Русалочка, Ихтиандр, Аквамен: как сказочные сюжеты переосмысливаются в кино и литературе?
Несмотря на простые и незамысловатые сюжеты, сказки и их главные герои — это универсальный язык про самопознание, обретение свободы выбора и идентичность. Русалочка, Ихтиандр, Аквамен: что объединяет этих героев и как происходит трансформация в смысловом пласте подобных историй — в интервью MIR24.TV с киноэкспертами и филологами.
Смотрите на телеканале «МИР» х/ф «Человек-амфибия» в четверг, 10 июля, в 22:25 и в субботу, 12 июля, в 20:05.
Метафора пограничности
Сказочные сюжеты, связанные с водной стихией и «человеком между мирами», неизменно притягивают кинематографистов. Русалочка, Человек-амфибия, Аквамен — три разных истории, снятых в разное время, культурных контекстах, но все они работают с архетипом «иного» существа, живущего между морем и сушей, между человеческим и нечеловеческим, говорит в беседе продюсер кино и сериалов Николай Акопов.
В XX веке ключевой фокус подобных сюжетов — трагедия инаковости. В советской картине «Человек-амфибия» (1961 год) тема влюбленного «морского существа» используется для размышлений о несвободе, общественном устройстве и возможности остаться собой в «чужом» мире.
«Сказка «Русалочка» была экранизирована многократно. И, несмотря на различающийся тон повествования, знаменитая история в своих экранных воплощениях часто становилась успешной, что говорит о главенстве уникального нарратива, который откликается как взрослым, так и детям. Классический мотив жертвы ради любви переплетается с историей взросления, самопознания. В ремейке 2023 года появляется еще один уровень интерпретации — акцент на расовое и культурное разнообразие, что породило множество дискуссий о границах адаптации».
С появлением киновселенных Marvel и DC акценты несколько смещаются. Аквамен (2018 год) — не просто «морской» герой, а представитель нового мифа: он объединяет силу, магию, благородство и иронию. Его история — не о жертве, а о принятии своего происхождения, обретении власти и защите мира (или миров), подчеркивает эксперт.
Этот герой — уже не «чужой», принимающий себя как есть, а медиатор и лидер. Так происходит прогресс в смысловом пласте подобных историй — от «простого» принятия своей природы до возможности управления неординарными способностями во благо обществу.
«Переосмысление сказочных сюжетов неизбежно отражает эпоху. То, что в ХIX и ХХ веках вызывало сострадание и печаль, в XXI веке становится поводом для вдохновения и героизма. Но, несмотря на все различия, суть остается: водные герои — это всегда метафора пограничности. Они рождаются меж стихий, любят, рискуя всем, страдают от разности взглядов миров. А это то, что так или иначе знакомо каждому человеку, хоть не каждый и решается на поступки. Именно это делает их такими притягательными — будь то трагичный Ихтиандр, мечтающая Ариэль или король морей Артур Карри», — подчеркнул продюсер кино и сериалов Николай Акопов.
Расцвет ретеллинга
Сказки — это не просто детский жанр. Исторически они выполняли терапевтическую, воспитательную и инициационную функцию: проводили героя (и слушателя) через этапы взросления, помогали осмыслить мир, научиться справляться с тьмой — в том числе внутренней. В этом смысле сказка — универсальный язык, описывающий внутреннюю организацию человека, продолжает креативный продюсер, шоураннер, сценарист Наталья Тихомирова.
Сегодня мы продолжаем рассказывать все те же истории, но по-новому. Это связано с задачей автора: найти новое звучание для вечных тем. Зрителю неинтересна заезженная схема, но и полностью новая история — слишком чужая. Поэтому важно соблюсти баланс: узнаваемое плюс неожиданное.
«Свой отпечаток на это накладывает и эпоха постмодернизма. Она разрушает границы жанров, смешивает стили и культурные коды, провоцирует игру с формой и смыслами. Отсюда — расцвет ретеллинга: пересказов классических сюжетов с новой интонацией в другом жанре, времени или пространстве. В рамках ретеллинга часто меняется и точка зрения. Например, история рассказывается от лица злодея. Сказки становятся материалом для эксперимента и рефлексии. Через них мы продолжаем исследовать травмы, идентичность, гендер, природу власти — не забывая при этом сохранять эмоциональную правду архетипа. Именно в этом синтезе и есть сила современного сторителлинга».
От романтической трагедии до научной фантастики и супергеройского эпоса
Образ водного мифического существа прошел довольно интересную литературную трансформацию и стал воплощением человеческой мысли в разных эпохах, воплотив в себя взгляды на человечность, инаковость, природу и экологию, женские права. Нужно отличать русалок от морских дев — это мифологически разные существа, как уточняет кандидат филологических наук, эксперт Финансового Университета при Правительстве Российской Федерации Александра Назарова.
Говоря про сказку о Русалочке, мы имеем в виду именно морских дев, а не славянских русалок. Славянские русалки — это речные души утопленниц, которые любят качаться на ветках деревьев (та самая пушкинская русалка, которая «на ветвях сидит») и водить хороводы. У них есть ноги.
В западной мифологии встречаются морские девы — это прекрасные девушки с рыбьим хвостом вместо ног (их прообраз — сирены, женщины-птицы, которых описывает Гомер в «Одиссее»). По легендам, они не имеют души и отчаянно стремятся ее себе вернуть.
