«Я всю жизнь совмещал театр и кино». Евгению Стеблову — 80 лет
8 декабря актеру, режиссеру и писателю Евгению Стеблову исполняется 80 лет. Народный артист России за длинную творческую жизнь сыграл десятки ролей в театре и кино. Юбиляр поделился воспоминаниями с читателями MIR24.TV в эксклюзивном интервью.
Всенародная слава пришла к студенту Высшего театрального училища имени Б. В. Щукина после фильма Георгия Данелии «Я шагаю по Москве». Среди последующих ролей сложно выделить что-то одно — настолько их много. Это и Володя Белов из «До свидания, мальчики» Михаила Калика, и Леша Канин из «Рабы любви» Никиты Михалкова, и Поэт из «Принцессы на горошине» Бориса Рыцарева, и молодой муж Игорь из «Семейных обстоятельств» Алексея Коренева — можно еще долго перечислять.
— Евгений Юрьевич, скажите, пожалуйста, в каком возрасте вы решили стать актером? И какие события или личности повлияли на выбор профессии?
Евгений Стеблов: Знаете, даже не помню конкретно, но я с детства интересовался театром. Сначала это был домашний кукольный театр. Мне немножко помогали родители — папа сделал складную ширму. И потом я выступал с кукольным театром уже в школе. Меня с ним возили выступать в разные места. Даже ТАСС писал, что есть такой мальчик со своим кукольным театром. Но годам к четырнадцати мне это надоело. Я увлекся литературой. У меня был репетитор Борис Наумович Лондон не потому, что было все плохо по этому предмету, а наоборот — очень хорошо. Учителя в учительской зачитывали друг другу мои многие сочинения. Они были написаны с юмором.
Будучи старшеклассником, я поступил в молодежную студию при театре Станиславского, сдав небольшой экзамен. Это был уже следующий этап. Незадолго до окончания школы стал готовиться к поступлению в театральный институт и вскоре стал студентом Щукинского училища. Сначала в школу-студию МХАТ тоже держал экзамен, но там меня не приняли. Ведь известно, что абитуриенты поступают сразу в несколько институтов — где повезет. Это действительно такое дело — случай во многом. Сейчас я сам уже много лет преподаю в театральных вузах.
А тогда, в студенчестве, на первом курсе мне предложили участие в телевизионной постановке на какую-то иностранную тему. Прямая трансляция велась с Шаболовки — Останкинскую студию еще не построили. И видеозаписи еще не было. То есть для повтора по просьбам телезрителей собирали заново всех актеров.
Кино появилось в моей жизни чуть позже. Сначала меня пригласили на эпизодическую роль в фильме киностудии имени Горького «Первый троллейбус». Это было весной, а к концу лета я случайно оказался на «Мосфильме», на меня обратили внимание и я попал в картину «Я шагаю по Москве». А дальше уже шло все одно за другим. Играть молодых героев в фильмах того времени предлагали или мне, или Никите Михалкову. И мы, надо сказать, отказывались от очень многих сценариев.
Потом была главная роль в картине «До свидания, мальчики», ну и так далее, и так далее. И дальше вся моя кинематографическая судьба была тоже достаточно успешна, но всегда шла параллельно театру. Я всю жизнь совмещал театр и кино.
— В одном из интервью вы заметили, что сейчас в кинематографе много вторичного. С какими факторами социальной жизни вы бы это связали в целом?
Евгений Стеблов: Не думаю, что это связано с социальной жизнью. Это просто связано с тем фактором, что кинематограф в основном сейчас продюсерский, что, на мой взгляд, негативно сказывается на творческом процессе, а раньше было больше авторского кино. Например, сейчас со мной проводят переговоры, предлагает какую-то киноработу. И очень часто говорят, нам очень нравится ваша такая-то картина и вот мы хотим что-либо подобное. Но это само по себе уже вторично, если ставится такая цель. Когда создавались все те фильмы, за которые меня любит публика, такой цели не было. Никогда. Мы каждый раз пытались открыть что-то новое, пускай в меру своих сил, но всегда так было. И, кстати, все самые популярные мои картины делались очень легко.
— Вы занимаетесь постановкой спектаклей, пишете книги. Какое «амплуа» вам ближе всего — актера, режиссера или писателя? Или для вас это грани единого творческого процесса?
