Как Госбанк Армянской ССР ограбили с помощью зонтика? Исторический детектив с Николаем Валуевым

В понедельник, 8 августа 1977 года, сотрудники Государственного банка Армянской ССР открыли денежное хранилище на первом этаже банка и… обомлели. Посреди комнаты на полу лежал яркий детский зонтик, в потолке зияла дыра, а с полок пропали деньги. В выходные преступники… обчистили Госбанк. Грабители унесли полтора миллиона советских рублей – почти тридцать килограммов денег! Никто и никогда в Советском Союзе не брал такой куш за один раз.

Зонтик, коловорот и пустые бутылки: как совершили кражу века?

Окно в комнате над денежным хранилищем было распахнуто настежь. Оказалось, решетки на нем не было: буквально на днях в помещении закончили ремонт, ее просто не успели вернуть на место. Сигнализацию тоже еще не подключили. Похоже, кто-то об этом знал.

Денежное хранилище Государственного банка Армянской ССР в Ереване находилось на первом этаже. В него вела толстая стальная дверь. Ни стены, ни потолок не имели дополнительной защиты.

«Это не то, что редчайший случай, это – единичный случай за период существования Советского Союза – ограбление именно государственного банка. Обычно были налеты, ограбления сберкасс (сегодня это сберегательные банки). А то было ограбление госсобственности, тем более собственности государственного банка – хранилища хранилищ, регулятора на рынке. Это единственное ограбление такого масштаба», – рассказывает старший преподаватель кафедры Уголовного права Санкт-Петербургского Университета МВД России Елена Маркова.

О чрезвычайном происшествии союзного уровня сообщили в Москву. Доложили напрямую генсеку Леониду Брежневу. Он взял расследование под личный контроль и потребовал ежедневных отчетов. В Ереван вылетела спецбригада МВД.

Денежное хранилище Государственного банка Армянской ССР в Ереване находилось на первом этаже. В него вела толстая стальная дверь. Ни стены, ни потолок не имели дополнительной защиты.

Довольно быстро было установлено, что грабитель пробрался в комнату над денежным хранилищем через окно. Коловоротом он просверлил дырки в полу и протолкнул в одну из них… детский зонтик. Когда начал разбирать пол, куски штукатурки и перекрытия почти бесшумно падали в зонтик.

Кроме зонтика и коловорота, на месте преступления нашли ломик и пустые бутылки из-под минералки. Водой преступник охлаждал сверла. Казалось бы, улик много. Но ничего уникального в этих предметах не было – все это можно было купить в любом магазине. А отпечатков пальцев вор или воры не оставили.

«Местный уровень следствия не мог получить разгадки в отношении произошедшего. В полу обнаружилась пробоина в 35 сантиметров. Через нее мог пролезть разве что ребенок. Но если это был ребенок, как он мог все это осуществить и вынести груз денег большой тяжести? В общем, возникло много загадок. На местном уровне это решить не могли», –рассказывает профессор кафедры Государственной политики МГУ Вардан Багдасарян.

Роковые сторублевки

Скрыть ограбление банка от жителей столицы республики не получилось. По Еревану поползли слухи о дерзких преступниках. В разговорах на улицах и рынках сумма похищенного росла с каждым днем: полтора миллиона рублей, два, три… Это привело к неожиданному повороту в деле. В милицию Еревана стали приходить воры, чтобы заявить о своей непричастности к громкому делу.

«Даже матерые воры приходили и, самое интересное, что они говорили: «Это не мы». Они уже отбыли свои неоднократные наказания и, освободившись, приходили в милицию с заявлением о том, что они в это время находились в другом месте, чтобы с них были сняты подозрения. То есть они давали показания фактически без приглашения органов внутренних дел – добровольно приходили к следователю, чтобы снять с себя подозрение. Потому что они ранее совершали кражи со взломами, с разрушением преград из магазинов и тех же сберкасс, и они отбыли свои сроки наказания. Хищение госсобственности – это тяжкая расстрельная статья в то время», – объясняет Елена Маркова.

Милиция проверяла каждое такое заявление. Получалось, что опытные грабители к делу отношения не имели, а преступление совершили дилетанты? Это подтверждала и их главная ошибка: те, кто проник в банк, взяли не те деньги! Они забрали стопки сторублевок: новенькие, хрустящие банкноты в аккуратных пачках. Серия АИ стала поступать в оборот всего за несколько недель до ограбления в Ереване. Таких купюр было немного. И это – след.

