Мама Бегония, лед Чебаркуля: контрасты биографии иконы советского хоккея Валерия Харламова

Отказался от миллиона долларов и не уехал в НХЛ. 75 лет на этой неделе могло бы исполниться «легенде номер 17». Этот номер навсегда закреплен за легендарным хоккеистом ЦСКА и сборной Советского Союза Валерием Харламовым.

Сольный проход Валерия Харламова к воротам канадцев во время Суперсерии 1974 года.

- Вот он ведет, врывается и забивает гол. Блестяще!

Это одна из лучших шайб за всю историю хоккея. Вот только сам нападающий на площадке ценил не индивидуальные качества, а другое.

«Сила советского хоккея в коллективизме, в коллективной игре. Я не представляю свою игру без моих партнеров Володи Петрова и Бориса Михайлова», – говорил Харламов.

Михайлов-Петров-Харламов – суперзвено московского ЦСКА и советской сборной. Вместе они выиграли восемь чемпионатов мира и две Олимпиады.

- Харламов проходит все поле, пас Михайлову, гол! 3:1.

В секцию его привел отец – Борис. Родители Харламова познакомились в 1945-м на танцах. У мамы, басконки по происхождению, необычное имя – Бегония. Она – одна из трех тысяч детей Испании, которых принял Советский Союз после победы диктатора Франко. СССР, как известно, поддерживал республиканцев в гражданской войне. Так что взрывной темперамент у Валерия Харламова точно от мамы.

«Имя матери Валерия на самом деле Германа, в честь Германии. Это имя она захотела забыть с того момента, как началась гражданская война в Испании. Она сама себя называла Бегония, дети и воспитатели называли ее так же», – рассказал испанский журналист и писатель Мигель Бас Фернандес.

Валера часто болел. В 13 у него обнаружили порок сердца. Освобождали от физкультуры в школе, про профессиональный спорт и вовсе можно было забыть. Но Харламов усердно тренировался, и болезнь чудесным образом отступила.

«Он был буквально освобожден от всякой тяжести. Бег, плавание – ничего. В один прекрасный день с ребятами он собрался и пошел в ЦСКА. Там как раз была запись, дети записывались на хоккей. И мой сын записался. С тех пор, с 1961 года сын остался играть в хоккей за ЦСКА», – вспоминала Бегония Харламова.

Мать – так Бегонию называли и одноклубники Харламова. В небольшой двухкомнатной квартире постоянно были гости. Шутили, что частенько изучали половой вопрос – то есть спали на полу, когда оставались на ночь.

Но однажды легендарный тренер Анатолий Тарасов отправил Харламова из Москвы в далекий Чебаркуль под Челябинском. Играть за армейскую команду «Звезда». То ли из-за того, что спортивный режим не соблюдал, то ли чтобы опыта поднабрался.

«В Чебаркуле играли в минус 37. Играли четыре периода, выходили на лед в две пятерки, один судья грелся вместе с нами. Если шайба в такой мороз попадала в штангу, она рассыпалась на мелкие кусочки. И судьи не знали, засчитывать гол или нет», – рассказал заслуженный мастер спорта по хоккею, заслуженный тренер России Владимир Трунов.

Харламов справился. Влюбил в себя местных болельщиков и после полугодовой отлучки вернулся в ЦСКА, выиграл первое золото чемпионата СССР и обрел новых партнеров. А в Суперсерии-72 с канадскими профессионалами стал полноправным солистом «Красной машины», как называли советскую сборную за океаном.

«Валерка забивает третью шайбу. Через стенку сосед стучит: Валерка забил! Я вскочил, говорю, отметить надо!», – болел за сына Борис Харламов.

Профи из НХЛ не отличались на площадке джентльменским поведением, на матчи они выходили как на войну.

«Это была игра хороших парней против плохих парней, капитализм против коммунизма», – объяснял расклад сил участник Суперсерии-1972 Деннис Халл.

Канадцы считали, что русские играть в хоккей не умеют. И стиль был один, канадский, когда мощные игроки должны были буквально продавить соперника и занести шайбу в ворота. Но уже в первом матче – чудо. Быстрые и юркие советские игроки уходили от столкновений и быстро пасовали. Это стало сюрпризом для «кленовых листьев». Харламов почувствовал на себе силу и грубость североамериканских тафгаев. Рослые защитники охотились за ним, а Бобби Кларк нанес серьезную травму.

«Бобби Кларк, конечно, стал антигероем. Хотя я его знаю, капитан «Филадельфии», настоящий спортсмен, сахарным диабетом болеет, он очень человечный мужик. Но ему такое приказание дали. Он даже сам сказал, что, если бы мне сказали убить его, я бы его убил. Вот такая война была», – рассказал трехкратный олимпийский чемпион по хоккею Владислав Третьяк.

После удара исподтишка Харламов получил перелом лодыжки, но пропустил только один матч и на уколах доиграл серию. Через четыре года Валерий снова сломал эту же лодыжку, когда попал в аварию на своей белой «Волге». Но смог вернуться в хоккей.

«Все хоккеисты, которые играли против него, знали, что он после травмы, и против него силового приема никто не применял. Такое уважение было к хоккеисту, это очень редко бывает», – отметил Владислав Третьяк.

Во время суперсерии «Красная машина» во главе с Харламовым в каждом матче сводила с ума вратарей соперника. Без устали крутила «колесо» у их ворот. Так писали канадские газеты.

- Валерий Харламов хитроумно плетет кружева… Его непросто поймать на силовой прием даже опытным канадским защитникам.

Для Евгения Жданова, как и для миллионов советских мальчишек, Валерий Харламов был кумиром детства. В шесть лет он научился делать любимый финт нападающего армейцев – клюшка-конек-клюшка. Это стало ноу-хау советского хоккеиста.

«Он очень хорошо владел им, обыгрывал канадцев, они сами об этом говорили, очень боялись. Что для этого нужно? Убрать широко шайбу в сторону, подсунуть себе под коньки и убрать вперед. Его скорость мне нравилась, принятие решений, маневренность. Я в какой-то степени подражал ему, пытался то-то перенимать у него. Иногда даже получалось», – рассказал чемпион Казахстана по хоккею, детский тренер Евгений Жданов.

Трус не играет в хоккей!

Судьба легендарного звена ЦСКА