Чуть не сорвал связки на собственной свадьбе, без остановки курил и отказался от славы киноактера: каким был Муслим Магомаев?
07:51 17/08/2022
В 1962 году на Фестивале азербайджанской культуры в Кремлевском дворце наступил звездный час Муслима Магомаева. Тогда после выступления певца министр культуры Екатерина Фурцева долго аплодировала, а затем сказала: «Наконец-то у нас появился настоящий баритон!» О жизни, творчестве и любви великого Муслима Магомаева смотрите в программе «Рожденные в СССР» к 80-летнему юбилею легендарного певца.
Летний вечер 1969-го года. Богемная компания собралась на кухне: читали стихи, что-то пели под гитару, смеялись над новыми анекдотами. В самый разгар веселья один из гостей задумался о чем-то своем, попросил ручку и прямо на крахмальной салфетке набросал ноты. Музыка словно прорывалась изнутри, как мощный поток.
«Когда он писал музыку, ему вообще нельзя было мешать, нельзя. Ну, знаете, когда влезают в творческий процесс», – рассказывает вдова Муслима Магомаева, Народная артистка СССР Тамара Синявская.
Голоса и смех гостей стали тише. Никто не хотел мешать Муслиму Магомаеву творить вечность. «Синюю вечность». Песню, которая станет главной в его жизни.
«Для человека, который мало знаком с творчеством Магомаева, это – самый короткий путь к пониманию масштаба. Эти проникновенные, речитативные куплеты и взрывные припевы – вот за первые 45 секунд ты понимаешь вообще, с чем ты столкнулся. С масштабом», – говорит Народный артист Азербайджана Эмин Агаларов.
Каспийское море. Оно помнилось теплым, ласковым, таким освежающим в знойные летние месяцы. Маленький Муслим любил бегать с другими мальчишками на Приморский бульвар города Баку, забираться на деревья и пугать прохожих громкими криками – как Тарзан, любимый киногерой послевоенного поколения.
Не напрасно Муслим тогда испытывал свои голосовые связки на прочность – эта закалка еще пригодится будущему певцу.
«Мы играли в одном дворе. И первое его пение я услышал, может быть, раньше очень многих людей. И был счастлив, когда складывался состав его оркестра – дворового, домашнего, любительского, несколько дерзкого с точки зрения профессионализма участников. Я получил партию аккордеона в этом составе. Тогда никто не мог догадаться, что мы находимся рядом с гением», – говорит режиссер, Народный артист Азербайджана Октай Миркасимов.
Муслим Магомаев родился 17 августа 1942 года в Баку, в семье театрального художника и актрисы. Отец, Магомет Магомаев, прошел всю войну, боролся с фашистами на Северо-Кавказском и Украинском фронтах и почти дошел до Берлина…почти. В Трептов-парке на окраине города погиб в одном из последних боев Великой Отечественной. До объявления победы оставалось всего две недели.
Еще мальчишкой Муслим поклялся найти могилу отца. Искал много лет и нашел только в 1972 году: по странному стечению обстоятельств Магомета захоронили в польском городе Хойна. Тогда молодой певец почувствовал едва ли не сильнейшую боль в своей жизни. А казалось бы, разве есть на что жаловаться? К тридцати годам у Муслима уже было все: слава, награды и звания, деньги, самые красивые женщины. Жизнь крутилась, как чертово колесо.
«Это, наверное, первый настоящий идол, вокруг которого сложился невероятной силы культ. Все, что имело к нему отношение – и выступления, и записи, и какое-то смакование несценической жизни… За ним бегали толпы людей. Даже сейчас в Крокус Сити Холле, где есть небольшая композиция, составленная из его личных вещей, его одежды, там по-прежнему очень много посетителей – все хотят видеть, как это выглядело. Да, он, наверное, был настоящим идолом среди меломанов, потому что все, что выходило под его именем, разметалось моментально», – рассказывает журналист, музыкальный критик Илья Легостаев.
После гибели отца Муслим остался в его родовом доме – с бабушкой Байдигюль. Мать, актриса Айшет Магомаева, по характеру была неусидчивой, кочевала из театра в театр по всему Советскому Союзу, а мальчику нужно было учиться в музыкальной школе.