После денежной реформы 1961 года в обращение были введены купюры достоинством 1, 3, 5, 10, 25, 50 и 100 рублей. Чаще всего граждане использовали купюры достоинством в 1, 3 и 5 рублей.

«Сторублевки люди видели штатно не каждый день. Когда в окошечке выдавали зарплату, сторублевку точно все видели. У кассиров просили, конечно, что-нибудь помельче, какие-нибудь красивые юбилейные монеты и рубли. Но сторублевка – это хороший штатный способ выдачи зарплаты. И у нас еще были районы Крайнего Севера, где работали газовики и нефтяники, и где зарплата, естественно, была побольше из-за поясных корректировок. Там и сторублевок, естественно, было больше. Любая эмиссия производится в целях удобства денежного обращения. Поэтому сторублевая банкнота была нужна», – отмечает экономист Дмитрий Тортев.

Леонид Ильич Брежнев распорядился приостановить использование сторублевых купюр серии АИ на территории всего Союза. Сберкассы и магазины получили строгое указание сообщать обо всех покупателях, которые попробуют расплатиться деньгами этой серии.

Следователи гадали, в каком регионе «всплывут» украденные сторублевки. В Москве? В Ленинграде? Были предположения, что это случится где-то на периферии, например, в Казахстане или даже на Дальнем Востоке.

«Даже затрудняюсь ответить, куда можно было потратить такие колоссальные средства. На тот момент на них можно было купить 15-20 машин советского производства – новых, с конвейера. Зарплата в 100 тысяч – это зарплата высококвалифицированного инженера за 50 лет. А здесь – полтора миллиона!», – говорит Елена Маркова.

Схема с облигациями

И вот летом 1977 года деньги засветились! Бухгалтер одного из московских ресторанов сдал в банк купюры нужной серии вместе с недельной выручкой. Сыщики выехали в ресторан. По одной версии, это была легендарная «Прага», по другой – не менее легендарный «Арагви». Сторублевыми банкнотами здесь было сложно кого-то удивить. Милиционеры опросили всех официантов, но ничего не узнали.

Официанты лишь обратили внимание на то, что сторублевки были очень новые. Приметы гостей? Молодые люди восточной внешности, возможно, из Еревана или Баку – все. Впору отчаяться. Но украденные банкноты вскоре снова появились – теперь уже в Ташкенте. На них купили облигации государственного займа.

В 1966 году в СССР провели выпуск облигаций государственного займа. Он гарантировал доход 3% годовых. Бумаги имели два номинала – 10 и 20 рублей. Срок погашения – 20 лет.

Поначалу милиционеры были озадачены: зачем таинственным грабителям банка приобретать облигации? Много заработать на них вряд ли представлялось возможным. Этот финансовый инструмент никогда не пользовался большим спросом у граждан Советского Союза.

«Облигации распределялись в добровольно-принудительном порядке. Но для того, чтобы не было совсем грустно и обидно на 20-30 лет отдать деньги государству, хоть и под низкий процент, эти облигации в Советском Союзе, как правило, делались выигрышными. То есть, отдав деньги, ты получал не только купонный доход, но и мог выиграть еще что-то полезное. Например, на первые облигации – несколько тюков сена или какие-нибудь книги. А потом можно было выиграть и какую-то мебель, или даже мотоцикл или автомобиль», – напоминает Дмитрий Тортев.

С другой стороны, должны же были грабители найти способ избавится от крупных и приметных банкнот. В этом случае покупка-продажа облигаций могла стать для них выходом. Похоже, ничего лучше они не придумали.

«В среднеазиатских республиках сторублевую купюру могли продать за 102 или за 105 рублей. Это был просто инструмент для того, чтобы удобнее хранить и прятать деньги», – рассказывает экономист Дмитрий Прокофьев.

Сотрудников банка в Ташкенте, которые продали облигации за новенькие сотенные, серьезно наказали: они слишком поздно сообщили милиции о появлении сторублевых купюр серии АИ.

Жадность сгубила

Сберкассы страны получили еще одно строгое предупреждение: немедленно сообщать обо всех попытках купить облигации государственного займа на большие суммы. Но преступники неожиданно выдали себя сами!

