Смотрите фильм «На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-Бич опять идут дожди» в пятницу, 3 октября, в 19:40 и в субботу, 4 октября, в 22:30 на телеканале «МИР». Это комедия Леонида Гайдая о поисках главаря русской мафии в Америке. Один из образов мафиози в ней создал неподражаемый Армен Джигарханян, которому 3 октября исполняется 90 лет. А вот нынешний президент США Дональд Трамп остался без роли, хотя очень хотел сыграть в этом фильме.
Почему Леонид Гайдай отказал Дональду Трампу?
О съемках этого фантасмагорического фильма ходит почти столько же баек, сколько о самом районе Брайтон-Бич. Говорят, что наша съемочная группа снимала часть сцен в США незаконно, буквально из-под полы. Дело в том, что Гайдай почти сразу выложил гигантскую сумму за съемки в знаменитых башнях-близнецах. На этом бюджет и кончился. Поэтому сцены на Брайтон-Бич снимали любительской камерой, так что позади актеров в кино можно увидеть реальных обитателей этого района.
Дмитрий Харатьян впоследствии вспоминал, что его тогда поразил повсеместный русский мат и повальное увлечение жителей жареными семечками, как будто бы это не район Нью-Йорка, а глухая российская провинция.
Владельцы магазинчиков и ресторанов периодически выбегали и узнавали, что делает около их заведения слаженная группа соотечественников. Им отвечали, что снимается любительский фильм для семейного пользования. Но они не успокаивались, а немедленно начинали прогонять съемочную группу, угрожая вызвать полицию.
Когда встал вопрос о съемках сцен в казино, кто-то из русских эмигрантов, помогавших в поисках подходящей локации, притащил режиссера в Тадж-Махал – развлекательный комплекс в Атлантик-Сити, штат Нью-Джерси. Им в то время владел Дональд Трамп, который очень любил кино и охотно предоставлял свои помещения под съемки. Будущий президент США и тут согласился помочь, притом бесплатно. За это он желал лишь появиться в кадре и сыграть роль самого себя. Казалось бы, это прекрасное, выгодное предложение. Но Леонид Гайдай вдруг пошел на принцип и наотрез отказался снимать Трампа. Он кричал, что у него снимаются лучшие актеры СССР, а тут какой-то владелец казино будет лезть в кадр? Да ни за что! Как ни удивительно, Трамп не обиделся. Он был великодушен и все равно согласился помочь русским. Так что часть сцен снята в роскошных интерьерах Тадж-Махала.
«Требуются полицейские со знанием русского»
Но вернемся к Брайтон-Бич. Это окраинный район Нью-Йорка, расположенный на юге Бруклина, на берегу Атлантического океана. Когда-то это было курортное местечко. Там и сейчас большие песчаные пляжи и досчатая длинная набережная, вдоль которой гуляют местные жители – почти все в преклонных годах.
Брайтон-Бич был и остался местом компактного поселения выходцев из бывшего СССР. Больше всего среди них еврейских семей. Поэтому это место приобрело неформальное название «маленькая Одесса». Но приехали они отовсюду: из Москвы, Харькова и Могилева, из провинциальных городков и местечек. Вне зависимости от национальности, они сразу стали считаться тут русскими. В 1990 годах сюда массово ехали целыми семьями, тащили за собой своих стариков и их дальних родственников. Как-то ютились, расселялись. Потом те, кто поактивнее, кто смог выучить язык и найти работу, разъехались по всем Штатам. А те, кто не смог или не захотел, так и остались на Брайтон-Бич и расселились по всем прилегающим улицам, живя в тесном контакте с другими старыми и новыми переселенцами: вьетнамцами, латиноамериканцами, выходцами из Центральной Африки.
Брайтон-Бич – район, где живут преимущественно небогатые люди. Во всяком случае, в 2010-х годах почти 30% населения жили ниже уровня бедности, тогда как в среднем по Нью-Йорку этот показатель не достигает и 15%. Правда, потом на берегу океана вырос дорогой жилой комплекс Oceana, где приобрели квартиры многие крупные российские бизнесмены и кое-кто из жителей Бруклина, достигших финансового успеха. Ведь близость океана делает это место привлекательным. К тому же у многих из них на Брайтон-Бич живут престарелые родители. В любом случае, проживание в районе подорожало, и жить на Брайтон-Бич стало престижнее.
Уникальной особенностью Брайтон-Бич является то, что тут можно не знать английского языка и годами «не выходить в Америку». В этом районе есть русскоязычные магазины, аптеки, прачечные, кафе и рестораны, развивающие и досуговые центры, концертные залы, синагога и церковь.
А если нужно разобраться с налогами, подать в муниципалитет или госорганы какой-то документ, то для этого есть юристы «из своих»: множество частных русскоговорящих юристов имеют маленькие офисы по всему району. Говорят, что даже для службы в местном полицейском участке охотнее нанимают тех, кто знает русский язык или может хотя бы объясниться на нем. Поэтому среди местных полицейских много поляков.
