«Фантастика становится реальностью»: писатель-фантаст и ученый Юлия Зонис – о возможных сценариях будущего

Мир будущего из фантастической литературы уже давно обрел форму. Большой адронный коллайдер, космические корабли и подводные лодки, туннельные микроскопы и спутниковая связь, а еще «зеленый» водород и нанотехнологии, виртуальная реальность, умные роботы и квантовые вычисления. Все это стало частью нашей жизни, но, как говорят эксперты, самое интересное нас еще ждет впереди. 4 ноября в Москве стартует Международный симпозиум «Создавая будущее». В преддверии этого масштабного события MIR24.TV поговорил с писателем-фантастом и ученым Юлией Зонис о возможных сценариях будущего, покорении космоса и многополярном мире.

Юлия, когда вы поняли со всей ясностью, что становитесь фантастом? И как бы вы сформулировали свое писательское кредо?

– О том, что становлюсь писателем, поняла в шесть лет, когда вдруг стала сочинять продолжение своей любимой книжки. А писать начала, в первую очередь, вдохновившись творчеством английского писателя Джона Толкина: в 14 лет решила заняться своей первой эпопеей на основе «Сильмариллиона». В университете тоже баловалась фантастикой, писала тогда еще в тетрадках, но ничего законченного не было. А по-настоящему писать, или точнее дописывать свои истории, стала с 25 лет.

Именно в это время активно участвовала в сетевых конкурсах фантастики, в том числе на портале «Самиздат» и в легендарной «Грелке». И, к слову, я не только в них участвовала, но и побеждала. Тогда же пошли первые журнальные публикации и жанровые премии. Все это меня сильно творчески взбодрило. Первая публикация состоялась в 2005-м году: рассказ «Любовь и голуби» в журнале «Порог». С тех пор вышло более 30 рассказов в различных журналах и сборниках, авторский сборник «Боевой шлюп Арго» и шесть романов, в том числе два в соавторстве.

Рассказы «Дворжак», «Ме-ги-до» и «Гимн уходящим» отмечены премиями «Портал» и «Бронзовая улитка». Роман «Инквизитор и нифма» стал победителем Интерпресскона-2012 в номинации «Крупная форма» и награжден премией «Серебряная стрела» за лучший мужской образ. В 2013 году снова стала лауреатом Интерпресскона в номинации «Крупная форма», а также премии «Созвездие Большой Медведицы» за роман «Геном Пандоры». В том же году вышел новый внецикловый роман «Хозяин зеркал» (в соавторстве) и продолжение «Генома Пандоры», «Биохакер», а в 2014-м – третья книга трилогии, «Скользящий по лезвию».

Еще занималась переводами. Сотрудничала с самыми различными издательствами, перевела несколько сборников фантастических рассказов и пять романов.

Мое писательское кредо? Как говорится, делай, что должно, и будь что будет! А в моем случае: пиши то, о чем хочется рассказать, и будь что будет!

Какова судьба вашей первой изданной книги? Как она нашла своих издателей и читателей?

– У меня две первых книги. Первая – «Культурный герой» – была издана в соавторстве, тиражом пять тысяч экземпляров. У нее интересная история. В далеком 2009-м мы, а это пять сетевых авторов, решили сделать что-то наподобие «Мира воров» Асприна. Для понимания: это когда несколько фантастов пишут независимые истории на основе примерно общего мира. У нас не было изначального замысла, поэтому каждый брался за те темы, которые его особенно волновали. В результате получилась литературная мозаика, которая не подходила ни под одну концепцию. Сборник в итоге мы забросили пылиться, взяться за его издание никто из нас так и не решился.

А потом со мной связался один из соавторов, предложив сюжетно доработать и опубликовать только наши с ним произведения. Предложение я приняла. А спустя еще несколько недель ко мне обратился другой соавтор, и тоже предложил совместно издаться. В итоге я решила работать с первым, потому что мы с ним уже взялись за дело: так и вышел в свет «Культурный герой». Иногда думаю, что же получилось бы со вторым? Ведь это был Владимир Данихнов, один из самых талантливых авторов «Цветной волны», к сожалению, рано ушедший.

