25 ноября киномир отметит вековой юбилей народной артистки СССР, лауреата многочисленных государственных премий Нонны Мордюковой. Ее роли, драматические и комические, навсегда вошли в золотой фонд отечественного кино. И хотя минуло уже 27 лет с момента ее смерти, о ней помнят и продолжают чтить неординарный, вольный, многогранный творческий дар. В эксклюзивном интервью MIR24.TV руководители Ейского историко-краеведческий музея имени В. В. Самсонова и скульптор, создавшая единственный в мире памятник талантливой актрисе, поделились воспоминаниями и редкими фотографиями.
Ноябрина Мордюкова, прославившаяся как Нонна, была первым ребенком в семье идейных коммунистов. Поэтому старшую дочь, ставшую главной помощницей матери после рождения еще трех сестренок и двух братишек, иначе и не могли назвать: тогда были в моде символы, напоминающие о революционных событиях. Однако все знают ее звонкий псевдоним – по сути, просто сокращение настоящего имени.
Дом со львами
Семья часто переезжала, потому что матери как надежному члену партии доверяли руководство колхозами. Город Ейск в Краснодарском крае по праву гордится прославленной землячкой, несмотря на то, что она там только окончила десятый класс и уехала поступать во ВГИК в Москву. Именно здесь в фондах историко-краеведческий музея имени В. В. Самсонова хранятся предметы и фотографии, рассказывающие о привычках и характере своей владелицы. И некоторым сотрудникам посчастливилось общаться либо лично, либо с семьей Нонны Викторовны.
– Марина Григорьевна, общались ли вы непостредствнно с Нонной Викторовной Мордюковой, когда она была еще жива?
Марина Сидоренко, директор Ейского историко-краеведческий музея имени В. В. Самсонова: При жизни мне не довелось встретиться с Нонной Викторовной, поскольку я тогда была начинающим научным сотрудником музея. Но позже мне удалось познакомиться с ее родной сестрой, Татьяной Викторовной Мордюковой, которой не стало в прошлом году, к прискорбию. Именно с ней мы очень тесно общались, особенно в последние годы. Благодаря ей наши фонды пополнились новыми предметами, личными вещами, которые принадлежали когда-то Нонне Викторовне Мордюковой. Татьяна Викторовна мне рассказывала о семейных традициях, делилась воспоминаниями. Поэтому, к счастью, с семьей Мордюковых мне удалось встретиться и пообщаться, а с самой Нонной Викторовной, увы, нет.
Татьяна Викторовна передала музею личные вещи знаменитой сестры. Например, платья, в которых она выходила на сцену, и даже ту тунику которую Нонна Викторовна сшила сама из платков. Если приглядеться, то можно заметить – там такой стежок не совсем ровный. Хотя она и не была профессиональной швеей, но любила шить. Туника предназначалась для домашнего отдыха, актриса ее с удовольствием носила.
Есть в нашей коллекции и часы – это тоже уникальные вещи, которые принадлежали Нонне Викторовне, потому что она, еще будучи 15-летней девчонкой, безумно хотела получить в подарок хоть какие-нибудь часики, очень о них мечтала. Она даже об этом пишет в своей книге «Не плачь, казачка!». И в нашем музее хранятся те самые первые часы, которые у нее появились. За ними она ездила в Краснодар, сама купила их на подаренные мамой деньги. Потом, конечно, у Нонны Викторовны было много еще разных часов, но эти стали самыми для нее дорогими. Сегодня они представлены на выставке «Две звезды. Сергей Бондарчук и Нонна Мордюкова».
– Вы упомянули книгу «Не плачь, казачка», как вы оцениваете текст с точки зрения достоверности?
Марина Сидоренко: Конечно, слог у Нонны Викторовны, на мой взгляд, очень тяжелый. Она любит перескакивать с одного эпизода на другой. Рассказывать она тоже могла именно так, поэтому лично мне было довольно сложно читать в том плане, что я, как музейщик, привыкла историю воспринимать в хронологическом порядке, когда повествование начинается с детства и заканчивается уже взрослой жизнью.
У Нонны Викторовны книга выстроена иначе. Она одновременно придерживается хронологии, но постоянно перескакивает с одного события на другое. Но таков стиль Нонны Викторовны, и он хорошо узнаваем. В книге множество интересных историй. Я сначала слышала их от ее сестры, а потом уже прочла книгу, и надо сказать, что практически все автор описала так, как действительно было, сохраняя даже какие-то слова, наш кубанский диалект, вплоть до ругательных выражений.
