Не стало Вячеслава Зайцева: как «Красный Диор» покорил модный Олимп?

В возрасте 85 лет не стало Вячеслава Зайцева – человека, который показал всему миру, какой может быть советская мода, настоящего пионера модной индустрии в нашей стране. За свою продолжительную карьеру кутюрье представил более 70 коллекций одежды, в некоторых количество позиций доходило до 90! Пик его славы пришелся на 1960-е: тогда в Союзе Зайцева называли «Красным Диором», а во Франции – тем, кто «диктует моду Москве». Вячеслав Зайцев создавал наряды для звезд первой величины, таких как Муслим Магомаев, Иосиф Кобзон, Эдита Пьеха, Филипп Киркоров, и многих других. А свою первую коллекцию он посвятил простым труженицам села.

Сегодня можно смело утверждать, что Вячеслав Зайцев совершил настоящую революцию в истории отечественной моды, не просто подняв ее до мировых высот, но и сделав при этом вполне доступной на родине. И даже если это было бы его единственным достижением, он и в эти дни мог бы почивать на лаврах. Но ему и кроме этого есть чем гордиться, в том числе – и тем, каким удивительным образом он распорядился своей судьбой.

Самородок из Иваново

Истории людей, которых мы привыкли называть самородками, подчиняются единым законам, так, словно это – не настоящая жизнь, а литературное произведение. В их судьбе обязательно будет тяжелое детство, неприязнь властей, трудности с получением образования, непонимание коллег… Хотя литература тут ни при чем. Просто людей, которые не были вынуждены преодолевать все эти препоны, самородками называть не принято: с того, кто на старте имел преимущество, и спрашивают иначе.

Судьба Вячеслава Зайцева в полной мере отвечает законам «жанра самородка». Как он сам вспоминал, всем лучшим в своей судьбе он обязан матери Марии Ивановне, которая зарабатывала на жизнь тяжким трудом прачки. В военные и послевоенные годы даже в тыловом городе Иваново жизнь была не сахар, что уж говорить о небогатой семье побывавшего в немецком плену военнослужащего! Оттого и воспоминания о детстве у Вячеслава Зайцева совсем не радужные – хотя и не мрачные.

Он без ужаса вспоминал о том, как семилетним мальчишкой пел, чтобы заработать на кусок хлеба, как прятал под кроватью от внезапного ночного стука в дверь свое главное сокровище – банку с брусникой. И как высматривал в толпе заключенных и не мог увидеть своего отца, который после взятия Берлина вместо демобилизации получил 10 лет лагерей… Это внутреннее уважение к своему прошлому выдает в Зайцеве крепкий личностный стержень – то непременное условие, которое только и дает человеку возможность быть самородком, выстроить жизнь по своему усмотрению.

Перестроечная мода 1980-х

Блеск, нищета и свобода

Кстати, пение по магазинам едва не стало для Вячеслава Зайцева профессией. Как он сам вспоминал, в 10 лет его изо всех сил приглашали в Москву, в хор Свешникова – воспротивились и он сам, и мама. К тому же, в это время маленький Слава уже успел зарекомендовать себя в школе и местных театральных бригадах как неплохой художник и начинающий актер, и, видимо, мнилось ему, что именно тут и найдет он свое призвание.

Отчасти это было правдой. Пусть не театральные навыки, но опыт художника Вячеславу Зайцеву весьма пригодился в годы обучения в Ивановском химико-технологическом техникуме на специальности «художник по росписи тканей». Пойти в техникум окончившего семилетку Славу заставили практические соображения: надо было начинать работать как можно раньше, чтобы не сидеть у матери на шее. Но когда на руках у молодого выпускника оказался диплом с отличием – один из пяти в выпуске, отказаться от возможности продолжить обучение в Московском текстильном институте Зайцев не смог и не захотел: это открывало перед ним гораздо более широкие перспективы.

Как стать «Красным Диором»

Первые три года после института Вячеслав Зайцев провел на Экспериментально-технической швейной фабрике Мособлсовнархоза, которая незадолго до этого вместе с подмосковным городом Бабушкин оказалась в пределах Москвы (здание фабрики на Осташковской улице сохранилось и сегодня). В первый же год работы Зайцев создал свою первую официальную коллекцию, которая и принесла ему известность: модели одежды для колхозниц, среди которых, по воспоминаниям самого модельера, были цветные душегрейки, павловопосадские платки и цветные валенки. И хотя начальство коллекцию отвергло, ею заинтересовались присутствовавшие на показе журналисты издания Paris Match: в то время у СССР были неплохие отношения с деголлевской Францией.

Репортаж в этом именитом журнале и стал прологом к большой славе Вячеслава Зайцева. Через два года с фабрики на Осташковской улице, которую модельер вспоминал без особо теплых чувств, его перевели на должность художественного руководителя экспериментально-технического цеха Общесоюзного дома моделей одежды (ОДМО) в Москве. Это было уже признание, поскольку к тому времени модели, созданные Зайцевым, продавались в магазине «Светлана» на Кузнецком мосту. Этот магазин, открытый в 1961 году на месте торговавшего аксессуарами для женщин дореволюционного магазина Джеймса Шанкса, быстро завоевал славу у любительниц модной одежды, и выставить там на продажу свои работы мечтали многие молодые советские модельеры.

