ПОЛИТИКА

Роковой октябрь 1993-го. Что случилось у стен Белого дома?

РОССИЯ, МОСКВА •04/10/2023 — 21:03

Фото: Роман Денисов/ТАСС

Эпоха 90-х у большинства россиян ассоциируется с развалом экономики, ростом криминала и гнетущим чувством неизвестности. С другой стороны, это было время долгожданных перемен и свободы, когда люди наконец почувствовали, что их мнение что-то значит и они способны реально повлиять на положение дел в стране. Уход от советской системы не был бескровным: во время августовского путча 1991-го погибли трое защитников Белого дома. Но еще более страшные и кровавые события произошли два года спустя – 3 и 4 октября 1993 года. Одни называют их «черным октябрем», другие – «ельцинским переворотом». Как бы то ни было, каждая из сторон в том конфликте считала себя правой, а жертвами борьбы за правду оказались 124 человека. Сегодня, в годовщину расстрела Белого дома, мы все еще с ужасом оглядываемся назад и пытаемся понять, каким образом страна оказалась на пороге гражданской войны и что к этому привело. Для этого углубимся в историю.

Смотрите документальный фильм «Октябрь 1993. Штурм в прямом эфире» в среду, 4 октября, в 23:15 на телеканале «МИР».

Конституционный кризис и указ № 1400: с чего все началось?

Уход от советского строя для страны оказался болезненным. Поэтому логично, что приходу к власти демократов во главе с Борисом Ельциным были рады далеко не все. Еще в декабре 1992-го в стране назрел конституционный кризис, вызванный тем, что действовавшая на тот момент «брежневская» Конституция, как и вся советская модель власти, утратила свою актуальность.

Пиком напряженности, который и дал толчок последующим протестам, стал ельцинский указ № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации». Его вступление в силу фактически означало упразднение Съезда народных депутатов, который все еще оставался высшим органом государственной власти в России и этаким призраком советского прошлого, тормозившим, по мнению ельцинского правительства, движение страны вперед. Также в указе говорилось о прекращении работы Верховного Совета и необходимости проведения выборов в Госдуму и новый законодательный орган – Федеральное собрание. Была даже указана дата выборов – 11 и 12 декабря 1993 года.

Указ был издан 21 сентября 1993 года, и именно эту дату принято считать точкой отсчета едва не случившейся революции. В тот же день Ельцин выступил с телевизионным обращением к народу. В нем он обвинил Верховный Совет в попытках ослабить президентскую власть, дезорганизовать работу правительства и принятии десятков «антинародных решений», нацеленных на ухудшение ситуации в стране.

«Наиболее вопиющей является так называемая экономическая политика Верховного Совета, его решения по бюджету, приватизации, многие другие усугубляют кризис, наносят огромный вред стране. Все усилия правительства хоть как-то облегчить экономическую ситуацию наталкиваются на глухую стену непонимания. Не наберется и нескольких дней, когда Совет Министров не дергали, не «выкручивали руки». И это в условиях острейшего экономического кризиса. Верховный Совет перестал считаться с указами Президента, с его поправками к законопроектам, даже с конституционным правом вето. При этом непрерывно клянутся в верности Конституции и законности», – заявил Ельцин.

Однако подготовленный им указ не мог быть принят без одобрения Конституционного суда. Тот, в свою очередь, уже через несколько часов после президентского обращения созвал экстренное совещание. Решение было единогласным: указ противоречит положениям российской Конституции и является основанием для отстранения президента Ельцина от должности.

Верховный Совет и Съезд народных депутатов, созванный в экстренном порядке, также отказались подчиняться указу Ельцина. Действия президента были расценены как госпереворот, а его полномочия переданы вице-президенту – Александру Руцкому. На личности этого человека стоит остановиться чуть подробнее.

Главный критик Ельцина: кто такой Александр Руцкой?

Александр Руцкой – генерал-майор авиации в отставке, доктор экономических наук, в 1990–1991 годах заседал в Совете Национальностей Верховного Совета РСФСР, также был членом Президиума Верховного Совета РСФСР. В истории постсоветской России Руцкой остался единственным вице-президентом: эту должность он занимал с 1991 по 1993 год.

Ельцина и его окружение Руцкой, несмотря на вверенные ему высокие посты, критиковал задолго до октябрьских событий. Так, сразу после подписания Беловежского соглашения он встречался с Горбачевым и уговаривал его арестовать Ельцина, Шушкевича и Кравчука. Затем последовала серия его публичных выступлений и публикаций, в которых он резко критиковал членов кабинета Егора Гайдара, обвиняя их «неимоверном росте цен, тотальном обнищании населения» и всяческом пренебрежении интересами страны.

Позднее, когда Руцкой возглавил Межведомственную комиссию Совета безопасности РФ по борьбе с преступностью и коррупцией, он и вовсе заявил, что собрал «11 чемоданов» компромата на многих соратников Ельцина. В его «черном списке» значились Егор Гайдар, Геннадий Бурбулис, Михаил Полторанин, Владимир Шумейко, Анатолий Чубайс и многие другие члены ельцинского правительства.

В ходе конституционного кризиса Руцкой отказался завизировать проект президентского указа «Об особом режиме управления по преодолению кризиса власти». Он направил Ельцину письмо, в котором предупредил о грозящем расколе общества и государства и заявил, что его указ противоречит Конституции.

Все это не могло не возыметь последствий. 29 августа 1993-го Руцкому был запрещен въезд в Кремль, а его кабинет –опечатан. 1 сентября 1993 года Ельцин временно отстранил Руцкого от должности вице-президента. Однако вскоре ему представилась возможность взять реванш.