В сберегательных кассах могли хранить сумму от 40 до 300 тысяч рублей. Самые большие объемы наличных находились в кассах Москвы и Ленинграда. В небольших городах и селах в сберкассе могло находиться около 10 тысяч рублей.

В начале июня 1978 года в одну из сберкасс Москвы пришел молодой человек с толстой стопкой денег. Кассиру мужчина сказал, что хотел бы купить облигации государственного займа на три тысячи рублей. Кассир пересчитала деньги и отправилась в хранилище – за облигациями. Но молодой человек не выдержал десяти минут ожидания и бросился бежать, забыв про деньги.

Примчались милиционеры, которые быстро выяснили, что сторублевые купюры – те самые, из украденных в Ереване. Опросили свидетелей, и один из них вспомнил, что мужчина сел в такси. Но не на пассажирское, а на водительское место.

Через несколько дней таксиста разыскали. Его звали Владимир Кузнецов. Кассир сразу опознала мужчину. Тот указал на своих сообщников. Ими оказались двоюродные братья Калачян – Николай и Феликс. Обоих нашли и задержали довольно быстро там же, в Ташкенте. Еще одного сообщника, Завена Багдасаряна, взяли в Ереване. Без него братья Калачян не смогли бы совершить ограбление. Это он сообщил, что в банке на окне в комнате над хранилищем не будет ни решетки, ни сигнализации.

«Завен Багдасарян был комсомольский активист. Есть регионы и республики, где все знают всех. Поэтому, при общительности Николая Калачяна, их знакомство, в общем-то, не составляло какой-то особой истории. Завен Багдасарян работал в банковской структуре и бывал в комиссии, которая пересчитывала деньги. И в том числе на том самом втором этаже, где, собственно, они хранились, откуда их Феликс Калачян и вытащил. Молодой человек впечатлился увиденной суммой и рассказал Николаю о том, что там хранятся деньги, и хранятся даже не в сейфах, а просто сложены пачками. Он попросил за эту информацию 40 тысяч рублей, что было достаточно большой суммой по тем временам. Потому что средняя заработная плата в Советском Союзе тогда была 150 рублей, максимум – 180. Такую сумму он попросил за информацию, и в итоге получил свой срок за эту наводку», – рассказал Вардан Багдасарян.

У следователей быстро сложилась картина преступления. Общительный Николай Калачян познакомился с Завеном Багдасаряном и получил подробную информацию о денежном хранилище. Напарником по ограблению стал его двоюродный брат Феликс. Владимир Кузнецов присоединился уже после ограбления, он помогал сбывать сотенные купюры в Москве.

«Их в данной ситуации подвела жадность. Если бы они, понимая, что произошло, купили домик где-нибудь в Подмосковье или купили с рук у человека «Волгу» или «Жигули», заплатив за них больше, чем они стоили в магазине, а потом так же продали их со скидкой, они бы эти деньги «отмыли» гораздо быстрее, превратив их в пятерки и десятки. В общем, доказать что-либо, как только эти деньги у них исчезли бы из рук, было бы практически невозможно. Но они попались с этими «живыми» деньгами. И если бы они какое-то время потерпели, не стали бы их реализовывать, возможно, это бы удалось. Психологически невероятно трудно, когда есть эти деньги, они жгут карманы. Еще ими мог двигать страх: надо сейчас от этих денег избавиться, если поймают – расстрел. Тут и доказывать ничего не надо», – объясняет Дмитрий Прокофьев.

Вор-акробат, фокус с зонтом и запоздалое помилование

Но кто именно из этой группы влез в банк? Кто использовал детский зонтик и коловорот – достаточно необычные инструменты для ограбления?

Всю вину взял на себя Феликс Калачян. Он твердо стоял на том, что сделал все один. И 30 килограммов денег вынес из здания – тоже один.

«Вручную возможно разобрать бетонное перекрытие, просверлив несколько отверстий по диаметру. Потом перекрытие просто проламывается. И здесь же еще зонтик фигурировал! Он был подвешен поперек, в раскрытом виде на высоте 2,5-3 метров (потолки в здании банка были высокие). Куски бетона в диаметре были не более 10 сантиметров – просто обломки. Но поражал сам факт того, что взрослому здоровому мужчине лет 27-30 удалось пролезть в отверстие диаметром 34 сантиметров. Им и 30 лет не было на момент совершения кражи», – рассказывает подробности Елена Маркова.

