В чем сила, брат?» – этот вопрос при жизни ему задавали, наверное, миллион раз. А он всегда молчал. Алексей Балабанов приехал в Петербург в 25 лет, чтобы населить его своими персонажами. В день, когда режиссеру могло бы исполниться 65, мы встретились с его друзьями и близкими. По прошествии времени каждый помнит своего Балабанова. Кто-то – молодого и решительного, а кто-то – отчаявшегося и пьяного. Но уверены: он бы не обиделся на такие истории. Ведь сила – в правде.
«Брата» мы снимали не бесплатно, а за 12 тысяч долларов»
Оператор Сергей Астахов – и сам легенда. Это он снимал обоих «Братьев», мастерил оружие для кадра из проволоки и полена, снимал куртку с собственного плеча – когда Бабабанову казалось, что на актере должно быть именно это.
Оператор подчеркивает: легенда о том, что «Брат» был снят бесплатно – не более чем легенда. Да, группа перебивалась, как говорит, «подножным кормом», съемки проходили в собственных квартирах, в банях и магазинах договаривались за «спасибо». Балабанов, несмотря на то, что казался угрюмым человеком, прекрасно умел расположить к себе. Но вот «старт» картины обошелся в крупную сумму в валюте.
«Однажды мне позвонил один актер и сказал: «Серега, есть пленка хорошая, осталась со съемок, будешь брать?» – вспоминает оператор. Он сразу связался с группой и продюсером Сергеем Сельяновым. Тот не раздумывал, просто спросил: «Сколько?».
В итоге «Брата» сняли на остатки пленки от фильма «Анна Каренина» с Софи Марсо: его снимали в Петербурге в то же время. Британскому режиссеру за «контрабанду» заплатили 12 тысяч долларов. А «Брат», снятый на кусочки и остатки, в итоге стал даже более прибыльной картиной, чем «Каренина», снятая на полную бобину.
Балабанов – режиссер народный и профессиональную игру не любил. Поэтому почти сразу пристал к Астахову: дескать, побудь дальнобойщиком в «Брате»! Ни один актер на кастингах мастеру не подходил. Настаивал: «Нужна обычная русская рожа». Такой «рожей» и оказался Астахов.
«Меня уговорили, измором прямо-таки взяли. Я долго сопротивлялся! Но потом, когда уже, как говорится, выхода не было, говорю: ну ладно, но давайте повесим фотографию мою с Дуней в кабине. Это моя младшая дочь. Обычно дальнобойщики ведь в кабине живут целую жизнь, поэтому я тоже решил – хочу обустроиться! – вспоминает Астахов. – Но чувствовал себя в кадре очень скованно, стеснялся, переживал. Но Леша сказал, что все хорошо. Ну и ладно, значит, правда хорошо!»
Сергей Астахов о Балабанове говорит увлеченно и искренне. За те 10 лет, что его нет, дал, наверное, сотни интервью. Говорит, что нет, не надоедает. И говорить может еще годами, потому что «хорошо, что спрашивают».
«Еще раз подтверждается примитивная пословица: все-таки люди живут, пока их помнят. И дело их живет, и фильмы их живут, – размышляет Астахов. – Знаете, вот как Высоцкий. Не было у него званий, наград, не народный и все такое, но помнят, цитируют. Так же и с Балабановым: не государство прилагает усилия, а люди сами помнят. И значит, мы все живём, пока помним».
«Он никогда не спрашивал про зарплату»
Ближайший друг и продюсер Сергей Сельянов живет в Москве и продолжает начатое с Балабановым дело: руководит кинохолдингом. Каждый год 25-го февраля организует памятные мероприятия. Отвечает тихо и медленно, словно обдумывая каждое слово, чтобы ничем не повредить памяти Друга.
«Для нас главное, что фильмы живут, прорастают во многих душах. Вот, например, в прошлом году на большие экраны были опять выпущены фильмы «Брат» и «Брат-2». Они собрали колоссальную аудиторию! Мне казалось: как так!? Все их вроде видели-перевидели, смотрели-пересмотрели, и чтобы идти в кинотеатр, за деньги… – удивляется продюсер. – Меня журналисты спросили: «А кто эти зрители?» Я говорю, ну, наверное, это те, кто уже видели фильмы и отдают дань памяти режиссеру. А через какое-то время появились результаты исследования. Оказалось, что 70% зрителей – это те, кто не видел никогда ни первого, ни второго фильма!! То есть это совсем новые люди! И то, что сборы были такими большими, это еще одно такое, в общем, приятное и важное для нас свидетельство того, что еще далеко-далеко не исчерпан потенциал этих картин».
Для Сергея Сельянова Балабанов так и остался в чём-то неразгаданным. Хоть и был ближе всех. «То, что он любил кино – это факт. И точно не ради денег, не ради славы. Деньги он вообще не любил, считал, что деньги это, в общем, не то, чтобы зло, но что-то нехорошее, то, что портит мир, отношения между людьми, – вспоминает Сельянов. – Никогда у нас с ним не было никаких разговоров о деньгах, хотя я вот продюсер, он – режиссер, но он никогда не спрашивал про зарплату».
