Майя Плисецкая. Что делало ее танцевальный стиль таким уникальным?
20 ноября исполняется 100 лет со дня рождения легендарной балерины, хореографа, балетмейстера, кинозвезды Майи Плисецкой. Благодаря сочетанию таланта, выразительного стиля и феноменального творческого долголетия ее имя стало символом совершенства в мире балета.
О великой балерине очень многое говорят ее фотографии: с них смотрит сильная и стильная, яркая и в чем-то даже дерзкая женщина, которая полна внутренней интеллигентности и благородства – настоящая королева сцены!
Смотрите в пятницу, 21 ноября, программу «Рожденные в СССР» к 100-летию Майи Плисецкой в 00:55 и фильм-балет «Кармен-сюита» в 01:20 на телеканале «МИР»
«Каждое ее движение дышало смыслом»
Майя Плисецкая – это женщина-эпоха, ее биография – как зеркало истории. Все знаковые для страны события сплелись в судьбе балерины: репрессированные родители, отрочество где-то между домом тетки и хореографическим училищем, сценический дебют в эвакуации, стремительный взлет к званию прима-балерины Большого театра, гастроли, мировая слава. А потом, после увольнения из Большого театра и распада СССР – работа балетмейстера и хореографа в самых блестящих театрах мира. Эта уникальная балерина танцевала до 65 лет, да и в 70 имела грацию юной девушки. Она исполняла главные партии в «Лебедином озере», «Бахчисарайском фонтане», в балетах «Раймонда», «Жизель», «Спящая красавица», «Дон Кихот», «Конек-Горбунок», «Спартак», «Ромео и Джульетта» и «Легенда о любви».
Однако великая балерина всегда стремилась расширить свои рамки в балете. Классического репертуара ей было мало, она искала возможности вырваться за пределы классики. В 1967 году знаменитый кубинский балетмейстер Альберто Алонсо специально для нее поставил на сцене Большого театра «Кармен-сюиту». Роль Кармен, исполненная балериной, стала сенсацией в мире балета и навсегда вошла в историю мировой хореографии. В чем уникальность Кармен-Плисецкой, в интервью MIR24.TV рассказала теоретик балета, кандидат искусствоведения, профессор Академии Русского балета имени А. Я. Вагановой Наталия Зозулина.
«Нельзя сказать, что «Кармен-сюита» была столь уж революционным спектаклем для России, – говорит искусствовед. – В балете революция уже произошла – с Якобсоном, Григоровичем, Бельским – они показали безграничность возможностей, взорвали все прежние рамки и нормативы классического танца. Да и труппу Баланчина с его балетами уже видели в Москве и Ленинграде».
«Но для самой Майи Михайловны, ее творческой карьеры, безусловно, «Кармен-сюита» стала революционным балетом, который переродил ее эстетический код, раскрепостил всю физику от макушки до пят, подарил ей свободу стоять и ходить на сцене так, как просит душа, а не рекомендуется правилами. Вот отсутствием правил танца в поставленной ей хореографии, роскошью своеволия и сумасбродства поражала Плисецкая в своей Кармен».
Этим балетом она пересекла границы классического репертуара, очутившись на территории, куда прежде ее нога не ступала и которую она не только освоила, но и присвоила себе навечно – так, что все остальные там смотрятся чужими, продолжает Наталия Зозулина.
«Хореография Кармен отторгает «не-Плисецких», не подходит к манерам современных балерин, бравирующих своими данными, превращающих текст в сногсшибательную гимнастику, но не знающих, что выражать, когда Кармен просто стоит или сидит или смотрит в зал, – говорит теоретик балета. – В Кармен-Плисецкой была «подоплека», второе, третье, десятое дно, ее характер менялся, как полярное сияние, – всегда на виду, но неуловим и непредсказуем. И дело не в том, чувственна или не чувственна хореография – она, конечно, чувственна и распаляюща, но только если исполнители имеют внутри страсть, как все партнеры, магнетизируемые Плисецкой. Важнее чувственности этих дуэтов была постоянно происходившая игра Кармен-Плисецкой в «кошки-мышки», желание испытать свою женскую власть, оказаться каждый раз повелительницей мужских душ. Поэтому каждое ее движение дышало смыслом, имело внутренний подтекст».
«Утеряны ключи», или Что не так в современных постановках?
Гениальным создателем музыки для «Кармен-сюиты» был муж Майи Плесецкой, композитор Родион Щедрин. Он преобразовал музыку из оперы Жоржа Бизе «Кармен», взяв за основу наиболее узнаваемые темы. Они были переработаны и соединены в единую сюиту. В партитуре балета были задействованы ксилофон, литавры, маракасы, кастаньеты и другие ударные инструменты, которые создают яркий, ритмически насыщенный фон и подчеркивают испанские и латиноамериканские мотивы. Также Щедрин ввел в музыку ритмические и темповые изменения. Это дало хореографу Альберто Алонсо возможность создавать уникальные, динамичные и эмоционально насыщенные танцевальные сцены.
Успех «Кармен-сюиты» во многом зависел и от ярких декораций, напоминающих арену для корриды. Автором их стал выдающийся сценограф и художник Борис Мессерер. Однажды художник даже сказал в интервью о «карменизации» всей страны, имея в виду огромный интерес к «Кармен-сюите», которая пережила множество постановок балета по всему Советскому Союзу.
В наше время интерес к этому спектаклю также высок. Однако, по словам Наталия Зозулиной, в современных постановках утеряно нечто очень важное – та магия, которая была присуща только Плисецкой.
«Кармен-сюита» — балет гениальный по музыке Родиона Щедрина, по концепции и хореографии Альберто Алонсо, по сценографии Бориса Мессерера. – говорит искусствовед. – Театры хотят иметь его в репертуаре, а зрители хотят видеть. Но, увы, нет нынче Кармен, Хозе, Тореро. Утеряны ключи к смыслу текста. Похоже, утеряны репетиторами, они не могут помочь артистам. Мы наблюдаем манекенных Хозе и Тореро и балерин, отменивших революцию и танцующих Кармен в привычном стиле «классики». Но счастье, что всегда есть возможность включить запись балета с Плисецкой и другими дивными исполнителями и вспомнить, как это было и как это должно быть».