«Муслим Магометович рос в исключительно «рафинированной» семье, – говорит режиссер Октай Миркасимов. – Начнем с того, что слава его деда – одного из самых ярких классических композиторов Азербайджана – освещала все пространство этого семейства, родственников и даже всех нас. Его дядя, Джамал Муслимович, был государственным и партийным деятелем».
1963-й год. Кремлевский дворец съездов. Заключительный концерт фестиваля азербайджанского искусства. Одному из самых юных исполнителей зал аплодировал стоя. Это был первый настоящий успех Магомаева.
«Молодой парень из Азербайджана приехал и во Дворце съездов выступил. Ему было тогда лет 18-20. Но в принципе, впервые я его увидел, будучи солдатом в армии, я брал у него автограф. И потом писал домой письмо, что какие же простые люди эти народные артисты! Мне, солдату, подписал, и я гордился, что у меня автограф Муслима Магомаева», – вспоминает народный артист РСФСР Владимир Винокур.
Слава пришла внезапно. Огромный сундук, оставшийся от деда, заполнился письмами от поклонников буквально за один год. В красивого парня с невероятным голосом влюбилась вся страна.
«Его машину поднимали и несли – это было. Немыслимое количество цветов. Всегда на руках. Он не уходил со сцены – его уносили, особенно во дворцах спорта, на стадионах. Выходил просто человек-бог», – вспоминает Владимир Винокур.
Таких артистов на советской сцене еще не было. После стажировки в итальянском театре Ла Скала Магомаев выглядел настоящей европейской звездой.
«Его нельзя было застать врасплох: в халате, тренировочном костюме, в шортах, как мы иногда ходим. Он всегда был одет с иголочки. Я помню, даже в той поездке, когда днем у нас выходной был, я пришел в шортах на обед. И Муслим так на меня посмотрел... Я говорю: «Извини, Мусичка, сейчас я приду». Фуить! Пошел, переоделся. Потому что он сидел в костюме, на улице было градусов 40 жары, там были кондиционеры, но все равно. Я переоделся, сел за стол, и он говорит: «Ну, видишь, это уважение».
«Когда мы были у него в гостях дома, всегда он был с иголочки одет, платочек, воротник, все идеально – как на сцену. Если он говорил тост, за столом сидело 6-8-10 человек, он это делал стоя, хотя там были все свои. Если за него говорили тост, он тоже вставал. Даже если за него говорила супруга, он ее тоже слушал стоя», – рассказывает Эмин Агаларов.
В отличие от некоторых своих коллег, Магомаев не дебоширил в ресторанах, не менял женщин как перчатки, не скупал драгоценности. Словом, ни разу не попал ни в одну сомнительную историю. По крайней мере, по своей воле.
Конец 1960-х. Ростов-на-Дону. Администратор местной филармонии пригласил артиста выступить по тройной ставке: якобы есть официальное разрешение Министерства культуры оплатить «сольник» на стадионе в тройном размере. Магомаев спел, получил вместо обычных двухсот рублей шесть сотен, расписался в официальной бухгалтерской ведомости…Но история получила огласку, и деятельностью концертных администраторов заинтересовался ОБХСС. Артиста обвинили: якобы присвоил деньги, которые ему были не положены! И наказали: на полгода запретили гастроли, выступления на радио и телевидении. Магомаев уехал в Баку, чтобы закончить консерваторию. Именно тогда за него заступился глава КГБ Азербайджана Гейдар Алиев. С этого началась их многолетняя дружба.
«Муслим любил Гейдара Алиевича и его семью, они дружили. И Гейдар обожал Муслима, это был как его сын. Он не приехал на похороны Алиева, который очень много для него сделал, и его как-то все стали осуждать. Но для него это настолько было потрясением, что у него отнялись ноги. Он заболел, действительно заболел. «А почему не приехала Тамара?» Ну как можно бросить ребенка маленького? Он же как ребенок», – рассказывает заслуженный художник РФ Никас Сафронов.