Сельянов отмечает: до сих пор его удивляет противоречивость этого человека. На работе – сгусток энергии, вне съемок – не подпускал к себе журналистов. «Он общался с ними, только если я попрошу: мол, Лёш, надо дать интервью. Тогда он шёл. Но все равно мог не особо-то и говорить. Ему было хорошо с самим собой, с семьей, с каким-то кругом самых близких людей, – вспоминает продюсер. – Но в то же время он был очень открыт. Если просто на улице человек подойдет и вдруг он ему понравился, – то всё! Он звал всех домой, в том числе даже бомжей с Васильевского острова, которые как-то трогали его своей незащищенностью, и готов был рассказать о себе все что угодно! И фильмы им свои показывал, вместе обсуждали».
«Осталась оболочка, Балабанова уже не было»
Живой, высокий и громкий – конечно, он же музыкант, всё-таки. Гитарист свердловских рок-групп «Урфин Джюс», «Настя» и «Наутилус Помпилиус». Игорь Белкин родом с Урала, вместе с Балабановым переехали в Петербург. Это он в первой картине Балабанова, «Настя и Егор», смеётся вместе с Бутусовым и подтрунивает над молодым режиссёром.
«Что мы могли там делать, молодые, активные? Конечно, мы на всё соглашались! Просто заваливались в Свердловске в какой-то дом – и нас пускали! Лёшка знал, что если поставить нам на стол что-то, то уже через час мы начнем орать и петь. Так и происходило. А он бац – давал команду оператору и снимал. Я ему очень благодарен, ведь молодость больше нигде не увидеть».
Белкин вспоминает: будущий великий режиссер не просто был меломаном, но и сам любил петь. «Вы знаете, почему в конце 80-х каждый концерт, например, нашей группы «Наутилус Помпилиус» начинался с песни «Разлука»? Это с подачи Лехи! – говорит Игорь. – Он очень любил музыку, но слуха у него не было, и пел он чудовищно. Он как волк задирал голову кверху – и мимо нот, погано совершено: «Уууууууу!!!!!». Но Слава Бутусов, когда это увидел, сказал «Мама дорогая, какой лютый ужас! Давай с этой песни будем начинать всегда!».
Белкин был рядом с Балабановым всю жизнь. Такие уж уральские связи. И тогда, когда режиссер уже перестал быть тем самым молодым и горячим.
«После смерти Бодрова для Балабанова наступил капец. Он не просто был не веселый, а всё, капец. Он либо смотрит кино у себя в комнате, либо снимает кино и больше ничего. Пару раз мы в гости к нему приезжали, и это выглядело так, – вспоминает Белкин. – Наденька (жена. – Ред.), бедная, на рынок, картошечки пожарит, грибочков. А он садится за стол, рюмку выпивает – и уходит спать. Здрасьте, сходили в гости! И все время ныл, что это должен был быть он, и почему хорошие люди гибнут, но г... всякое – имея в виду себя – продолжает жить. За весь день он только мог выйти в магазин за водкой, и там говорил: «Белкин заплатит». Ну, а я приходил и платил…»
Рок-музыкант уверен: за такие откровения Балабанов его бы не осудил. Наоборот, режиссер любил честность и прямолинейность. Никогда не врал и не приукрашивал – ни в жизни, ни в кадре.
«Я в конце на похоронах сказал: спасибо, что все эти годы ты был моим другом. Спасибо за дружбу! – говорит Белкин. –Таких людей не было никогда рядом со мной. И не будет».
«Показал, зачем вообще фильмы 90х»
В день 65-летия легендарного режиссера, когда прошло больше десяти лет со дня его смерти, кинокритики уже готовы говорить о его выдающейся роли не только в жизни поколения 90-х, но и всей истории кинематографа. «Брат», «Груз-200», «Про уродов и людей»: больше двух десятков картин Балабанова создали, как ни банально это звучит, портрет эпохи. Балабанова ценят именно за то, что ничего не добавлял от себя. Просто «подносил зеркало к зрителю». При жизни он всего получил, пожалуй, поровну – и критики, и восторга. А еще – больше сотни наград.
«Я думаю, что своему поколению он доказал, что можно, несмотря на все трудности, говорить на сложные темы и добиваться при этом реакции от зрителя, – отмечает кинокритик Василий Степанов. – Потому что рубеж девяностых-нулевых показал, что вообще русское кино никому не нужно. Ставился вопрос: а зачем оно нам? Зачем нам показывать вообще отечественные фильмы? Зачем кинопроизводство в стране? И об этом серьезно говорили! Вот Балабанов своим существованием, всей своей работой доказал, что фильмы нужно делать. В конце концов, кто нам расскажет о нас, если не мы сами?».
Последний сценарий Алексей Балабанов дописал за три дня до смерти. Полностью выполнил работу сценариста – а вот как режиссёр приступить к работе уже не успел. Картина должна была называться «Мой брат умер». Права на текст до сих пор принадлежат действующей компании продюсера Сергея Сельянова. Только экранизировать его до сих пор никто так и не решился.