Сольная книга «Дети богов» была опубликована через год, в 2010-м. И у нее уже была стандартная писательская судьба. Работать над ней начала, когда училась в магистратуре в Торонто. В ее создание ушла с головой: практически не выходила из дома, не спала и не ела, вплоть до того, что коллеги стучались в дверь, чтобы выяснить, жива ли я. У многих авторов такое бывает с первой книгой, когда собственная фантазия целиком захватывает. Я тогда жила на съемной квартире, где не было интернета, а книга требовала много исторических справок. Поэтому приходилось скачивать гигантское количество информации, распечатывать, буквально вся квартира была завалена этими распечатками.

Книга была написана всего за полтора месяца, ее я предложила почитать знакомому редактору. К тому времени у меня уже были знакомые в издательском бизнесе. Он ее прочитал – и одобрил. Поэтому своих издателей и своих читателей «Дети богов» обрели с должной легкостью. У книги интересная обложка. Мы с художником долго обсуждали, как же должен выглядеть главный герой, композиция и другие детали. Я отправила автору один из своих старых рисунков, что-то вроде гигантского огненного демона, и художник практически воспроизвел его на обложке.

Существует множество научно-фантастических произведений, в которых высказывались идеи, позднее ставшие реальностью. Как вы считаете, могут ли в наши дни фантастические рассказы подтолкнуть ученых к новым открытиям?

– В наши дни, чтобы придумать нечто кардинально новое в научной области, нужно быть очень хорошим специалистом в той или иной сфере. Что же могут сегодня фантасты? Это натолкнуть ученых на общее направление мысли. Понятно, что в прошлом – задолго до первых удачных экспериментов в квантовой физике – вся история с квантовой запутанностью уже фигурировала в литературе. В 1960-х эту тему точно горячо обсуждали.

Если, к примеру, рассмотреть «Остров доктора Моро» Уэллса или «Человек-амфибия» Беляева, то можно заметить наметки на современный биотех, трансплантацию тканей и органов. Позже много писали про генетические модификации. Сейчас фантасты скорей могут задать общее направление мыслей и исследований, чем конкретные точные детали.

В чем состоит задача научно-фантастического произведения? И может ли такое произведение претендовать на роль футурологического исследования?

– Основная задача – обозначить вопросы, на которые общество должно ответить. О чем мы можем заставить людей подумать? Автор может обрисовать грядущие перспективы для человечества, это, во-первых. А, во-вторых, – заставить задуматься о морально-этических аспектах.

Важная тема – сохранение человеческого сознания после смерти в компьютерных сетях. Это вполне технически реализуемая задача. С другой стороны – это вопрос этики. Если мы будем сохранять сознание, то останется ли это человеком или будет нечто иное? Насколько правомерно проводить такие опыты? Или же рассмотрим генные модификации и их последствия. Что будет, если, условно, случится «страшный трансгенез» или произойдет мутация биотехнологической генетической конструкции?

Сейчас на память приходит – не самым добрым словом упомянутый – ковид. К каким последствиям в будущем – через двадцать, пятьдесят или сто лет – могут привести генетические манипуляции? Это распространенная тема. Самый простой алгоритм событий – вирус, вырвавшийся на свободу. Второй вариант – изменение животного мира. Третий вариант – изменение человека. Писатель может смоделировать любую ситуацию в своем произведении. И, смоделировав эту ситуацию, может рассуждать об этичности или неэтичности последствий.

Рассмотрим еще один роман – «1984» Оруэлла. Двоемыслие, о котором писал автор, сегодня наблюдаем в западных странах, где происходит подмена понятий. Только представьте: из Европейского фонда мира финансируются военные действия. Это практически дословная цитата Джорджа Оруэлла: «Мир – это война».