«Я никогда не выпускала его из своего поля зрения, никогда. Я думаю, что с ним происходило то же самое, потому что каждый за другого отвечал перед боженькой, который нас соединил», – признается вдова певца Тамара Синявская.
1973-й год. Он – в Москве, она – в Милане на стажировке. Тамара стала первой, кто услышал новую песню «Мелодия»: Муслим спел ее по телефону, между строк спрятав свои собственные чувства. Каждый день он звонил Тамаре и разговаривал обо всем на свете часами, а домработница со слезами оплачивала огромные счета за международные звонки.
«Пара, которая пронесла любовь через всю жизнь – это самое ценное. Несмотря на то, что они ссорились и мирились – у них было разное. Но все, что видел я – всегда было тепло, было ощущение, что они друг друга любят, и было ощущение что Муслим Магометович был очень счастлив, как и Тамара Ильинична», – делится Эмин Агаларов.
В 1972-м году в бакинской филармонии проходил фестиваль русского искусства. Именно там в один из вечеров поэт Роберт Рождественский познакомил артиста с оперной певицей Тамарой Синявской. Магомаев не раз утверждал: влюбился с первого взгляда. Через несколько дней после старта фестиваля Гейдар Алиев распорядился отвезти гостей к местной достопримечательности – Нефтяным Камням. Вот только Синявская и Магомаев исчезли – весь день гуляли по городу вдвоем. Вскоре Тамара развелась со своим первым мужем, Магомаев и сам был уже в разводе.
«Я вообще не понимаю, как может быть секрет в дуэте, секрет в семейной жизни, – делится Тамара Синявская. – Это не секрет, это только одним словом можно назвать, и вы это слово знаете, уже догадались – это просто любовь».
Холодный и снежный ноябрь 1974-го. Но окна московского ресторана «Баку» были нараспашку. Перед рестораном собралась огромная толпа людей, которые по сарафанному радио узнали: здесь гуляет свадьба Магомаева и Синявской. Великодушный Муслим не мог оставить всех этих людей ни с чем и спел несколько песен, стоя у раскрытого окна в одной рубашке. Он чуть не заработал воспаление легких, но это был самый счастливый день в его жизни.
«Это очень красивая семья с разными психологическими характерами. Он – восточный человек, а она – человек северный, средней полосы. Но у них был замечательный симбиоз. Она как чисто русская женщина полностью посвятила себя этому великому человеку, отдавая ему дань, как когда-то Галина Вишневская посвятила Ростроповичу, хотя тоже была великая», – рассуждает Никас Сафронов.
1973-й год. На экраны вышла вторая часть уже полюбившихся зрителям «Бременских музыкантов». Люди гадали: чьим голосом поют «гениальный сыщик» и разбитная атаманша? Какой комедийный артист озвучил? Никому и в голову не приходило, что сам Муслим Магомаев решил похулиганить!
Магомаев гениально пародировал Федора Шаляпина, Георга Отса, Иосифа Кобзона. У него даже вышла целая пластинка пародий.
«Муслим одинаково владел двумя полярными жанрами: он пел классику, пел на высочайшем уровне, и также пел эстраду, твист, рок-н-ролл и все такое, – говорит юморист Владимир Винокур. – Я, кстати, делал на него пародии при нем же. Он нормально относился к пародиям, потому что Муслим делал прекрасно пародии и на Рашида Бейбутова, и на Полада Бюльбюль Оглы, на Шаляпина, на Паваротти, на кого угодно. Муслим… У него были руки, у него ноздри играли, он удивительно яркий был. Если меня разбудить и сказать: Муслим Магомаев, я сразу пойму, что это – Муслим».
Сатира, эстрада, опера – Муслим виртуозно владел любым жанром. С его способностями и фактурой это был прямой путь в кино. Но здесь Магомаев неожиданно заупрямился.
«Он был настолько скромен, что для него не играла никакой роли реклама, которую он мог получить намеренно, случайно, попутно. Но он к этому не стремился» – утверждает режиссер Октай Миркасимов.
1982 год. Поклонники Магомаева в очередной раз были удивлены. Артист появился на экране не в привычном европейском костюме, а в восточном халате и чалме. Роль Низами, поэта и философа XII века, – единственная его роль в кино.