Ввел прет-а-порте и придумал цветные чулки

Мифы о Пьере Кардене

Но мечтали многие, а воплотить мечту удалось прежде всего Зайцеву – и буквально взлететь на ее крыльях. Работа в Доме моделей одежды и авторские платья, продававшиеся в «Светлане», очень быстро сделали его знаменитым. Настолько, что его имя на Западе стало синонимом понятия «русская мода», а его самого в открытую называли «Красным Диором».

Впрочем, эта слава не только продвинула Вячеслава Зайцева, но и стала причиной его неприятностей. Судя по всему, в кремлевских кабинетах и на Старой площади всерьез опасались, что стоит ему оказаться за границей, как он тут же получит очень лестные предложения и предпочтет не возвращаться на родину. Подобное отношение приходилось терпеть не одному Зайцеву, но, пожалуй, именно он имел самые большие шансы найти работу за рубежом – несмотря на то, что, по его собственному признанию, никогда туда не стремился. Кому-то покажется удивительным, что такой именитый модельер не рвался из СССР на Запад, однако Зайцев хорошо понимал: то, что он работает на родине, повышает его мировой рейтинг, не давая превратиться из ведущего советского модельера в одного из многих иностранных.

Верность такой позиции подтвердило время: даже после развала Советского Союза всемирно известный модельер Вячеслав Зайцев остался на родине, а не бросился компенсировать невыездные годы. Он получил возможность лично представлять свои коллекции на зарубежных показах и вовсю пользовался ею – но неизменно возвращался в Россию. Именно она вдохновляла и поддерживала его, именно ее модельер воспевает во многих своих коллекциях: в «Русской серии» 1965-68 годов, в «1000-летии крещения Руси» 1987 года и созданной год спустя коллекции «Русские сезоны в Париже» и множестве других.

Высокая мода на сцене и в жизни

В общей сложности за полвека своей творческой деятельности Зайцев создал и представил семь с лишним десятков коллекций, большинство из которых получили великолепные отзывы за границей и оглушительное признание у коллег по модному цеху, прежде всего – мировых величин, таких, как Кристиан Диор, Ги Ларош и других. Насколько велико значение модельера для отечественной моды, можно судить по тому, что именно ему доверили создавать одежду для советской сборной на проводившейся в Москве Олимпиаде-80. Но было и неофициальное признание, которое, пожалуй, в ту пору играло гораздо более существенную роль: Вячеславу Зайцеву доверили создание модной одежды для жен советской элиты. Но для самого модельера это было, скорее, тягостной обязанностью, чем пропуском в высшие сферы: ему требовался простор для творчества, а не рабское следование нередко безвкусным требованиям высокопоставленных заказчиц.

Штаны, перевернувшие мир

как джинсы стали самой модной одеждой

Такой простор Вячеславу Зайцеву обеспечили театр, кинематограф и музыкальные подмостки. Знакомства с театральным миром Зайцев свел еще совсем молодым, сразу после окончания института. Он разглядел в предложении создать костюмы для вахтанговского спектакля «Принцесса Турандот» свой шанс на свободное творчество. И не ошибся: в общей сложности им созданы костюмы к двум с лишним десяткам легендарных отечественных и иностранных театральных и кинопостановок. Он работал с самыми знаменитыми московскими театрами – Малым театром, МХАТом и Театром Сатиры, «Современником» и театром имени Вахтангова, одевал актеров на Бродвее. Ему доверяли создание своих сценических образов Муслим Магомаев и Иосиф Кобзон, Тамара Синявская и Людмила Зыкина, Александра Стрельченко и Филипп Киркоров, Алла Пугачева и Эдита Пьеха, «Машина времени» и группа «На-На».

Но самое главное, что совершил Вячеслав Зайцев – это превращение высокой моды из недосягаемого объекта желания в предмет, доступный, пусть, не всем, но многим. В конце 1980-х зайцевские модели можно было встретить уже не только на женах партийных бонз или крупных кооператоров. Их носили и те, кто не относился к советской элите и нуворишам, однако имел отменный вкус и достаточно терпения, чтобы дождаться своей модели.

Одежду Дома моды Вячеслава Зайцева могли позволить себе гораздо больше людей, чем прежде – и это стало настоящим прорывом в советской модной индустрии. Да и учеников, которые вдохновились идеями Вячеслава Зайцева и пустились потом в собственное творческое плавание, оказалось предостаточно.

К своему 85-летию Вячеслав Зайцев подошел с почетными титулами, высокими наградами и искренним уважением не только коллег по миру высокой моды, но и множества простых людей. Весьма вероятно, что именно последнее и стало для него самой важной наградой, поскольку именно обладающие хорошим вкусом сограждане прежде всего и способны оценить и понести в массы творчество мастера.

Это уважение к людям, в среде которых ему довелось сформироваться как личности – тоже обязательное условие истории о человеке-самородке, каким был и остается самый знаменитый отечественный модельер Вячеслав Зайцев.