Сначала следователи ему не поверили. Но потом выяснилось, что Феликс Калачян в юности занимался гимнастикой. Обладал отличными данными – гибкостью, силой и выносливостью. Однако он был вынужден бросить спорт, чтобы работать и обеспечивать семью. Ради семьи, якобы, и пошел на ограбление.

Феликс выбрался из банка, погрузил деньги в обычную садовую тачку и покатил ее к спрятанной машине. Рядом с ним остановился милицейский патруль: «Что везете в такое время?» – «Строительный мусор!» – ответил парень. Милиционеры посмотрели на пыльную одежду Феликса и уехали.

Братья Калачян и их подельники деятельно сотрудничали со следствием. Но с каждым допросом неясности только прибавлялись.

Больше всего сомнений вызывал способ, которым Феликс проник в банк. Тот отвечал, что просто запрыгнул в окно с соседней крыши. Но как? Расстояние между домами – четыре метра!

Мировой рекорд по прыжкам в длину с места принадлежит американцу Байрону Джонсу – 3,73 метра. Рекорд России и СНГ – 3,48 метра. Олимпийский рекорд – 3,47 метра.

И тогда Феликса вывели на следственный эксперимент. Бывший спортсмен действительно смог повторить на глазах у изумленных милиционеров свой путь в денежное хранилище. Впрочем, далось ему это с большим трудом и не с первой попытки.

«Следственный эксперимент подтвердил, что можно было совершить этот прыжок. Феликс был действительно уникальный в гимнастическом плане человек. Он отличался тем, что мог достаточно долго висеть на одной руке и так далее, он гимнастически был очень хорош. Но считать, что это было что-то беспрецедентное – было бы неправильно. Действительно, эти гимнастические качества ему помогли», – отмечает Вардан Багдасарян.

Совершить ограбление вдвоем было бы, конечно, проще. И, по одной из версий, братья планировали дуэт. Но Николай как раз накануне налета на банк попал в ДТП и оказался в больнице, поэтому не пошел с братом на дело. Однако, как старший и более опытный, он посоветовал Феликсу брать только крупные купюры.

«Он был запрограммирован, так как поддался влиянию Николая еще до этого. Схема была проработана на двоих. Но вопрос: смогли бы они вдвоем проникнуть туда? Даже если бы не было этого случая с такси и дорожно-транспортным происшествием за неделю до кражи», – задается вопросом Елена Маркова.

Следствие завершилось очень быстро. Уже в 1979 году состоялся суд. Завена Багдасаряна и Владимира Кузнецова приговорили к тюремному заключению, Феликса и Николая Калачян – к расстрелу. Председатель Верховного совета Армянской ССР Бабкен Саркисов попытался спасти братьев. Он написал прошение в Верховный совет с просьбой о помиловании. Упирал на молодость преступников – обоим не было и 30, а также на то, что они никого не убили и не искалечили.

И Верховный Совет СССР помиловал братьев Калачян. Только вот документ об этом в Ереван привезли… через сутки после их расстрела.

Но даже после исполнения приговора осталось много вопросов. Главный: где украденные деньги? Это почти миллион рублей.

Братья Калачян рассказали следователям, что вместе потратили на рестораны и покупки около 100 тысяч рублей. Еще 200 тысяч рублей они разделили, 40 тысяч отдали Завену Багдасаряну. Но где остальное?

«Николай вел достаточно рисковый образ жизни, совершал, наверное, какие-то ошибки. Кто-то мог подсказать – в обмен на закрытие глаз или, возможно, на долю, – как казалось, беспроигрышный ход. Кто это подсказал? Кто-то из криминала, или кто-то из партийно-властных структур, или кто-то из органов? Исключать это нельзя. Но таких предположений недостаточно, чтобы строить какую-то версию», – заключил Вардан Багдасарян.

По одной из версий, похищенные с помощью детского зонтика деньги, которые не удалось легализовать, братья спрятали в запасном колесе автомобиля, припаркованного в южном порту Сочи. Но правда ли это – мы уже никогда не узнаем.