Настоящий американец
Автомобильная заправка на окраине Брайтон-Бич. Поздний вечер, поэтому работает единственный заправщик – здоровенный чернокожий парень. Двигается совершенно молча, медленно и размеренно, никуда не торопится. Водители заглушили моторы и болтают в ожидании своей очереди. Разговоры, естественно, ведутся на русском языке, проскакивают отдельные малороссийские словечки и характерное фрикативное «гэ».
Внезапно на заправку, почти не снижая скорости, заруливает белый кабриолет. За рулем – эффектная дама, довольно молодая и, судя по виду, эпатажная. Останавливается, осматривается, прислушивается и произносит, страдальчески подняв лицо к небу и жеманно растягивая гласные: «Ну что за кошмар, а! Я ж в Америке, а кругом одни эмигранты, ни одного приличного человека! Ну хоть бы один нормальный американец».
Очередь оторопела и замолкла, явно подбирая слова для ответа. Дамочка продолжает, делая вид, что только что увидела заправщика: «Ой! Нет, ну вот же есть абориген, а я-то думала!»
Чернокожий заправщик, не отпуская вставленного в топливную горловину машины заправочного пистолета, поворачивается к дамочке и на чистом русском языке произносит: «Я не американец! Я из Кении, Лумумба учился! Я русский!»
Смех заглушил даже визг шин кабриолета, на котором возмущенная дамочка умчалась прочь с заправки.
Сильный духом
А эту историю рассказывал бывший москвич, эмигрировавший в 1991 году в Израиль, а потом волею судеб оказавшийся в Америке.
В то время он жил на втором этаже маленького домика на границе Брайтона и Шипсхэд-Бей, которым владела вьетнамская семья. Первый этаж занимал их ресторанчик, на втором они жили сами, а пару комнат сдавали таким же, как он, недавним гостям Америки.
Деньги у него тогда водились редко и небольшие, но в счет платы за комнату хозяин-вьетнамец выдавал ему раз в день, вечером, четверть порции супа фо-бо.
«Надо сказать, что это была более чем солидная кормежка: даже с нагулянным за день аппетитом я справлялся с нею с некоторым усилием».
«Сижу я как-то над своей миской, сражаюсь с тем, что плещется на дне. Внезапно раздается громкий стук входной двери, и на пороге появляется классический водитель трака – по-нашему дальнобойщик. Клетчатая красно-черная ковбойка, ковбойские сапоги, терые джинсы, потрепанная бейсболка и маскулинная красная морда. Глядя сверху вниз на подскочившую официантку, роль которой исполняла одна из дочек хозяина, парень рявкает на довольно плохом английском: «Мне нужно много еды!».
Девчушка спрашивает, как много, и предлагает меню. Парень мотает головой (видимо, английский знает плохо) и ревет: «Нужен суп!». Девочка переспрашивает: «Четверть порции?». «Целую!» – возмущается ковбой-дальнобойщик. «Вы не справитесь!», – беспокоится девочка. «Фулл! Онли фулл!», – еще громче ревет посетитель, продвигаясь по маленькому залу к одному из столов. При этом, едва не задевая тесно стоящую мебель, он бормочет себе под нос на чистом русском: «Тоже мне, четверть! Да разве для сибирского мужика это порция! Да я ж с утра не ел!».
Едва шофер сел за стол, перед ним появился хозяин ресторанчика. Суть разговора была все той же: вьетнамец настаивал, что гостью не стоит заказывать полную порцию, тот возражал. Сошлись на том, что если тракмэн съест полную порцию, это будет за счет заведения, а если нет – заплатит. Обрадованный дальнобой согласился и, потирая руки, ждал свою еду. Она появилась.
Вид хрупкой вьетнамки, с напряженным лицом несущей на подносе миску объемом в галлон (то есть 4,5 литра), ошеломил парня. На чистом русском он растерянно произнес: «Это что, все мне?!»
Неизвестно, понимали вьетнамцы русский или нет, но официантка радостно закивала головой, расставляя на столе перед растерянным клиентом громадную миску и множество плошек с прилагающимися к ней ингредиентами.
Со всей порцией сибиряк не справился. Краснея, отдуваясь и распуская широкий ремень на джинсах, он позвал хозяина, смущенно буркнул «Сори!», рассчитался – и быстро ушел. Вслед ему смотрел весь ресторан, щуря и без того неширокие глаза и весело улыбаясь.
Сырники по праздникам и хреновуха всегда
Вопрос питания – важный для жителей Брайтон-Бич. Наиграшись за первые годы жизни в гамбургеры и картошку фри, они всегда возвращаются к традиционным, любимым с детства котлеткам и борщу. Местные жители очень стараются сохранить дома такое питание, к которому они привыкли в молодости, только лучше. В местных магазинах можно купить многие российские и польские продукты. На полках есть даже глазированные сырки и зефир – продукты, которые вообще неизвестны коренным американцам. Но все же обеспечить себе можно не все.
