10 отличий за 15 минут: «Двенадцать стульев» Ильи Ильфа и Евгения Петрова и экранизация Леонида Гайдая

Комедии Леонида Гайдая радуют зрителей на протяжении десятков лет. Освежить в памяти любимые моменты фильма «Двенадцать стульев» можно 18 июля в 19:40 и 19 июля в 13:15 на телеканале «МИР». Чем отличается одноименная книга от экранизации — в разборе  MIR24.TV. 

Соавторы и закадычные друзья Илья Ильф и Евгений Петров начали писать роман «Двенадцать стульев» в сентябре 1927 года, а в январе 1928 он уже вышел в свет. 

Литературное рабство и всемирная слава

Рукопись приняла редакция журнала «Тридцать дней», и с 1 по 7 номер его читатели смеялись и грустили вместе с героями на самом деле очень едкого сатирического произведения. И в самом первом издании, и во множестве последующих — везде и всегда перед первой главой: «Посвящается Валентину Петровичу Катаеву». Дело в том, что настоящая фамилия Евгения Петрова тоже Катаев, а Валентин, к тому времени ставший уже известным писателем, был его старшим братом. Изначально сюжет подсказал именно он, а Евгений с другом должны были выполнить роль «литературных рабов». Но молодые авторы так увлеклись, что маститый родственник отказался ставить свою фамилию на готовый «продукт», только попросил в начале всегда размещать посвящение — в качестве своеобразной благодарности за идею. 

Валентин Катаев, «Алмазный мой венец»:

«—Я больше не считаю себя вашим мэтром. Ученики побили учителя, как русские шведов под Полтавой. Заканчивайте роман сами, и да благословит вас бог. Завтра же я еду в издательство и перепишу договор с нас троих на вас двоих.

Соавторы переглянулись. Я понял, что именно этого они от меня и ожидали.

— Однако не очень радуйтесь, — сказал я, — все-таки сюжет и план мои, так что вам придется за них заплатить. Я не собираюсь отдавать даром плоды своих усилий и размышлений...

— В часы одинокие ночи, — дополнил мою мысль братец не без ехидства, и оба соавтора улыбнулись одинаковой улыбкой, из чего я сделал заключение, что за время совместной работы они настолько сблизились, что уже стали как бы одним человеком, вернее одним писателем».

Тогда не модно было на каждом шагу говорить о мотивации, иначе бы Катаев-старший мог бы стать литературным коучем и козырять этим примером на своих тренингах. К счастью, такая участь его миновала. А книга отправилась в народ. За 98 лет порядка двух сотен переизданий, переводы почти на 60 языков мира — это ли не мечта любого писателя? В 1931, опять же, в «Тридцати днях» выйдет «Золотой теленок».

В 1987 году московское издательство «Правда» выпустило романы «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» с предисловием Константина Симонова. По сути, это дубль первого после запрета (да, роман был запрещен в 1948 году) издания «Художественной литературы» 1956 года. В некоторых региональных библиотеках, например, в Рязанской областной  универсальной научной библиотеке имени Горького именно это издание 1987 года стало раритетным: единственный экземпляр держат в хранилище и выдают читателям строго на одну неделю, хотя сам текст можно найти в интернете. 

Текст vs экранизация

Две самых известных экранизации «Двенадцати стульев» осуществили режиссеры Леонид Гайдай (1971) и Марк Захаров (1976). Леонид Гайдай снял фильм в двух частях: «Лед тронулся» (цитата одной из любимых фраз Остапа Бендера) и «Заседание продолжается». И уже на этом моменте можно начинать считать отличия от литературного источника: глав с такими названиями в книге нет. Даже за первые 15 минут первой части легко заметить 10 отличий киносценария и текста романа.

Первое отличие: не с той главы

Роман Ильфа и Петрова начинается со знакомства читателя с бывшим предводителем дворянства города N, после революции ставшим служащим ЗАГСа — Ипполитом Матвеевичем Воробьяниновым (роль в фильме исполнил Сергей Филиппов), а Гайдай зрителям показывает сразу Старгород, в который спешит Остап Бендер (Арчил Гомиашвили), тем самым делая акцент именно на этом персонаже как на самом главном герое. В книге он появляется только в главе «Великий комбинатор», а она пятая — в более поздних изданиях, а в самом первом 1928 года — вообще седьмая, но никак не первая.  

