Спектакль «Сцены из супружеской жизни»: адаптация Ингмара Бергмана на сцене театра «Et Cetera»
Что такое любовь? Можно ли прожить жизнь с одним человеком? Эти вечные вопросы становятся центром спектакля режиссера Бориса Морозова «Сцены из супружеской жизни», пресс-показ которого состоялся в театре «Et Cetera» Александра Калягина. Постановка основана на киносценарии одноименного фильма Ингмара Бергмана, ставшего классикой мирового кинематографа.
Жизнь на двоих
История Юхана и Марианны — это история любого мужчины и женщины, пытающихся пройти мучительный путь любви, предательства, примирения. Герои могли бы жить в любой стране, носить другие имена, заниматься чем угодно — но их ссоры, признания, слезы и драмы узнаваемы, возможно, каждому. Морозов подчеркивает: это спектакль «над временем и над национальностью», это исследование самой сути человеческих отношений.
Театральный язык вместо кинематографического
Одной из главных задач режиссера стало найти театральный эквивалент бергмановскому «крупному плану». Здесь его функцию выполняет свет — неоновый экран подсвечивает сцену то красным, то синим, то белым, акцентируя эмоциональные переломы. Мизансцены построены как резкий монтаж: сцены сменяют друг друга без переходов, встык, словно в кино. Зритель наблюдает, как актеры прямо на глазах двигают мебель, меняют костюмы — театральная условность становится частью откровенного разговора о жизни.
Игра актеров: проживание сюжета
На сцене их только двое — Марианна (Наталия Житкова) и Юхан (Григорий Старостин). Их дуэт — это не просто обмен репликами, а болезненное снятие масок, доходящее до сцены драки, в которой, как отмечает Житкова, нет физического насилия — есть метафора обнажения душ. Оба актера живут в материале предельно точно: их герои не идеализированы, но именно в этом и рождается подлинная драма.
«Мне было очень интересно поставить спектакль на двух актерах. Это впервые. За всю свою творческую жизнь. У меня были спектакли, где было по сорок человек. Всегда много, всегда задумывался, как это все может быть, – а тут два человека. Это близость, артиста и зрителя. Это поиск такой доверительности. Сопричастности друг к другу. Мне было это очень интересно, очень. И на мой взгляд, сегодня это очень важно».
«Мы очень долго занимались именно текстами. Потому что объем материала огромный. Мы пытались вместе с Борисом Афанасьевичем (Морозовым) вычленить разные линии. Мой герой — изначально интеллигентный человек – в какой-то момент словно прорывается сквозь свою эмоциональную стенку, сквозь свою клетку – в которой он сидит, в которой он заперт».
«К сожалению, резать материал пришлось беспощадно. Нам было трудно, потому что Бергман написал какой-то потрясающий текст. Он освещает огромное количество тем, он освещает более полную картину мира. У Бергмана есть космос. Он вмещает в себя не только эти отношения, он рассматривает сферы жизни. Мне кажется главным во всей этой истории, что несмотря ни на что – в ней есть твой человек. Мы убрали абсолютно всех других персонажей. Я выделила именно отношения, именно конфликт тех людей, которых мы видим сегодня на сцене. Для меня была важна именно вот эта линия».
Музыкальная партитура чувств
В отличие от фильма, спектакль живет в музыкальном пространстве. Морозов использует Бетховена, Вивальди, джаз и даже хэви-метал — музыка становится не фоном, а комментарием к происходящему, еще одним партнером актеров.
Любовь как испытание
В финале герои словно перевоплощаются. И вот они на берегу моря, слышны крики чаек. Они уже многое потеряли и, возможно, потеряют еще больше. Многое видели, и много ошибались. И наверное, будут ошибаться еще. Но сейчас они вдвоем. Вместе.
«А какая она, любовь?» — повисает в воздухе главный вопрос. «А шут его знает».
И именно эта реплика мотивирует зрителя искать свой ответ.
«Мы почему-то все думаем что любовь – это счастье. А любовь – это испытание. Вот возьмите, скажем, Ромео и Джульетта – как они полюбили друг друга – так случилось. И про это вся мировая классика, вся мировая драматургия. Любовь – это испытание. К счастью – это как путь на Голгофу. Любовь не исчезает со временем. Она продолжает жить. Поэтому для нас очень важен этот финал – когда актеры уже в каких-то странных костюмах. И вот мы с артистами все время думали – какие они будут в финале – вот с этими плащами… Да они просто уже пилигримы. Которые бредут по жизни. И не могут друг без друга. Про это мы и ставили», — подчеркивает Борис Морозов».
«Сцены из супружеской жизни» в «Et Cetera» — это самостоятельное художественное высказывание, а не дублирование кинокартинки. Морозов и его актеры превратили бергмановскую историю в современное театральное повествование, которое может быть близким и студентке, и профессору, и тем, кто только начинает свой путь в любви, и тем, кто уже пережил ее перипетии.
Этот спектакль вряд ли можно смотреть равнодушно. Он побуждает вспомнить, что за карьерой, привычками и временем мы многое теряем – и возможно, самое главное.