«Ад в аду»: почему французская тюрьма во Вьетнаме стала символом колониальной эксплуатации?

77 лет назад, в 1945 году, Вьетнам провозгласил независимость от французских и японских оккупантов. Однако путь к этому шагу был долгим и стоил тысячи человеческих жизней. Попытки борьбы за независимость от французской колониальной империи предпринимались во Вьетнаме уже с конца XIX века. Именно тогда, в 1896 году, французские колонизаторы и построили самую большую тюрьму для политзаключенных во Вьетнаме (Maison Central) в столице Ханой. В течение десятилетий вьетнамские революционеры – мужчины, женщины и даже дети – подвергались ужасам тюремного заключения. Корреспондент Mir24.tv отправилась в современный музей французской тюрьмы во Вьетнаме и выяснила, что на самом деле здесь происходило до 80-х годов прошлого века.

Чаще всего о тюрьме в Ханое вспоминают в контексте американских бомбардировок во Вьетнаме, однако ее история началась гораздо раньше. Вьетнам стал колонией французской империи в конце XIX века, но мириться с этим фактом местное население не хотело. Когда в мире распространялись коммунистические идеи, вьетнамцы требовали свободы и смены строя. Однако терять одну из своих колоний Франция не собиралась, поэтому всех несогласных и революционеров решили просто сажать в тюрьму.

Темный ангар практически без солнечного света. Раньше здесь содержали десятки людей, иногда мест на длинных скамейках для всех не хватало и заключенным приходилось сидеть на полу. Строили тюрьму с особенной тщательностью – материал для ворот и замки привозили из Франции. Колониалисты хотели быть уверены в том, что тюрьма настолько прочная, что из нее никому не удастся сбежать. Сначала в тюрьме содержались как обычные преступники, так и политзаключенные. Для политзаключенных был отдельный этаж, а условия содержания были гораздо хуже, чем для воров и убийц.

У политзаключенных был только один комплект одежды из плохого материала, который быстро изнашивался практически до дыр. Зимой в такой одежде было очень холодно, многие узники простывали и умирали из-за отсутствия медикаментов. Однако даже в тюрьме революционеры не сдавались, они объединялись в группы, устраивали протесты и бунты. Так им удалось добиться двух сменных комплектов одежды улучшенного качества.

Еда иногда и вовсе была смертельно опасной. Выжившие заключенные вспоминают, что однажды французы решили отказаться от овощей и фруктов, чтобы снизить расходы на заключенных. За восемь месяцев от нехватки витамина C скончалось более 40 человек. По словам бывших узников, им часто давали протухшую рыбу и испорченные овощи. В другой раз, чтобы сэкономить на рисе, в тюрьму поставляли некачественный рис, который, скорее всего, был заражен, в результате спустя несколько месяцев молниеносно скончалось более ста человек.

Единственным «лекарством», доступным для заключенных, было миндальное дерево, которое росло на территории тюрьмы. Оно до сих пор сохранилось на территории музея. Табличка под деревом гласит, что узники использовали плоды миндаля и молодые листья, чтобы лечить диарею, дизентерию и очищать раны. Миндальные орехи использовали для улучшения иммунитета, а из ветвей дерева делали карандаши, трубочки и флейты.

Даже в тюрьме политзаключенные обсуждали планы по свержению французских колонизаторов. Они не собирались сдаваться и хотели получать новые знания, поэтому организовывали различные философские и культурные кружки, где каждый делился своими знаниями.

Для женщин в тюрьме была отдельная камера, где также держали их детей. Через ханойскую тюрьму прошли известные женщины-революционерки, многие из них были приговорены к 10-20 годам. Некоторым удавалось сбежать, но после побега они снова возвращались к политической деятельности. Другие – умирали в тюрьме от болезней и тяжелых условий содержания. Иногда в тюрьме были семейные пары, нередко один из супругов погибал.

В тюрьме был карцер – небольшое пространство с крошечным окном сверху, через которое едва пробивается солнечный свет. Здесь заключенных «за плохое поведение» приковывали за одну ногу, из еды был только пресный рис. Но самое жуткое место – это пыточная и двор, где казнили «особо опасных преступников». Прежде чем казнить человека, его помещали на неделю в крошечную комнату, где он был полностью прикован к кровати фиксатором. Каждый, кто здесь оказывался, понимал, что обратно дороги уже нет. Некоторые узники, оказавшись здесь, отказывались от еды, отдавая ее другим заключенным.