– То есть, вы как музейный сотрудник, привыкший к объективной информации, рекомендуете эту книгу людям, увлеченным творчеством вашей неординарной землячки?
Марина Сидоренко: Конечно. И я даже скажу больше: для тех, кто интересуется жизнью Нонны Викторовны, прочитать книгу необходимо. И если есть желание, как Нонна тогда говорила, «пойти учиться на артистку», то это прекрасное пособие для того, чтобы попытаться начать творческую деятельность.
– Какие торжества пройдут в Ейске по случаю ее 100-летнего юбилея?
Марина Сидоренко: Мы уже начали эти торжества. Уходящий год полностью для нас, ейчан, посвящен столетию знаменитой землячки. Конечно же, мы все вместе соберемся 25 ноября у памятника Нонны Викторовны, который находится в самом центре нашего города. Кстати, надо сказать, что монумент, был торжественно открыт уже после смерти Нонны Викторовны, но был одобрен ею лично, потому что скульптор, которая его создала, пришла в гости к актрисе и представила эскиз. Нонна Викторовна была очень к себе строга, но когда увидела проект памятника, то сказала, что именно такой молодой, босой девчонкой она хотела бы остаться в своем любимом городе Ейске.
Так и появился образ девушки, сидящей на деревянных ступенях босой, а рядом – ее любимая корзина с жерделами. Так у нас на Кубани называют дикий абрикос. И возле памятника мы вновь возложим цветы, вспомним Нонну.
Уже прошли мероприятия, связанные с «Ночью кино». Некоторые театральные зарисовки из жизни народной артистки были показаны зрителю. На «Ночь искусств» в художественном музее открылась выставка, о которой я уже упоминала. Еще мы сделали концертную программу, видео записей я отсылала племяннице Нонны Викторовны, дочери Татьяны Викторовны. Мы с ней всегда на связи и делимся, как я считаю, важными для нас воспоминаниями.
Вы знаете, ее сестра говорила, что они часто переезжали, меняли квартиры. Так было и в Ейске. Их мама была председателем колхозов. Вот чтобы не переезжать из одного колхоза в другой, им давали от города комнату в коммуналке, даже не квартиру. Сначала их поселили в очень холодный дом, да еще в угловой комнате.
Потом дали комнату в коммуналке, что на углу улиц Победы и Энгельса. Именно эту комнату вспоминала Нонна в своей книге «Не плачь, казачка!» и говорила, что «наш дом охраняют два льва». Здание достаточно большое, оно стоит до сих пор. Львов перед входом обновили, но в книге Нонна Викторовна их вспоминает облезлыми. Сегодня они очень ухоженные, а в то время была война, 1943 год после освобождения города от немецко-фашистских оккупантов – конечно, скульптуры облезли, поэтому она так и описала их в своей книге. А сам дом ЖАКТовский, сейчас там располагается детская школа искусств. Когда Нонна Викторовна приезжала в 1950 году вместе со своим мужем Вячеславом Тихоновым сниматься в Ейск для фильма «Звезды на крыльях», они гостили уже совершенно в другой квартире.
Заместитель директора музея дополнил рассказ несколькими моментами.
«Лично Нонну Викторовну я не знал, только по работе. В 2005 году с делегацией мы ездили к ней в Москву вручать свидетельство о присвоении звания Почетного гражданина города Ейска. Предварительно договорились и пришли к ней домой: глава города, пресс-секретарь и я. Великая актриса не была открытым человеком, особенно после случившегося с ее сыном. Для нее это было очень актуально, прошло совсем мало времени после трагедии. Для любой матери смерть ребенка, конечно, сильнейший удар, и что там говорить, от него отходят достаточно долго. Мы прекрасно ее понимали».
К сожалению, до ужаса правдоподобная сцена похорон сына в фильме «Русское поле» воплотилась через несколько лет в реальности... Гениальная игра превратилась в настоящие эмоции и тяжелую депрессию. Но актриса продолжала находить силы, чтобы жить дальше.
Единственный в мире
Сегодня на площадь Киноискусств в Ейске придут люди с цветами. Родственники тоже по возможности бывают у памятника в даты дня рождения и смерти.
Скульптор Ирина Макарова, член Московского союза художников, преподаватель кафедры скульптуры Российской академии живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова, раскрыла подробности создания единственных в мире памятников Сергею Бондарчуку и Нонне Мордюковой в городе на побережье Азовского моря.
– Ирина Валерьевна, как пришла идея создать памятник Нонны Викторовны Мордюковой, откуда черпали вдохновение?