Евгений Стеблов: Ну, это не амплуа. Амплуа бывает у артиста. А это направления творчества вы имеете в виду. Я в основном-то все-таки артист. Служу в Театре Моссовета и в театре «Et Сetera», который создал Александр Калягин. Однако, честно говоря, вот сейчас уже, накануне 80-летнего юбилея, я уже немножко устал играть. Мне это немножко надоело, я с большим удовольствием бы писал. Но, к сожалению, у меня импульсивный темперамент, а писательство требует темперамента, как маховик — надо иметь энергетическое постоянство. Поэтому я пишу тоже время от времени. Выпустил две книги. Одна из них под названием «Против кого дружите?» вышла в твердой обложке и пережила уже четыре издания.
— Спектакли, которые вы ставили как режиссер — «Карнавал» Леонида Зорина в Театре Моссовета, антрепризный спектакль «Любовь до гроба» Альдо Николаи, «Пришельцы» Сергея Стеблова в театре «Вернисаж», — очень разные. Последнюю пьесу из перечисленных написал ваш сын?
Евгений Стеблов: Да, сын. И я там играл, и он сам, и еще один его однокурсник тоже был занят в этом спектакле.
— И раз заговорили о вашем сыне, когда вы впервые попали на Соловки?
Евгений Стеблов: Точно уже не помню. Когда он ушел в монастырь, я жил на даче в Барвихе, в Раздорах. И мне позвонил один из его товарищей и спросил: «Вы знаете, что Сережа ушел в монастырь?» Для меня это стало неожиданностью.
До этого сын однажды задал мне вопрос, как бы я отнесся к тому, если бы он ушел в монастырь. А я ему ответил, может быть, даже в какой-то степени легкомысленно, мол, роди ребенка и только потом иди в монастырь. Это был не основательный разговор, а как бы между прочим.
Когда же он осуществил свое намерение, я его довольно быстро нашел. Он оставил мне письмо на даче под лестницей. Я на втором этаже спал, а он на первом. В письме сын просил его не искать — пообещал сам объявиться, когда появится возможность.
Мне интуиция подсказала, и я сразу обратился в подворье Соловецкого монастыря — и попал в точку, мне ответили положительно. Сын действительно отправился на Соловки. И с руководством монастыря у меня сложились довольно добрые отношения. Потом я вместе с ними много выступал в разных регионах России на религиозно-просветительских литературно-музыкальных вечерах на протяжении довольно длительного времени. Потом их перестали проводить из-за отсутствия финансирования. Но проходили они всегда с неизменным успехом. Особенно запомнились выступления в Севастополе и Санкт-Петербурге.
На Соловки я полетел первый раз к сыну. До этого там не был. Добирался на двух самолетах. Сначала рейс Москва — Архангельск, а потом маленький самолет Архангельск — Соловки. Я прилетал с благословения руководства монастыря, меня принимали в гостевых покоях.
— А на острове Анзере были?
Евгений Стеблов: Да, на Анзере был. Меня возили туда на пароходике.
— Какие у Вас впечатления от острова?
Евгений Стеблов: Очень яркие впечатления. Вообще после посещения Соловков у меня всегда было внутренне восторженное состояние. Конечно, это святые места и природа потрясающая.
— А в этом году вы туда не ездили?
Евгений Стеблов: Мне уже тяжеловато физически, все-таки мы беседуем с вами накануне моего 80-летия.
— Насколько верующей была семья ваших родителей?
Евгений Стеблов: Семья не была верующей. Мама с папой были партийными. И я, кстати, тоже был в свое время членом партии, даже был заместителем секретаря партийной организации Театра Моссовета около десяти лет.
— В каком возрасте вы приняли крещение?
Евгений Стеблов: Мы крестились с моей покойной женой Таней в 33 года, в возрасте Иисуса Христа — так у нас получилось. Я помню, она приготовила мне чистую рубашку, мы сели на трамвай и поехали в храм. Он был большой и красивый. Крестились в Сокольниках. Вообще, честно говоря, мне никогда никто с позиции государства не мешал и палки в колеса не ставил в моем религиозном становлении. Как-то у меня все это было бесконфликтно.
— В чем лично для вас заключается смысл христианской веры? И что самое важное вы для себя почерпнули из Евангелия?
Евгений Стеблов: Возлюби Господа Бога твоего и ближнего, как самого себя. Вообще Бог есть любовь, это главное, но это не так легко. Я по-своему стараюсь. Не могу сказать, что я очень хороший христианин, но тем не менее христианин.