецки это звучит сильнее: «Scheisdreck»). На что мой сосед немедленно отреагировал – взял да и полоснул меня перочинным ножичком, которым точил в это время карандаш. Прямо по запястью руки – как раз там, где проходит артерия», – вспоминал художник.

История закончилась благополучно – рана оказалось неопасной, а обидчик, увидев кровь, сам страшно испугался. После неприятного инцидента в класс была куплена автоматическая точилка для карандашей.

В Германии Хитруки прожили около двух с половиной лет. К моменту возвращения в Москву Федор Савельевич уже твердо решил стать художником-иллюстратором. Огромное впечатление на него произвел Международный кинофестиваль, который проходил в Москве летом 1935 года. Вместе с игровыми картинами тогда показали три короткометражных мультфильма Уолта Диснея: «Микки-дирижер», «Три поросенка» и «Забавные пингвины». Тогда и попал в художника «вирус мультипликации»:

«Фильмы эти сразу завоевали популярность у публики, вся Москва распевала песенку из «Трех поросят»: «Нам не страшен серый волк». Что до меня, то я был ими просто ошарашен. Особенное впечатление произвел «Микки-дирижер». Каскад трюков, безудержная фантазия, гармоничное слияние звука с изображением и главное – абсолютная достоверность происходящего! Сцена, когда смерч подхватывает в воздух целый оркестр и кружит его в головокружительном вихре, производила по-настоящему магический эффект. Из кинотеатра я вышел удивленный и растерянный. Именно необъяснимость увиденного поражала больше всего – кто мог сотворить такое?»

В 1936 году Хитрук поступил в художественный техникум ОГИЗа, из которого в концу года был изгнан за прогулы во время подработки, и несколько месяцев делал вид, что ходит на учебу, бродя по Москве в поисках своей дальнейшей судьбы. Выход подсказал Федор Лемкуль, художник-иллюстратор детских книг. Он посоветовал поступить в Институт повышения квалификации художников-графиков: документов для поступления на двухгодичные курсы не требовалось и принимали всех желающих. В институте обучался один пожилой художник, который однажды сказал Хитруку: «Попробуйте толкнуться к нам на студию. У вас есть данные».

«В один майский день 1937 года (мне как раз исполнилось двадцать лет) я впервые переступил порог студии «Союзмультфильм»... А четверть часа спустя шагал через тот же порог обратно. Меня не приняли. Даже не посмотрели мои работы – я прихватил с собой несколько рисунков, на мой взгляд, наиболее эффектных. Начальник производства Николай Васильевич Башкиров, человек с лицом Мефистофеля и с добрейшей душой (что я оценил много позже), спокойно сказал: «Мультипликаторы сейчас не требуются». Словно речь шла о дворниках или водопроводчиках», – писал художник.

«Толкнуться» получилось с третьей попытки, причем в третий раз – по конкурсу, когда на студии появилось вакантное место художника-мультипликатора. С ноября 1937 года Федор Хитрук начал работать мультипликатором-стажером, а с 1938 года – мультипликатором «Союзмультфильма». Там художник познакомился с молодой художницей Марией Мотрук, которая стала его первой женой, а через несколько лет грянула Великая Отечественная война.

«Ранним воскресным утром 22 июня я, еще лежа в постели, включил ногой свой радиоприемник «Пионер» и поймал заграничную станцию. Но вместо обычной музыки услышал сквозь шум и треск истеричный голос, кричавший что-то по-немецки. Смог разобрать только отдельные слова: «...Я долго терпел…пришел час...» Я узнал голос Гитлера и понял, что началась война. Слухи о предстоящей войне с Германией уже шли, хотя официально об этом не говорилось ни слова...» – писал Хитрук.

Первые месяцы места в новой военной реальности не находилось: в ополчение не отправили, так как художник подлежал призыву, а в армию не брали из-за порока сердца. Ожидая решения своей судьбы, Хитрук был задействован в гражданской обороне: дежурил на крыше студии во время воздушных тревог. Бомбить Москву начали 22 июля, одна из бомб попала в студийный склад и уничтожила новую немецкую проявочную машину. К счастью, на крышу «Мосфильма» ничего не падало. В одну из таких ночей Хитрук наблюдал апокалиптическое зрелище: в Замоскворечье начался пожар...

«На фоне багрового неба, прорезанного лучами прожекторов, чернел силуэт кремлевских башен. А над ними металось гигантское чудовище – это аэростат воздушного заграждения, сорвавшись с тросов, описывал круги, то возносясь вверх, то утопая в мареве. Подсвеченный снизу, он походил на смертельно раненое животное. Фантастическая картина в духе Босха».

Знание немецкого языка определило роль художника во время войны: в августе 1941-го он был отправлен в Институт иностранных языков, который эвакуировали в Ставрополь-на-Волге, а потом служил переводчиком в штабе 3-го Украинского фронта, где командовал взводом радиоперехвата 17-й воздушной армии. Еще два года после войны он служил военным переводчиком в Берлине, а в ноябре 1947-го вернулся в «Союзмультфильм». Так начинался путь одного из самых известных советских мультипликаторов.

К 1961-му Федор Савельевич стал режиссером киностудии. Режиссерских работ у него было не так много – 17 мультипликационных фильмов, включая трилогию про Винни-Пуха. Первым мультфильмом Хитрука стала «История одного преступления». Считается, что именно эта работа обозначила появление нового стиля в советской мультипликации, который сильно отличался от канона 1950-х – 1960-х, когда советские мультфильмы очень напоминали диснеевские.

Бóльшая часть работ Хитрука предназначалась, скорее, для взрослой аудитории, которая могла посмеяться над советской бюрократией («Фильм, фильм, фильм», «Человек в рамке»), скоростью строительства хрущевок в ущерб качеству («История одного преступления»), романтизмом и реальностью в отношениях мужчины и женщины («Дарю тебе звезду»). Среди его тем – одиночество современного человека («Остров»), то, как прогресс нивелирует мировую культуру («Отелло-67»), а догматизм губит живые идеи («Икар и мудрецы»). Настоящим шедевром является мультфильм «Каникулы Бонифация», рассказывающий о том, что у настоящего художника на самом деле нет и не может быть отпусков.

«Кстати, Бонифаций – это тоже я. Не Хитрук Федор Савельевич, а художник вообще, – признавался режиссер. – После каждого фильма я проклинаю кинематограф в целом и свою профессию в частности: «Никогда в жизни! Пропади оно все пропадом!..» Но случается, что сидишь в кинотеатре, показываешь детям мультики и снова возникает желание работать. Когда я вижу счастливые лица детей, которые смотрят мои фильмы, то я чувствую себя необычайно отдохнувшим».

А вот своей любимой работой Федор Хитрук называл «Топтыжку» – мультфильм, который он придумал полностью сам, от сценария до образа.