Стругацкие описали идеальную модель общества тотального потребления в книге «Хищные вещи века». У Брэдбери есть рассказ «Вельд». В нем раскрывается тема детей, которые настолько увлеклись медиатехнологиями и миром из телевизора, что пожертвовали своими родителями ради технологичной детской комнаты. Глядя на собственных детей, которые все свободное время проводят в гаджетах, невольно вспоминаю этот рассказ. Поэтому писатели – вольно или невольно – создают реалистичные футурологические прогнозы, и делают это довольно часто.

Юлия, а какое будущее в своих книгах создаете вы?

– Я создаю в основном отдаленное будущее. У меня доминируют три темы: сверхспособность человека к телепатии, биологическая эволюция и эволюция цифровая. В моем романе «Инквизитор и нимфа» люди разделяются на три ветви. Первая – это обычные люди, живущие на земле, но претерпевшие некоторое количество воин и эпидемий. И вот среди них создается орден, который владеет определенными сверхспособностями.

Вторая ветвь – эволюция пошла по биологическому пути. Люди могут видоизменять себя и видоизменять животных. В космосе мы видим летающих левиафанов вместо космических судов. Здесь приспособление идет к среде обитания: люди научились приспосабливаться под жизнь на планетах, где ведут экспансию.

Третья ветвь – таинственные атланты, которые себя полностью оцифровали или изначально существовали как волновые структуры. В произведении я рассуждаю о чем-то вроде квантовых компьютеров, на основе которых существуют атланты, и, по сути, способности телепатов тоже отчасти этим объясняются.

У меня есть трилогия «Время химеры» – там присутствует телепатия и идея трансгенеза.

Еще интересна тема противостояния простого и сложного, когда примитивные организмы с достаточно простой стратегией тотального размножения начинают отвоевывать пространство у более сложных организмов. Эта тема всплывала в «Биохакере» у меня и более выраженно в «Рифтерах» у Питера Уоттса.

Конкретное событие в своих книгах как писателю-фантасту предвидеть пока не удалось, хотя темы, поднимающиеся во «Времени Химеры», не самый невозможный вариант будущего.

Какие проблемы могут стать объектами вашего внимания как писателя?

– Будущее человека, будущее технологий, будущее многополярного мира, будущее цивилизаций. Это также ключевые философские, этические и цивилизационные вызовы, с которыми столкнется мировое сообщество в условиях стремительных перемен. Фантастика прекрасна тем, что в ней можно поднять любые проблемы. Можно порассуждать о вертикальном развитии человечества, о бессмертии, вплоть до противостояния человека и Бога. А существует ли что-то выше нас? Есть ли судьба и можем ли мы ей противостоять? Чем можно пожертвовать в научном и человеческом плане для блага человеческого рода?

Хотела бы я, чтобы мои книги экранизировали? Конечно же, да! По актерам, когда я писала «Детей богов» и «Инквизитора и нимфу», мне в роли Иамена/геодца (там по сути один сквозной персонаж под разными именами) рисовался Майкл Эмерсон, в роли Марка Салливана – юный Гэбриэл Бирн, а режиссером выбрала бы Джеймса Кэмерона или Ридли Скотта времен от первых «Чужих» до «Гладиатора».

Вполне верю, что через десять лет – при наличии современного компьютера с хорошей графикой и редактором – можно будет загрузить текст книги, выбрать актеров и стиль, и на выходе получить фильм, снятый нейросетями. Нуждаться он будет только в легкой доработке человеком.

Юлия, вы известны не только как успешный писатель-фантаст, но и как ученый. Расскажите о вашем пути?

– Путь выбрала совершенно случайно. В детстве любила много читать, интересовалась историей и литературой. Однажды в школе отбирали участников для выездного тура биологической олимпиады МГУ. Со мной вместе учился мальчик, который увлекался биологией, но боялся поехать в одиночку на олимпиаду. Тогда нас решили отправить вдвоем.

Получилось так, что одноклассник не блеснул, а я вот прошла. Так, начиная с пятого класса, регулярно посещала летние биологические школы научного объединения «Молодые биологи – школе» при биофаке МГУ. Впоследствии использовала этот опыт при написании книги «Биохакер».