Второе отличие: костюм Остапа Бендера 

«У него не было даже пальто. В город молодой человек вошел в зеленом, узком, в талию, костюме. Его могучая шея была несколько раз обернута старым шерстяным шарфом, ноги были в лаковых штиблетах с замшевым верхом апельсинного цвета. Носков под штиблетами не было. В руке молодой человек держал астролябию», — так принарядили Остапа авторы романа. А костюмер съемочной группы Гайдая явно ориентировался на то, что было под рукой. Пиджак в мелкую клетку отдаленно напоминает зеленоватый оттенок, штиблеты бежевые с черным, шарф есть, а вот под нижним краем брюк явно мелькают… бордовые носки. Возможно, подвела цветокоррекция, но самое главное: киногерой потерял где-то за кадром важный предмет.

Третье отличие: куда делась астролябия?

Да-да, устранили именно астролябию, которую по сюжету в книге он продает на рынке. Что заменило эту сцену и как заработал себе еду Остап — можете посмотреть сами.

Четвертое отличие: куда сгинули СССР и РСФСР?

Разжившись бутылкой водки и нехитрой закуской (разухабистый образ для зрителей, а читатели знают, что после продажи астролябии герой скромно пообедал в столовой без алкоголя), Остап Бендер и в книге, и в фильме заходит во двор, где красуется табличка «СССР, РСФСР. 2-й дом социального обеспечения Старгубстраха». В кадре СССР и РСФСР исчезли с таблички в небытие.

Пятое отличие: очень трудолюбивый дворник

Кого же встретил великий комбинатор во дворе? Дворника Тихона. Их знакомство тоже достоверно, только у Ильфа и Петрова старичок сидел «на каменной скамеечке при воротах», а вот Юрий Никулин, которому досталась роль, энергично подметает двор во время разговора. 

Шестое отличие: Ипполита Матвеевича раскрыли

Предаваясь воспоминаниям в сцене с Бендером во дворе, Тихон вспоминает своего бывшего хозяина, но не называет имени. А кинематографический двойник сразу выкладывает первому встречному все персональные данные, можно сказать.

Седьмое отличие: просто Остап Бендер

Когда появляется Ипполит Матвеевич, он же Киса Воробьянинов, в книге его будущий подельник представляется просто Остапом Бендером, а вот в фильме звучит замысловатая конструкция «Остап-Сулейман-Берта-Мария Бендер-бей». В книге она появится только в главе «И др.» (в поздних изданиях — ХХХV, а в первом — ХХХVIII).

Восьмое отличие: личный бренд Безенчука

Реквизиторы наградили гробовщика из города N собственным брендом: «Гробы. А. Безенчук», — мелькает в кадре. А Ильф и Петров, стремясь создать максимально комический эффект упоминают табличку «ПОГРЕБАЛЬНАЯ КОНТОРА. «Милости просим». Гайдай оставил только «Милости просим». Указатель с приглашением с экрана устремлен как раз на вывеску гробов Безенчука. 

Девятое отличие: откровенный отец Федор

Персонаж Михаила Пуговкина, отец Федор, радостно рассказывает своей супруге, матушке Катерине (Клара Румянова), о бриллиантах. Но священник в книге более скрытен: он оставляет жену в полном недоумении и уезжает в Старгород. 

Десятое отличие: не предводитель команчей

Когда Киса Воробьянинов поведал о стульях и бриллиантах, Остап начинает с ним торговаться за долю в случае успеха. Сценаристы очень точно воспроизводят диалоги. Однако все равно пропала совершенно очаровательная деталь. В романе Бендер назвал Ипполита Матвеевича «предводителем команчей», на что тот сильно разобиделся.

Даже на таком коротком начальном отрывке длительностью в 15 минут обнаружились расхождения в деталях. Картинка на экране для зрителя весьма отличается от того, что рисует внутренний взор читающего. Стоит ли удивляться, когда школьников или студентов гуманитарных вузов сразу отправляют на пересдачу, если они для экономии времени смотрят экранизацию заданного произведения, но не читают текст?