«Моя миссия на земле закончилась, не вижу смысла есть еду, так как я уже не смогу ничего сделать для революции. А вот ты все еще можешь выбраться», – с такими словами один из заключенных передавал свою порцию другим заключенным.

Казнь совершали особо жестоко – отрубали голову на гильотине на глазах у остальные заключенных. Отрубленные головы падали прямо в корзину, которую оставляли во дворе на некоторое время. Казнили как мужчин, так и женщин. После казни несколько узников должны были мыть гильотину от крови. Сегодня во дворе, где проводили казнь, установлен мемориал в память о всех погибших в тюрьме. Сюда всегда приносят свежие цветы, венки, а на стол перед памятником кладут водку, сигареты, конфеты и другие продукты.

Иногда заключенным из тюрьмы удавалось сбежать. В 1945 году сотня заключенных смогла прорыть туннель и пролезть сквозь крошечное отверстие. Сегодня в музее сохранился фрагмент этого туннеля. Из-за размеров поверить, что воспользоваться им мог взрослый человек, крайней сложно. К 1954 году в тюрьме было порядка 2000 узников. Ханойская тюрьма стала символом колониальной эксплуатации французов и горечи вьетнамцев.

Второй этаж посвящен тюрьме после 1954-го года, когда после окончания Первой Индокитайской войны и ухода французов тюрьма перешла в собственность северовьетнамских властей. Ее переименовали в «Хаоло», что в переводе значит «огненная печь». В августе 1964 года американская авиация впервые совершила налет на Демократическую Республику Вьетнам. Местным военным удалось сбить два военных самолета и взять в плен младшего сержанта Эверетта Альварез, который стал первым американским заключенным.

С этого времени в Хаоло содержали сбитых американских летчиков, которые, в свою очередь, дали тюрьме более известное саркастическое название «Ханой Хилтон» – по аналогии с сетью известных отелей. Тюрьму также называли «ад в аду». Хотя, если сравнить условия содержания американских солдат с условиями вьетнамских революционеров, то для первых это действительно был отель.

Во-первых, несмотря на военное положение и проблемы с продовольствием, американских солдат старались хорошо кормить. Они могли смотреть телевизор, играть в волейбол, выращивать кур, курить и даже гулять по городу в сопровождении. Иногда в тюрьму приходили журналисты, и вовремя интервью они выпивали вместе с заключенными. Вьетнамцы объясняют такое отношение тем, что многие американские солдаты, которые отправились во Вьетнам, не представляли, куда они летят, и просто следовали приказам. Таким образом, вьетнамцы хотели, чтобы у американцев сложилось о них правильное представление. И, действительно, некоторые заключенные после возврата в США отмечали, что их мнение поменялось, и вьетнамцев они считают хорошими людьми. Кстати, перед отправкой солдат домой им часто дарили памятные сувениры.

В ханойской тюрьме побывали известные в будущем американские политики. Например, сенатор Джон Маккейн. Тогда он был обычным летчиком, которого сбили вьетнамские военные в 1967 году. В тюрьме он просидел почти шесть лет и вернулся домой только после подписания Парижского соглашения в 1973 году. Сегодня в музейной коллекции можно увидеть его костюм пилота и парашют. Другой известный заключенный – Дуглас Пирсон. После возвращения на родину он написал книгу, в которой говорил, что его мнение о войне и Вьетнаме сильно изменилось. Он стал первым американским послом во Вьетнаме после возобновления дипломатических отношений.

Конечно, не все американские заключенные считают, что жизнь в тюрьме была легкой, некоторые отмечают, что вьетнамские надзиратели проводили жестокие пытки, а условия содержания были очень сложными. В 90-е годы прошлого столетия тюрьму снесли, оставив только небольшую часть, в которой сегодня и располагается музей. Однако этого достаточно, чтобы понять, какие муки пришлось испытать местному населению в борьбу за свободу и собственное видение государственности.