Там оказалась высокая концентрация людей, которые занимались наукой, что создавало очень интересную стимулирующую среду. И, несмотря на то, что до этого увлекалась археологией, историей и литературой, я заинтересовалась биологией. Поступила на биофак МГУ.

Отучившись четыре курса в группе молекулярной биологии, переехала в Израиль, где окончила высшую школу Файнберга при институте Вайцмана. Защитив диплом по специальности «клеточная биология», в 2002-м отправилась на стажировку в Лондон, где работала в Институте изучения рака Юниверсити-Колледжа Лондонского Университета (UCL Cancer Institute).

К слову, здесь впервые занялась написанием сценариев к короткометражным фильмам. Вступив в киноклуб Юниверсити-Колледжа, снимала короткометражки по своим и чужим сценариям, один из фильмов («Паранойя») даже удостоился награды фестиваля «Independent Guerilla Films». Параллельно окончила сценарные курсы при творческом объединении «Raindance». Вернувшись в 2004-м в Израиль, работала научным сотрудником в институте Вайцмана. По результатам работы опубликована статья в журнале «Molecular Cell Biology».

Потом еще два года я жила и работала в Торонто. Статья в журнале «Biology of the Сell», посвященная специфике клеточного деления, была признана лучшей статьей года. Если кратко, то идея принадлежала моему шефу. Известно, что градиенты определенных биологически активных веществ, например, гормонов, определяют зародышевые стадии развития организма, закладку органов и тканей. Мой шеф предположил, что такие градиенты существуют и на уровне одной клетки, в частности, что малые ГТФазы создают градиенты, определяющие формирование митотического веретена деления. В принципе кое-что удалось показать.

Как вы сказали, некоторое время работали в Институте изучения рака Юниверсити-Колледжа Лондонского Университета. Как думаете, будет ли в скором времени изобретено лекарство от рака?

– Молекулярные механизмы рака – тема очень сложная. Обобщающим термином «рак» обычно описывают группу заболеваний с абсолютно независимыми механизмами, объединенными неконтролируемым делением клеток. Существует распространенное мнение, что рак – это сугубо современная «болезнь цивилизации». Но, что, скорее всего, это связано не только с большей частотой возникновения, но и с увеличившейся продолжительностью жизни, и с тем, что его лучше научились выявлять.

В будущем, думаю, лекарство от рака будет изобретено. Как я уже говорила, все раковые заболевания между собой объединяет неконтролируемое деление клеток. Причина заболевания – в сбоях иммунной системы человека, которая предназначена, кроме борьбы с вирусами, бактериями и паразитами, для нахождения раковых трансформированных клеток и их уничтожения.

Проблема в том, что рак – коварное заболевание. Если вспомнить про борьбу простого и сложного, то рак – это те самые условно «простые организмы» с простой стратегией тотального размножения, которые стремятся нарушить красивую сложность человеческого организма. Параллельно с раком растет и количество людей, страдающих аллергией. И это тоже история про дисфункцию иммунной системы.

На чем может быть основан препарат от рака? Если полностью уходить в фантастические размышления, то в 2010-е годы были популярны истории про наномашины, которые плавают в кровеносной системе человека и уничтожают раковые клетки. Но такие наномашины уже существуют – это наши собственные клетки иммунной системы. Когда будет найден препарат, способный стимулировать иммунную систему на борьбу с любым видом рака, скорей всего, человечество сумеет победить онкологические заболевания.

В принципе, такие наработки уже существуют. Это моноклональные антитела, стимулирующие активность иммунных клеток, и генетически измененные иммунные клетки самих пациентов, так называемые CAR-T, но до тотальной победы еще далеко.

В ноябре в Москве состоится Международный симпозиум «Создавая будущее». Что ждете от события?

– Подобного масштаба встречи проходят не так часто. Одно дело – это участвовать в научных мероприятиях или конвентах, и совсем другое – встретиться на площадке, где эксперты со всего мира обсудят сценарии будущего. Будут научные фантасты и ученые, футурологи, философы, представители креативных индустрий и культурной среды, органов власти, отраслевых бизнес-сообществ.