Магомаев мог бы сделать карьеру в кино, но считал, что будет выглядеть дилетантом, так как это не его профессия. А Муслим всегда стремился к совершенству во всем.
«Он не был формален, банален, поэтому он отказался – он не зарабатывал на этом деньги. Понятно, он получал за это деньги, но это не было самоцелью, он просто отдавал душу», – уверяет Никас Сафронов.
Щедрость и бескорыстие Муслима Магомаева стали легендой. Сколько вокруг него было так называемых «друзей», которые занимали деньги и не возвращали! Сколько спонтанных и, разумеется, бесплатных концертов он дал с балконов гостиниц!
«Он, имея связи, за себя бы никогда не попросил, а за товарища или товарища товарища мог обратиться к первым лицам разных государств, имея с ними прямую связь. И действительно помочь. Но при этом я четко знаю и могу сказать, что он ни разу ничего масштабного не решил для себя. Для себя он говорил: мне не надо. Он был 20 лет Муслимом Магомаевым на территории Советского Союза и жил в гостиничном номере гостиницы «Россия» – то есть у него даже не было своей квартиры», – говорит певец Эмин Агаларов.
Однажды на гастролях в Америке Магомаев случайно узнал, что у его коллеги Владимира Винокура совсем крошечный гонорар.
«Он вызвал импресарио и сказал: «Понимаешь, я народный артист Советского Союза (а это официальная поездка от Госконцерта была) и у меня большой гонорар, а Володя работает столько же, сколько и я. Если тебе неудобно ему просто деньгами доплачивать, купи ему видеокомплект». По тем временам это была квартира кооперативная. Он мне купил видеокамеру Panasonic, купил видеомагнитофон. И я приехал просто каким-то немыслимо богатым человеком из Америки благодаря Муслиму», – рассказывает Владимир Винокур.
1986-й год. Магомаеву – всего сорок четыре года, самый пик физических и творческих сил. Никто еще не знал, что артист решил твердо: эти американские гастроли будут последними. А казалось, это только начало покорения Запада.
«В 86-м году он пригласил меня, молодого еще артиста, в Америку на гастроли. Там было больше 20 концертов: Нью-Йорк, Вашингтон, Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Майями – везде были переполненные многотысячные залы. Сумасшедший прием был, потому что представьте себе: уехали люди из Советского Союза, и там остался один человек, который как бы был суперзвезда, непререкаемый авторитет – Муслим Магомаев», – вспоминает Владимир Винокур.
«Он жизнь свою посвятил России. Он мог уехать петь в Ла Скала, петь в разных театрах мира. Многие так делают: Хворостовский, Нетребко... Но он все посвящал России. Он любил свою страну, и не только Россию – СССР. Он был народный. По-настоящему великий», – говорит художник Никас Сафронов.
Начало 1950-х, Баку. Двенадцатилетнего Муслима заставляли бесконечно выводить гаммы на скрипке. Мальчик ненавидел этот инструмент. Однажды с досады разобрал старинную скрипку работы Амати на детали и сбежал к морю. Там он орал во всю глотку – выплескивал свой гнев, да так, что чуть не сорвал связки. Но именно тогда Муслим обнаружил, что у него есть голос.
«Хоть раз в жизни вы, наверное, слышали, как он поет. А когда человек поет, по нему можно узнать, насколько высок его интеллект, насколько он образован, насколько он щедр, насколько он добр. И вот это все можно услышать в пении», – уверяет вдова певца Тамара Синявская.
Свой уникальный голос Магомаев совершенно не берег. Когда его спрашивали, что бы он хотел поменять в своей жизни, певец отвечал: «Хотел бы бросить курить». А после этих слов тянулся за следующей сигаретой.
«Он курил одну за другой, жестоко по отношению к своему здоровью. Может быть, это его большая ошибка, что он отнесся к своему здоровью, не думая о том, что он весь, со своим талантом, со своим здоровьем, со своим хорошим настроением принадлежит не только себе, но и другим людям – своим близким», – говорит Октай Миркасимов.