«Другой распространенный мотив — их образ обольстительниц, которые отвлекают моряков своим прекрасным пением и становятся причиной кораблекрушений. Примечательно, что есть и «исторические свидетельства» о встречах с морскими девами: об этом писал Колумб, скорее всего, спутав их с ламантинами. Подобные сказания повлияли на создание самой известной сказки об этих созданиях «Русалочки» Андерсена. Он во многом повторяет сказочные мотивы Западной Европы: морская дева влюбляется в человека, жертвует своим существованием, но в итоге погибает и превращается в пену. Это весьма трагичный образ, но при этом конец довольно созидательный: Русалочка обретает бессмертную душу и искупление в конце, что можно считать хэппи-эндом. Так, через трагизм и жертвенность реализуется идея инаковости, выбора и стремления к раю, что отражает мысль XIX века».
В 1928 году был опубликован «Человек-амфибия» Александра Беляева, который дарит нам образ Ихтиандра — юноши с пересаженными жабрами, который живет под водой. Интересно, что образ мифологического существа был переосмыслен в разрезе науки: это уже не загадочное волшебное создание, а плод прогресса, но все еще пугающий и иной.
Ихтиандра не принимают ни в одной из стихий, что повторяет тему инаковости, присущую данному сказочному нарративу. Стертая грань между наукой и природой показывает новые приоритеты и попытки осмыслить человечность в контексте научного прогресса.
В 1941 году появляется еще один морской обитатель — Аквамен. Он наполовину атлант (из мифов об утонувшей Атлантиде), наполовину человек — и, естественно, супергерой, миссия которого примирить эти цивилизации. Это интереснейшая интерпретация морского существа: инаковость перестает быть проклятием и трагедией, а наоборот дает возможность спасти мир и соединить два весьма разных мира, поясняет эксперт. Аквамен принимает свою двойственность, и уже в XXI веке становится защитником природы, воплощая актуальность экологических движений по защите Мирового океана.
«Интересно, что в XX веке женский образ морской девы как будто немного отходит на задний план до момента выхода мультфильма «Русалочка» Уолта Диснея в 1989 году. Дисней по-новому рассказывает знакомую нам сказку: главная цель Ариэль — найти себя и стать счастливой. При пересмотре мультфильма очевидным становится то, что Ариэль всегда мечтала о жизни в мире людей, поэтому ее влюбленность в принца Эрика — это еще одна причина захотеть ноги, но не главная мотивация героини. Таким образом воплощается идея о женском поиске себя и обретении свободы выбора — весьма актуально для конца прошлого столетия», — комментирует Александра Назарова.
В XXI веке образ Русалочки еще сильнее переосмысливают в разрезе женского выбора: появляется довольно много феминистских трактовок данного сюжета (здесь и сказочные ретеллинги, и новая — весьма провальная — адаптация мультфильма Диснея). Интересно выделить стихотворение «Песнь Сирены» (Siren song) Маргарет Этвуд: ее морская обитательница не является слабой жертвой обстоятельств, она — настоящая хищница, использующая свою привлекательность и кажущуюся слабость для нападения.
«Образ Русалочки и его интерпретация сильно менялись с годами: от романтической трагедии до научной фантастики, супергеройского эпоса и, наконец, интерпретации себя через травму и обретение внутренней силы. Мы видим развитие темы инаковости (проклятие — борьба за признание — дар): она перестает быть трагичной и превращается в уникальность, способную трансформировать мир к лучшему. Живучесть образа и его актуальность показывают современные более политизированные трактовки: с помощью Русалочки можно обратиться и к вопросам экологии и восприятия женской роли», — сказала кандидат филологических наук, эксперт Финансового Университета при Правительстве Российской Федерации Александра Назарова.
Трансформацию социальных ценностей
Русалочка, Ихтиандр, Аквамен. Все перечисленные персонажи, во-первых, — это посредники между двумя мирами: земным и водным. Они становятся своеобразными мостами, позволяющими нам по-новому взглянуть на проблемы коммуникации, понимания «другого», ксенофобии и поиска своего места в жизни, считает кандидат филологических наук, доцент Кафедры иностранных языков и межкультурной коммуникации Финансового университета при Правительстве РФ Екатерина Андреева. Русалочка, стремящаяся к человеческой любви, Ихтиандр, разрываемый между научной рациональностью и зовом природы, Аквамен, борющийся за мир между Атлантидой и сушей, — все они воплощают конфликт между принадлежностью и желанием, долгом и мечтой.
«Во-вторых, эволюция этих образов отражает трансформацию социальных ценностей. Если классическая «Русалочка» Андерсена — трагическая история о самопожертвовании ради любви, то современные интерпретации часто смещают акцент на поиск себя, обретение голоса и право на собственный выбор. Аквамен из комиксного героя превращается в сложного персонажа, борющегося с экологическими проблемами и политическими интригами, что отражает нашу растущую озабоченность состоянием окружающей среды и ответственностью за будущее планеты».
В-третьих, технический прогресс оказывает огромное влияние на визуализацию этих сюжетов. Возможности современного кинематографа позволяют создать невероятно реалистичные подводные миры, населенные удивительными существами, что, безусловно, усиливает эмоциональное воздействие истории на зрителя. Однако важно помнить, что визуальные эффекты не должны затмевать смысловое наполнение.
«В заключение, хочется подчеркнуть, что переосмысление сказочных сюжетов о «подводных людях» — это не просто развлечение, а важный культурный процесс, позволяющий нам взглянуть на мир под новым углом, задать важные вопросы и найти ответы, которые помогут нам лучше понять себя и свое место в этом мире. Эти истории продолжают жить и развиваться, адаптируясь к новым реалиям и оставаясь актуальными для разных поколений. Их потенциал для творческого переосмысления далеко не исчерпан, и я уверена, что нас ждет еще множество интересных интерпретаций этих вечных сюжетов», — подытожила интервью кандидат филологических наук, доцент Кафедры иностранных языков и межкультурной коммуникации Финансового университета при Правительстве РФ Екатерина Андреева.