Спасение гипнозом, церковная музыка и помощь Красной армии: несколько фактов о Сергее Рахманинове

«Если бы в аду была консерватория, если бы одному из ее даровитых учеников было задано написать программную симфонию на тему «семи египетских язв» и если бы он написал симфонию вроде симфонии г. Рахманинова, то он бы блестяще выполнил свою задачу и привел бы в восторг обитателей ада», – написал критик Цезарь Кюи.

Не исключено, что провал симфонии обеспечил дирижер Александр Глазунов, который не понял произведения. Такого мнения придерживался и сам композитор:

«Я удивляюсь, как такой высокоталантливый человек, как Глазунов, может так плохо дирижировать? Я не говорю уже о дирижерской технике (ее у него и спрашивать нечего), я говорю о его музыкальности. Он ничего не чувствует, когда дирижирует. Он как будто ничего не понимает!» – писал он другу, композитору Александру Затаевичу.

Так или иначе для Рахманинова произошедшее стало ударом, в течение трех лет после этого он почти не писал музыку. «Я был подобен человеку, которого хватил удар и у которого на долгое время отнялись и голова, и руки», – описывал свое состояние композитор.

Помог выкарабкаться из этого состояния Рахманинову психотерапевт Николай Владимирович Даль с помощью лечебного гипноза. Среди его пациентов были и другие видные деятели искусств, например Шаляпин, Скрябин и Станиславский. Именно ему музыкант посвятил свой Второй концерт для фортепиано с оркестром, написав на титульном листе партитур: «Это не мой концерт, это ваш концерт».

Влияние бабушки и любимое имение

Важную роль в становлении Сергея Рахманинова как музыканта сыграла бабушка-крестная Софья Александровна Бутакова, которая на каникулы забирала мальчика к себе в Великий Новгород. Там он проникался народной музыкальной культурой, от церковного пения до пастушьей жалейки. Благодаря ей Рахманинов познакомился с канонами осмогласия («ангельского пения») и колокольными звонами. Бабушка знала и пела старинные песни, в ее доме будущий композитор слышал собирателя русских былин гусляра Трофима Рябинина. Особенно его поразил перезвон новгородского Софийского собора. Потом эти впечатления легли в основу фортепианной сонаты №2 и симфонии-поэмы «Колокола».

«Он очень любил церковное пение и частенько, даже зимой, вставал в семь часов утра и уезжал в Андроников монастырь, где выстаивал в полутемной огромной церкви целую обедню, слушая старинные, суровые песнопения из Октоиха, исполняемые монахами параллельными квинтами. Это производило на него сильное впечатление», – писал друг Рахманинова композитор Александр Гедике.

До конца жизни Рахманинов оставался воцерковленным человеком и вдохновлялся церковным пением, одними из интереснейших его произведений стали «Литургия святого Иоанна Златоуста» и «Всенощное бдение».

Находясь в эмиграции, больше всего композитор, по его словам, тосковал не по Москве или Петербургу, а по имению Иваново в Тамбовской губернии, где он проявлял себя как деятельный и талантливый хозяин.

Это имение принадлежало тетке Рахманинова Варваре Сатиной, но после того, как композитор женился на своей двоюродной сестре Наталье Сатиной, он фактически стал хозяином Иванова и почти все свои заработки до эмиграции вкладывал в него: строил новые коровники, ремонтировал конный двор, амбары, привозил технику и новые породы скота, строил в селе земскую школу. После Октябрьской революции имение экспроприировали.

Эмиграция в США и помощь Красной армии

«Я русский композитор, моя Родина определила мой темперамент и мировоззрение. Моя музыка – детище моего темперамента, поэтому она – русская», – так определял себя Сергей Рахманинов, несмотря на то что значительную часть жизни прожил в США, где умер и похоронен.

Последний концерт Сергей Васильевич дал в России 21 февраля 1917 года – в Петрограде. После революции он с семьей отправился сначала в Швецию, затем в Данию и, наконец, с 1918 года поселился в Америке, которая приняла его радушно. Композитор подписал в Нью-Йорке контракт с фирмой грамзаписи и согласился на плотный, изнурительный график гастролей в качестве пианиста, чтобы содержать семью. Заработок был хорошим, и в 1922 году Рахманинов купил дом на берегу Гудзона. Однако примерно 10 лет после переезда он не мог писать музыку.

«Лишившись Родины, я потерял самого себя. У изгнанника, который лишился музыкальных корней, традиций родной почвы, не остается желания творить, не остается иных утешений, кроме нерушимого безмолвия… воспоминаний», – так он объяснял длительную паузу в сочинении музыки.

Эдуард Артемьев

Пионер электронной музыки и свой среди классиков