Штурм мэрии и «Останкино»: первая кровь

22 сентября в 00:25 Александр Руцкой приступил к исполнению обязанностей президента России. Он отменил ельцинский указ, отстранил Виктора Черномырдина от должности председателя Совета министров и назначил новых глав силовых ведомств. А 3 октября, в 15:45, Руцкой вышел на балкон Белого дома и призвал народ идти на штурм мэрии и Останкино. В это время у стен здания уже собралась большая толпа – проходил митинг, организованный «Фронтом национального спасения».

«Молоджь, боеспособные мужчины! Вот здесь в левой части строиться! Формировать отряды, и надо сегодня штурмом взять мэрию и «Останкино»!» – воскликнул Руцкой.

Обратился к демонстрантам и Руслан Хасбулатов:

«Я призываю наших доблестных воинов привести сюда войска, танки для того, чтобы штурмом взять Кремль c узурпатором бывшим, преступником Ельциным… Ельцин сегодня же должен быть заключен в «Матросскую Тишину», вся его продажная клика должна быть заключена в подземелье!»

Собравшиеся возле Дома Советов манифестанты двинулись в сторону Крымского моста. В это время у Белого дома уже формировались боевые отряды. Ну а дальше произошли те события, которые, к сожалению, стоили многим людям жизни.

И сегодня продолжаются споры о том, кто первым открыл огонь, были протестующие вооружены «указками и глобусами» или защитникам Белого дома пришлось защищать свои жизни от разъяренной толпы, сносящей все на своем пути – единого взгляда на эту трагедию, который бы смог удовлетворить и примирить людей по обе стороны баррикад, мы, скорее всего, не получим никогда.

Руцкой впоследствии утверждал, что штурм мэрии начался уже после того, как оттуда открыли огонь по демонстрантам. При этом сам он не скрывал, что сожалеет о принятом тогда решении: «Конечно, это была ошибка. Я не хотел крови. Но нервы-то в комке».

Комиссия Госдумы, впоследствии расследовавшая это дело, пришла к другим выводам. К примеру, была высказана версия о том, что стрельба со стороны зданий АСК-1 и АСК-3 телецентра «Останкино», в ходе которой почти никто из военных и сотрудников милиции не пострадал, была начата специально – «с целью имитировать бой с вооруженными сторонниками Верховного Совета, чтобы впоследствии оправдать массированное применение оружия».

Что же касается захвата здания мэрии, то в этом случае комиссия сделала такой вывод: «Обстрел демонстрантов при прорыве оцепления и последующая стрельба из здания мэрии, слухи, что стреляли неизвестные лица в гражданском, стали причиной стихийных проявлений агрессии, вылившихся в чрезмерно жесткие, насильственные действия некоторых сторонников Верховного Совета в отношении ряда гражданских лиц, военнослужащих внутренних войск и сотрудников милиции, находившихся в здании мэрии, а также успевших покинуть его во время захвата».

В любом случае мэрию манифестантам удалось захватить достаточно быстро – всего за каких-то полчаса. А вот столкновения возле «Останкино» продолжались всю ночь. В 19:26 все каналы прекратили вещание – началась осада телецентра. Во время штурма в ход шли автоматы, тяжелые пулеметы, гранатометы. В ходе столкновений погибли 46 человек, 124 получили ранения. Среди погибших и пострадавших были самые разные люди – журналисты, врачи, сотрудники милиции и просто случайные прохожие.

«Кажется, раненых было меньше, чем убитых»: штурм Белого дома

Несмотря на успешный захват мэрии и активное сопротивления бойцам «Витязя» в «Останкино», превосходство в вооружении (что вполне ожидаемо) было на стороне военных. К девяти часам вечера к зданию телецентра стали стягиваться все новые БТРы, а в Дом Советов тем временем нескончаемым потоком свозили тяжело раненых.

Борис Ельцин срочно прилетел в Москву из загородной резиденции и ввел в столице чрезвычайное положение. В ночь с 3 на 4 октября у здания Моссовета собралась огромная толпа сторонников действующего президента – более 15 тысяч человек. На защиту Кремля из Рязани в Москву выдвинулась 27-я мотострелковая бригада. Всего же в Москве в этот момент находилось порядка 50 тысяч военных, верных Борису Ельцину.

На следующий день, между 3 и 4 часами утра, Ельцин принял решение о штурме Дома Советов. Для деморализации защитников Белого дома было решено произвести несколько танковых выстрелов по верхним этажам. Около 6 часов здание было оцеплено милицией и военными. В 6:50 прозвучали первые выстрелы.

«Без пяти семь кто-то меня разбудил – я спала в буфете, на 6 этаже, на составленных стульях, – вспоминала корреспондент газеты «КоммерсантЪ» Вероника Куцылло. – Стала слышна автоматная стрельба. Я выглянула: у здания стояли БТР и стреляли: по баррикадам, машинам, брезентовым палаткам, где еще накануне ночевали защитники парламента. Были видны люди, лежащие на площади: то ли раненые, то ли убитые. Одного из них за руки протащили к Белому дому, и на площади за ним осталась кровавая полоса. К остальным подойти не удавалось, они лежали, а над их головами били трассерами. Нам казалось, что стреляют только снаружи. Я прошла по коридорам: не было заметно ни одного человека, кто стрелял бы из окон.<…> Было видно, как в коридоре проносили носилки – с ранеными и убитыми. Кажется, раненых было меньше, чем убитых. Один труп долго лежал у внутреннего лифта. Да и вообще, практически невозможно было пройти по коридору, не встретив на ковре темных пятен свежей крови».