Ирина Макарова, скульптор: Изначально для Ейска я создала памятник Сергею Федоровичу Бондарчуку, а скульптурное изображение Нонны Викторовны Мордюковой стало второй частью единого ансамбля, так как тогда она была еще жива и мы с ней познакомились. Это была идея самих ейчан. Они захотели создать мемориальную композицию и приурочить к открытию площади Киноискусств, ведь будущие студенты ВГИКа учились здесь в одной школе и по жизни дружили. В Ейске начали проводить тематические фестивали, и напротив памятника Бондарчуку каждый год закладывали новую звезду.
И с этой идеей мы вместе с четой Котенко – Евгением Александровичем, первым вице-президентом Академии горных наук России, заслуженным изобретателем РСФСР, уроженцем Ейска, и его супругой Еленой Ивановной, – приехали к Нонне Викторовне домой. Там была ее сестра Наталья. Евгений и Елена привезли из Ейска специально для Нонны Викторовны вяленую рыбку – тараньку, которую народная артистка очень любила. Она искренне обрадовалась гостинцу.
Мы вместе пили чай, вели беседу, показывали эскизы. Композиция ей сразу понравилась: она изображена именно в молодости – такой, какой была в период жизни в Ейске. Она предложила ножки сделать босыми, потому что времена были тяжелые, на танцы бегали без обуви, закрасив ступни углем – будто туфельки надеты. В общем, смеялись много, весьма теплая встреча получилась. Еще была мысль сделать чемодан – деревянный ящик с амбарным замком, потому что и на хорошие чемоданы средств тогда тоже не хватало. Но потом решили все-таки сделать корзину с жерделами, то есть абрикосами – так их на Кубани называют. У них возле дома росло красивое дерево, она часто под ним сидела или собирала абрикосы. Получилось символично – плодородие, урожай, корзина плетеная, как в Ейске делают, и дивчина в юбке и блузке на ступенечках деревянного крылечка. Хотелось создать приятную камерную композицию, отражающую и окружающую атмосферу, и образ актрисы.
Я на тот момент дружила с Ириной Константиновной Скобцевой, вдовой Бондарчука, и мы долго не могли поставить нигде памятник. В Москве не получалось, с Мосфильмом как-то не складывалось. А семья Котенко тоже хорошо общалась с вдовой Сергея Федоровича. Они предложили попробовать установить в Ейске. И внезапно все сложилось.
– Сколько времени прошло от создания первоначальной версии эскиза до установки монумента? Насколько известно, Нонна Викторовна не дожила до открытия.
Ирина Макарова: Да, она планировала присутствовать, собиралась специально приехать. Мы общались с ней, наверное, зимой 2008 года: помню, что было холодно, может быть, была еще ранняя весна, а создавался памятник летом. На весь процесс ушло около шести месяцев. И когда началось бронзовое литье, она уже ушла из жизни. А памятник Бондарчуку был установлен чуть раньше – в 2007 году, но появился значительно раньше, потому что это моя дипломная работа. Поэтому у диплома, можно сказать, сложилась своя собственная судьба и жизнь.
– Расскажите, пожалуйста, эту интересную историю.
Ирина Макарова: Это был 2004 год. Я оканчивала академию, когда состоялось знакомство с Ириной Константиновной Скобцевой. Пока я лепила дипломную работу, я общалась с актером и режиссером Николаем Бурляевым. Он и говорит, мол, давай позвоним Ирине Константиновне, проконсультируемся. Оказалось, что она жила напротив Академии в Камергерском переулке, где здание почтамта на Тверской улице.
И она пришла к нам в аудиторию, я продолжала лепить диплом, долго с ней общались. И маску приносила, сделанную для Сергея Федоровича: слепок сняли с его лица гримеры во время съемок «Войны и мира». Он сохранился и помог мне воссоздать образ.
С тех пор фигуры двух земляков сидят друг напротив друга в Краснодарском крае, став своеобразным символом небольшого тихого городка.
Книга «Не плачь, казачка!» начинается с описания горной речки и цветов лазориков – так называют в станицах тонколистные пионы. Не будучи ботаником, автор сравнивает их с маками, тем не менее точно описывая внешний вид. Примечательно, что на Кубани их считали цветками памяти – будто это души погибших в чужом краю казаков. Названы они так, согласно казачьей легенде, по имени смелого Лазаря. Его невеста Зорька, дочка атамана, сбежала за женихом в другую станицу: на ее следах зацветали нежные алые цветы.
И пусть эти воспоминания станут своеобразными лазориками в день столетия актрисы, которая любила свою профессию с невероятной страстностью, какая дана не каждому.