«Ему говорили, что он может быстрее закончить свою жизнь, но он пренебрегал этим. О себе он мало думал, он думал больше о других», – уверяет Никас Сафронов.
1988-й год, первый в Советском Союзе конкурс красоты. Кому вручать корону победительнице, Маше Калининой, как не человеку, который спел самую знаменитую песню про королеву красоты? Это было одно из немногих в то время появлений Магомаева на публике. С конца 80-х он почти не выступал.
«Он говорил: я не могу не соответствовать тому Магомаеву, к которому все привыкли. То есть в силу возраста, в силу звучания голоса. Причем мы никогда бы не заметили, что Муслим Магометович где-то на 0,01% звучит хуже. Но он это знал, и он это чувствовал и не хотел. Он считал, что зритель заслуживает лучшего», – вспоминает Эмин Агаларов.
Пошли слухи: Магомаев эмигрировал в Америку, Магомаев открыл свой бизнес, Магомаева затравили враги. Все это были лишь домыслы. А друзья и коллеги страшно жалели о решении Муслима стать затворником.
«У меня есть такая байка. Когда меня спрашивали корреспонденты: «Вот наступит пенсия, вы уйдете, что вы будете делать дома?», я всегда говорил: «У нас такой жанр – у нас не уходят, у нас уносят». Но Муслим говорил: «Я не хочу, чтоб меня уносили. Я хочу остаться в памяти людей артистом того уровня, с которого я начинал», – вспоминает Владимир Винокур.
Магомаев всегда жалел, что после его отца – театрального художника – не осталось ни одной работы, даже ни одного эскиза. Это сожаление постепенно переродилось в острое желание – творить самому.
«Муслим советовался по поводу живописи, и я подсказывал, – делится Никас Сафронов. – Он внимательно к этому относился. Не только я, но и другие художники, которые его знали. Шилов Александр, который тоже с ним приятельствовал. Кажется, что он и художник был неплохой. То есть, конечно, он был без большого опыта творческого, но, если бы он этим занимался с детства, он был бы одним из самых лучших художников».
«Он собрал всю свою фонотеку, он собрал прекрасное творческое музыкальное наследие. Он собрал все записи, он отреставрировал их сам. Он сам оформлял эти записи, он подбирал фотографии», – рассказывает Тамара Синявская.
Когда в моду вошло советское ретро, молодые артисты не раз предлагали Магомаеву спеть дуэтом, обновить старые песни новыми аранжировками. Он всегда отказывал. Сделал лишь одно исключение для сына своего давнего друга Араза Агаларова – Эмина.
«Для меня он был до конца дядя Муслим. С самого детства я знал, что это друг моего дедушки, папы. А потом, когда я уже стал более зрелым, я, конечно, понял, что Муслим Магомаев – это Муслим Магомаев, и ознакомился со всем его творчеством», – признается Эмин Агаларов.
2007-й год, концерт в честь 65-летия Магомаева. Эмин Агаларов волновался – он должен был выступить с самим дядей Муслимом! Переживала и Тамара Синявская: ее мучили недобрые предчувствия.
«Муслим сел за рояль, он плохо себя чувствовал; начал, потом прервал сам себя и практически передал эстафету Эмину. Это было и очень трогательно, и очень страшно – для меня страшно. Потому что я поняла, что он прощается со сценой», – признается вдова Муслима Магомаева Тамара Синявская.
«Найти второго Муслима невозможно – это для меня однозначно, и я думаю, что не только для меня. А взять пример и насладиться знанием о таком человеке – это счастье», – говорит Октай Миркасимов.
«Недавно исполнилось 12 лет, как не стало Муслима Маговетовича, и по традиции мы собираемся у памятника и потом пьем чай у Тамары Ильиничны дома, напротив, – говорит Эмин Агаларов. – Сейчас опять собирались, нас было немного – 5-6 человек, которые собирались еще при нем за этим же столом, вместе с ним. И всегда это какие-то воспоминания, истории... И у меня в этот раз было такое ощущение, что вот-вот он сейчас тоже появится из-за угла».
Читайте также:
