Генеральный продюсер МТРК «Мир» Павел Корчагин: «Мир» стал абсолютно узнаваемым»

– Значит, можно сказать, что «МИР» с годами только «помолодел»?

ПК: Посмотрите, как выглядит сейчас картинка телеканала «МИР». Ее можно сравнить с любым каналом на нашей планете – американским, французским, японским, китайским, английским. У нас картинка ничем не отличается с точки зрения стилистики – у нас прекрасные яркие цвета. И наш лозунг – «МИР выглядит ярко» – на самом деле отражает и внутреннее состояние канала, и внешнее. Сейчас «МИР» выглядит очень стильно, очень ярко, очень современно. Это по-настоящему хороший, красивый канал, который показывает продукцию, интересную широкому кругу зрителей. Вот это самое главное.

– Какие сейчас показатели у «МИРа» в плане телесмотрения?

ПК: Прирост аудитории очень значительный. Несмотря на все сложности, с которыми мы сталкиваемся, включая пандемию коронавируса, которая, конечно же, не способствовала укреплению нашего канала и вообще телевидения в целом, у нас аудитория постоянно растет. Также растет количество времени просмотра. Последние измерения показывают, что количество времени просмотра равняется у нас равняется 49 минутам. Для непосвященного это кажется мало, но представьте себе: люди завтракают, провожают детей в школу, ходят на работу, едут в метро – и из этого времени 49 минут они смотрят «МИР». Это очень много.

– Как вы думаете, какую роль в этом играет интернет? Ведь в последние годы мы достаточно активно развиваемся в соцсетях – у нас есть аккаунты в YouTube, Одноклассниках, «ВКонтакте», Telegram. Вы воспринимаете эти площадки как самостоятельные медиа или, скорее, как платформы для промоутирования основного вещания в мультиплексе?

ПК: Откровенно говоря, YouTube и соцсети напрямую на увеличение аудитории не влияют. Нельзя сказать, что на YouTube видео посмотрело какое-то количество зрителей, и из-за этого на самом канале количество зрителей прямо пропорционально увеличилось. Там все-таки немножко другая аудитория. Но, разумеется, они дополняют друг друга, и любое наше появление в соцсетях, бесспорно, способствуют узнаваемости канала.

Процесс роста аудитории достаточно сложный и долгий, потому что аудитория в целом всегда инертна. Для того, чтобы всю массу зрителей сдвинуть в сторону того или иного канала, нужно много времени и огромное количество усилий. После достижения определенного уровня, каждая новая десятая (!) доля процента в аудитории дается все труднее, труднее и труднее. Это как взбираться на Эверест: сначала быстро идешь, а по мере того, как гора становится круче, идти становится все тяжелее. Поэтому каждый новый процент – это великое, большое достижение.

– А вы уже продумали какие-то шаги, чтобы выйти на новый уровень? Чем привлечь аудиторию?

ПК: Принципиально новое в телевидении придумать очень сложно, потому что за все время существования телевидения – за последние 30 лет (не берем в расчет соцсети, YouTube и т.д.) на телевидении из нового появился только формат реалити. Больше ничего нового не появилось. Игры, конечно, изменились – стали более интересными, более зрелищными. Сейчас российское кино и сериалы по качеству ничуть не уступают самым лучшим зарубежным сериалам, чего раньше, разумеется, не было. Про новости и говорить нечего – они у нас блестяще делаются на всех каналах. То есть по жанрам принципиально ничего не изменилось. Это примерно так же, как в спорте: у нас есть баскетбол, футбол, теннис, и нет такого, чтобы с каждым годом росло количество видов спорта, причем популярных, которые бы смотрели миллионы зрителей.

– Вы являетесь одним из отцов рекламы на телевидении. Если я правильно помню, первые рекламные ролики начали крутить в конце 80-х? Расскажите об этом.

ПК: Первая реклама появилась в пяти передачах, которые мы снимали в Сиэтле вместе с моим товарищем Сергеем Скворцовым, а ведущим там был Владимир Познер. После того как закончили производить телемосты, мы переехали на время в Сиэтл и сделали там серию передач, где Познер встречался с простыми гражданами на улицах. Потом мы привезли это все в Москву и смонтировали. Это был май 1988 года, когда Рейган впервые приезжал с визитом в Москву. И в этих пяти передачах вышла первая реклама: Pepsi, Sony и карточки Visa. Сам факт появления этой рекламы был абсолютно абсурден, потому что телевизоры Sony Trinitron тогда нельзя было купить, что такое карточки Visa – никто толком не знал, а Pepsi (на тот момент уже существовало несколько заводов по производству «Пепси-колы») распродавалась мгновенно, как только появлялась в магазинах, ей не нужна была никакая реклама.

Но, тем не менее, эта реклама появилась, и после этого до 1991 года наступило затишье. Время было упадническое – нечего было продавать и рекламировать. Потом реклама на телевидении возобновилась, когда мы купили сериал «Санта-Барбара» и разместили его на канале «Россия». Вот тогда началась первая более-менее массовая продажа рекламного времени.

«Это моя семья»: руководство и ведущие «МИРа» рассказали, за что любят телеканал

30 лет многонациональный коллектив создает единое информационное пространство для бывших советских республик

– Это можно считать революцией в истории телевидения?

ПК: Это была революция с той точки зрения, что в то время страна была абсолютно нищая, в том числе и телевидение. Купить, произвести и оплатить что-то было совершенно невозможно. Поэтому в то время активно существовал рекламный бартер. Допустим, я – канал, а вы – продакшн-компания или продюсер, и я вам даю право у себя в эфире разместить пять минут рекламы в часе. То есть я как канал вам ничего не плачу – я получаю от вас бесплатно продукт (как вы его оплатили – это ваше дело), а вам даю за это возможность разместить в программе коммерческую рекламу. Вот примерно по такому же принципу появилась и «Санта-Барбара». Это, как известно, американский сериал, достаточно дорогой, там больше двух тысяч серий – на тот момент это был один из самых длинных сериалов в истории. Американцы привезли этот сериал, передали его на канал «Россия», где я в то время работал, с условием, что канал «Россия» в свою очередь предоставит им возможность продажи рекламного времени.

– Реклама – залог успешного существования любого СМИ, без нее невозможно представить ни один телеканал, радиостанцию, сайт, даже соцсети сейчас переполнены ей. Является ли это проблемой с точки зрения восприятия аудитории, которая устает от обилия рекламных вставок? Как удается соблюсти этот хрупкий баланс?

ПК: Да, безусловно, это является проблемой. Почему появились сейчас, например, те же самые онлайн-кинотеатры? В частности, они появились потому, что люди могут смотреть ту же самую продукцию, в том числе телевизионные сериалы, но без прерывания рекламой.

Вопрос, конечно, двоякий. Есть сторонники популизма, которые призывают к тому, чтобы все отменить и запретить. Я помню, как в 90-х годах практически задушили детское телевидение, когда запретили рекламу в детских программах. И, соответственно, никто из производителей больше детских программ, за исключением «Спокойной ночи, малыши!», делать не хотел, и каналы больше не хотели показывать детскую продукцию. Потом появился канал «Карусель», но это уже более поздняя история. А в то время практически все детское телевидение, которое можно было развивать – сказки, интересные телевизионные сериалы на сказочные темы и так далее – это все было задушено благодаря тому, что победил популизм: «Давайте отменим рекламу, пусть дети не будут испорчены!» Вот к чему это привело. Поэтому реклама – это палка о двух концах, нужно очень осторожно пользоваться подобным оружием.

– Вы были одним из организаторов знаменитых телемостов, включая Ленинград – Сиэтл и Ленинград – Бостон с Филом Донахью и Владимиром Познером. А ведь это было в самом начале перестройки! Как вообще такие телемосты стали возможны?