Во-первых, привезенные из России и Польши продукты куда дороже, чем американские. Даже гречку очень часто себе не позволишь. Во-вторых, чего-то достать просто нельзя. Например, нет такого сала и такой селедки, к которой привык выходец из СССР. Также в США нигде не продают творог. Такого продукта в Америке просто нет. Ближайший аналог – густой греческий йогурт. Но из него не сделаешь сырники. Поэтому наши переселенцы покупают молоко, сквашивает его и делают творог сами. А на сыворотке готовят блины. Правда, такой творог получается довольно дорогим, поэтому сырники – это праздничное блюдо.
А еще местные жители обожают делать домашние настойки на спирту «для внутреннего потребления». С ними приходят в гости, их же выставляют на стол, принимая родню. У каждого есть свои рецепты: лимонная, клюквенная, черносмородиновая, на грецких орехах, калине и рябине, и, конечно, традиционная хреновуха.
Вообще компактно проживающие в США русские изо всех сил стараются сохранить свою идентичность и воссоздать в США свой привычный быт. Те, кто не старается – не живут компактно. В районе Брайтон-Бич кажется, что время остановилось. Вдоль океана прогуливаются пожилые мужчины и толстые тетушки, одетые, как в провинциальном доме отдыха. Они же сидят на лавочке, обсуждая новости. Почти все друг друга знают, и годами ничего не меняется. Новые лица сразу привлекают внимание: «Откуда вы приехали? Из той Москвы, что в Вермонте или из той, что Висконсине? Как, прямо из России?» Любовь к семечкам, которую подметил Харатьян, а также манера окликать друг друга издалека, местный колоритный говор – все это похоже на путешествие во времени.
Дома русских американцев украшает хрусталь и фарфоровые статуэтки – точно такие же, как были в домах наших бабушек. На стенах – фотографии в рамках, а иногда и ковры. К приходу гостей дом украшают: на поверхности тумбочек и столиков лежат вышитые крахмальные салфетки, поверх них стоят вазочки. На кроватях с горкой подушек – вязанные крючком нарядные накидки. А в одном таком доме на задний двор даже выбежала компания развеселых опрятных кур с петухом во главе. И все это – на окраине Нью-Йорка.
Конечно, так не у всех. Каждый бывший соотечественник обустраивает свой быт сообразно своим мечтам и своим финансовым возможностям. У кого-то выстроен дом с колоннами и скульптурными львами, кто-то растит клубнику на заднем дворе, невзирая на то, что в супермаркете она продается в любое время года. Бэкярд – так в США называют задний двор частного дома – это вообще особая тема. У наших бывших соотечественников там почти всегда стоят продвинутые версии мангалов и барбекю, а также столы и кресла, уличные светильники, широкие качели и прочие дачные радости.
Блага американской цивилизации тоже налицо: в каждом доме – посудомоечные машинки и комбайны, а также непременные сушильные машины для белья: его никто уже не вывешивает на веревках. Местные жители не верят, что и в России все это давно есть и широко используется. Почти никто из них не был на родине с 1990 года. Для них в России осталось все так же, как они запомнили. И если вы скажете, что тараканов в квартирах давно нет, дороги в городах куда лучше американских, а в московском метро бесплатный вайфай, вам просто не поверят.
Это же Брайтон-Бич!
«Очередной раз прилетев в Нью-Йорк, с неприятным удивлением выяснил, что моя сим-карта, купленная в прошлый приезд, отказывается работать». Это уже рассказ москвича, который часто бывает в США, знает и любит эту страну.
«Тратить время на разбирательства со службой поддержки мне не хотелось, я решил купить новую. И не нашел ничего лучше, чем явиться в девять часов утра на Авеню Брайтон-Бич. Как оказалось, раньше десяти местные салоны связи не открываются. Пришлось послоняться по окрестностям, с филологическим наслаждением прислушиваясь к местному русско-английскому говору. Наконец двери салончиков стали открываться, и тут я с неприятным удивлением выяснил, что просто сим-карту мне здесь не купить».
В одном месте мужчине сказали, что сим-карт для такого старого аппарата, как у него, в Америке вообще не найти. То, что его китайский смартфон споектирован и произведен всего год назад, никого не волновало. В другом ему с печалью ответили, что продают карты только в комплекте с аппаратом, поскольку иное запрещено оператором. Но больше всех его порадовала девушка в третьем салоне, которая долго убеждала его, что более дешевых комплектов симка+телефон, чем у нее, он нигде не найдет. А в ответ на его замечание, что в прошлый раз он спокойно купил карточку с удобным тарифом в какой-то лавочке неподалеку, с апломбом заметила: «Ха! И вы думаете, что вам это подходит? Да вы поймите, здесь же вас обязательно обманут – это же Брайтон-Бич!».
«Надо ли говорить, что через десять минут я нашел ту самую лавочку, где мне тут же за наличные продали карту именно с тем тарифом, который я хотел. Но с той поры я убежден, что на Авеню Брайтон-Бич не врут: сказали, что обманут – значит, так и будет».