Это уникальная во всех смыслах слова встреча пройдет с 4 по 6 ноября в Национальном центре «Россия». Участников ждут три насыщенных дня и более 60 мероприятий в программе.

На симпозиуме приму участие в дискуссии о технологическом будущем человечества в контексте киберпанка и биопанка. Буду говорить о биотехнологии в творчестве наших и зарубежных писателей и о том, как эта тема со временем развивалась. Планируется несколько интересных дискуссий в рамках симпозиума, если в целом – то это диалог о будущем мира, в центре которого находится человек. Также участвую в работе направлений «Конструкторское бюро» и «Форсайт миров» в качестве эксперта. Буду работать с группой молодых людей от 16 до 35 лет, видимо, над конструированием будущего, если верить названию.

Юлия, и последний вопрос: что нужно изменить в нашем мире, чтобы получить настоящую фантастическую реальность?

– Первое – должна быть свобода научной информации. Речь идет про патентное право. Известный классический бизнес-сюжет – когда крупная компания покупает стартап, который создает что-то лучше, а потом закрывает его. Свобода информации позволила бы обмениваться, к примеру, теми же научными знаниями среди ученых в самых разных направлениях. При этом у всех участников было бы твердая уверенность в том, что их достижения не будет украдены, а будут использоваться во благо и ради развития человечества, а не исключительно ради прибыли. Как совместить это с тем, что компании должны получать прибыль, – вопрос, но надо думать в этом направлении.

Второе – стандартизация исследований. В биологии это точно бы способствовало ускорению проведения тех или иных разработок. В свое время я участвовала в одном из комитетов ВОЗ по исследованиям вакцин против ковида, и стандарты как в отношении самих исследований, так и охарактеризованные международные стандарты препаратов, – сильно бы помогли, позволяя не изобретать велосипед. Результаты каждой участвующей в исследованиях лаборатории были бы сопоставимы. То есть А было бы равно А – и у нас, и в Новой Зеландии, и в Китае.

Третье – должно работать долгосрочное планирование, которое позволило бы заглянуть дальше, чем сиюминутная прибыль. Пройдет сто или двести лет, и мы постепенно займем все свободные территории на планете Земля. А что потом? А потом, если мерить фантастическими категориями, всех ждет либо уход в матрицу, либо большое самоограничение, либо завоевание космоса.

Четвертое – максимальная роботизация и цифровизация простейших задач. Условно говоря, меньше тратить времени на бытовые заботы. Не обязательно роботизировать все сферы и направления, вместе с тем, чем меньше человек будет фиксироваться на тех же бытовых проблемах, то больше достижений в будущем нас ждет. Почему женщины долгое время не могли заявить о себе в политике, в науке, в образовании? Потому что они круглые сутки занимались домом.

Пятое – создание многополярного мира. То, что мы видим сейчас, – это трансляция тех событий, о которых писали фантасты. Это постепенное смещение фокуса внимания – причем во всех сферах – на Восток и на глобальный Юг. И это дает надежду на гармоничное будущее.

Многие авторы, например, Иван Ефремов в своей теории «инферно», сошлись во мнении, что капитализм, в том виде, в котором существует в настоящее время – это тупиковая ветвь развития. Высшая цель капитализма – получение прибыли любой ценой и любыми средствами. И если рассматривать будущее с точки зрения капитализма, то вся планета просто превратится в гигантскую корпорацию, единственной целью которой станет получение прибыли. Ни о каком космическом будущем рассуждать уже не приходится, ни о каком равноправии тоже речи не идет. Мы получим общество, которое заточено исключительно под генерацию и потребление примитивных благ. Получается замкнутая система с минимальным потенциалом развития.

Есть ли способ этого избежать? Возможен сценарий, когда различные государства, общества и социальные культуры существуют одновременно, и при этом существует выбор. Тот самый многополярный мир предполагает много исторических и культурных традиций, а вместе с тем связанных с ними вариантов экономического и социального развития. Как говорится, пусть расцветают сто цветов! Постепенно из этого разнообразия и создастся образ и общество будущего.