ПК: Я вместе с моими коллегами (в основном с Сергеем Скворцовым, мы работали все время в паре) принимал участие в этих проектах, начиная с первого космического телемоста, у которого была очень интересная история – он прошел, но не состоялся. После этого было еще несколько достаточно интересных работ, но самыми громкими стали те, в которых участвовали Владимир Познер и Фил Донахью. Они уже прогремели на весь мир, по-настоящему вошли в историю. И тогда уже заговорили о телемостах как о действительно серьезном, большом телевизионном явлении.

– Были противники у этих телемостов, которые пытались помешать вам?

ПК: В случае с первой телепрограммой, которая так и не состоялась, история была такая. Наверняка вы знаете Стива Возняка – это один из создателей компании Apple. Он к тому времени уже разбогател и решил провести в одном из парков в Калифорнии выставку технологических достижений и приурочить к ней рок-фестиваль. А технологическое достижение заключалось в том, что впервые в мире поставили гигантские экраны, на которых транслировали выступления рок-музыкантов – до этого ничего подобного не было. Это был 1982 год, сентябрь. И к нам поступило предложение поучаствовать в этом мероприятии. Но американцы нам не стали до конца раскрывать правду. На самом деле, это было нечто вроде Вудстока – большой фестиваль рока, хеви-метала и т.д. Но они представили все так, будто это «выставка достижений народного хозяйства». Поэтому нам дали добро на участие в этом проекте. А их главный музыкальный продюсер, когда увидел, что на этих огромных экранах, куда он транслировал всех этих рок-музыкантов, параллельно идет какой-то непонятный сигнал якобы из Москвы, заорал благим матом, подошел к рубильнику и вырубил его. Он решил, что это – провокация КГБ! Мы, разумеется, об этом никому ничего не сказали, потому что нас бы всех уволили. Но в программе «Время» потом сообщили, что американцы восприняли то, что мы показывали из концертной студии Останкино, «с величайшим воодушевлением и радостью».

Тест: хорошо ли вы знаете телеканал «Мир»?

Проверим, насколько вы внимательный зритель!

– Это была действительно рискованная затея!

ПК: Да, но все горели этим, для всех это было чрезвычайно интересно. Но, разумеется, мы балансировали на лезвии ножа, потому что времена были очень суровые – это все-таки был 1982 год, тогда еще был жив Брежнев. Конечно, если бы кто-то узнал, что мы принимали участие в рок-фестивале, нас бы по головке не погладили. Но все обошлось.

– Что у МТРК «Мир» сейчас в планах, с чего начнете четвертый десяток?

ПК: Мы можем похвастаться абсолютно уникальным творческим коллективом, включая наши многонациональные филиалы, которые расположены в девяти странах Содружества. Такого творческого коллектива нет ни у одного канала в стране. И этот потенциал дает нам возможность работать гораздо более интересно. Это не просто корпункты, которые расположены в Душанбе или Астане, а полноценная компания с большим количеством творческих сотрудников – операторов, режиссеров корреспондентов, которые способны самостоятельно делать большое количество программ. И также они достаточно активно участвуют в том, что мы называем консолидированный продукт – это когда мы делаем программы, где принимают участие все наши коллеги из филиалов.

Например, недавно у нас был фильм, посвященный годовщине трагедии в Чернобыле. В то время в Советском Союзе все сплотились и стали помогать Чернобылю, невзирая на то, откуда ты – из Туркмении, Узбекистана, Грузии, Казахстана, России или Беларуси. И в этих странах осталось очень много людей, которые помнят, как они спасали Чернобыль. Поэтому фильм получился чрезвычайно интересным. Это только один из примеров того, как с помощью людей, которые сейчас разбросаны по разным странам, но которые в то время составляли одну страну, мы можем делать очень интересную и очень конкурентную продукцию.

– Что бы вы хотели пожелать «Миру» в день рождения?

ПК: «Миру» я пожелал бы эти 30 лет умножить на три, четыре и пять. Сейчас нам всем сложно сказать, как телевидение будет развиваться через 5-10 лет. Но, надеюсь, что мы все еще будем работать!