В России на этой неделе вспоминали события начала 17 века, времена многовластия и польско-литовской интервенции. Отпор ей дал сбор народного ополчения под руководством мещанина Минина и князя Пожарского. Им удалось объединить народ и выгнать оккупантов. 4 ноября Россия отмечает эту дату. Празднику 10 лет. Отмечают его масштабно, но что именно празднуют - знают далеко не все россияне. История далекая, а потому с датой 4 ноября связано немало мифов и легенд: то ли заключили договор с интервентами об их добровольной сдаче, то ли взяли Кремль штурмом. Что же именно произошло в Москве 403 года назад? Чтобы найти ответ на этот вопрос, корреспондент телеканала «МИР 24» Родион Мариничев отправился в Нижний Новгород, откуда все и начиналось.
«У меня все из Нижнего Новгорода: прадед, дед и отец – все уроженцы Нижнего Новгорода», - говорит потомок Дмитрия Пожарского Евгений Пожарский.
День народного единства в доме Пожарских никогда не обходится без застолья. Правда, большую часть жизни глава семьи Евгений в ноябре отмечал День Октябрьской революции. Но даже тогда, в советские годы, княжеская фамилия не давала покоя. «Меня удивляло, почему бабушка закончила Институт благородных девиц», - недоумевал он тогда.
То, что он, обычный механик, - прямой потомственный князь, обнаружилось лишь несколько лет назад. Пришло письмо от местного священника и краеведа, который составлял родословную Пожарских. Оказалось, что Евгений - потомок самого полководца Дмитрия в 13-м колене. Знатный род пережил множество войн. Даже после 1917-го большинство Пожарских остались в России, вполне вписавшись в советский строй. Например, дворянское происхождение не помешало деду Евгения Федору возглавить лесхоз в райцентре Ковернино.
«Было понятно, что человек он непростой, но он очень мало рассказывал, вел дневник и никому не давал его», - вспоминает Евгений Пожарский.
Возникнув внезапно, ветвистое родословное древо принесло в его дом нежданную славу. Евгений Пожарский поначалу даже прятался от зачастивших гостей, но потом привык.
«Живу так же, просто теперь испытываю еще большую гордость за своих предков», - говорит мужчина.
Надевая порты, сапоги, кафтан и пояс с зарядцами - аналог современного магазина, - реконструктор Михаил Макаров пытается ощутить себя довольно состоятельным ополченцем. Ведь те, кто победнее, зачастую шли в лаптях, а ночевали прямо под обозными телегами. «Народ был немного покрепче. Это мы изнеженные цивилизацией, а тогда более суровый был», - поясняет он.
Когда зимой 1612-го в нижегородском кремле собирали народное ополчение, это была уже вторая попытка освободить страну от интервентов. Первая за несколько месяцев до того провалилась. Претендентов на власть тогда было много. В Москве заседало переходное правительство Семибоярщина. Бояре и призвали на царство польского королевича Владислава IV. Некоторые города контролировал самозванец Лжедмитрий II. Словом, была настоящая смута.
От многовластия и разгула бандитизма особенно страдали богатые города Верхнего и Среднего Поволжья. Так что призыв земского старосты Кузьмы Минина бороться за порядок и веру оказался как нельзя кстати.
«Стоящий на трибуне-бочке, активно жестикулирующий, он напоминает нам античного оратора или полководца, вызывает в нашей памяти образы былинных русских богатырей», - говорит экскурсовод Нижегородского государственного художественного музея Алла Кравченко.
Портрет Минина на знаменитой картине лишь отражает фантазию художника Маковского. Достоверных изображений руководителей ополчения не сохранилось. Известно, что Князь Пожарский, которого Минин уговорил возглавить поход на Москву, был младше его лет на 10-15. В ополчение вообще стремились люди молодые.
«Парни иногда укоряли своих несколько скуповатых отцов, которые старались сохранить свои денежки, что, мол, что толку в богатстве, если город возьмут враги», - отмечает научный сотрудник экскурсионного отдела Нижегородского государственного историко-архитектурного музея-заповедника Валерий Саламатов.
На ополчение нижегородцы жертвовали пятую часть своего имущества - так называемую пятину. Сам Кузьма Минин, который ведал сбором средств, отдал третью часть. Порой дело доходило и до конфискаций.
«Некоторым было жалко расставаться с накопленным добром. Им не хотелось отдавать свои деньги, они думали – авось, отсидимся, стены крепкие», - поясняет Валерий Саламатов.
Собранные деньги позволили назначить ополченцам жалование от 30 до 50 рублей в год - по тем временам деньги более чем солидные. К примеру, только на одну копейку можно было купить целый воз огурцов. К исходу зимы костяк войска был сформирован.
«Пришли отряды татарских воинов, которые тоже жили на этой земле и боялись ее потерять. Крестьян тоже было очень много, потому что многие деревни, многие поселения были попросту разрушены, и людям просто некуда было идти», - рассказывает заведующая филиалом историко-архитектурного музея-заповедника «Нижегородский Кремль» Татьяна Козлова.
Ратников в нижегородском ополчении было от трех до пяти тысяч, выступление в поход заняло несколько дней. Люди спускались вниз по Ивановской улице - сегодня это Ивановский съезд - к берегу Волги, а дальше шли через приволжские города, собирая новые силы.
Путь вдоль Волги был первым стратегическим шагом Пожарского. К апрелю ополчение добралось до Ярославля, где простояло четыре месяца. Именно оттуда к Москве выступил объединенный контингент - по приблизительным подсчетам, около 20 тысяч человек. Войдя в столицу в конце августа, ополченцы заняли кварталы к западу от Кремля. Основные силы интервентов возглавлял гетман Ходкевич. Он со своим войском расположился у стен Новодевичьего монастыря. Другая часть оккупантов оставалась в Кремле.
«Пожарский решил, что в условиях полуразрушенного города, кривых улочек, печищ, оврагов и пустырей ему выгоднее превратить регулярное сражение в свалку, резню», - рассказывает доктор исторических наук, профессор исторического факультета МГУ Дмитрий Володихин.
Основной лагерь Пожарского располагался на месте нынешней площади Арбатские ворота. Битва шла три дня с переменным успехом. Точно известно, что войско Ходкевича было вооружено гораздо лучше. Однако сражаться не слишком хотело.
«Оно шло выполнять вспомогательную, по сути дела, операцию: доставить обоз с продуктами осажденному гарнизону кремля. Поэтому поляки и литовцы не были готовы класть голову в сражении за Москву», - поясняет Дмитрий Володихин.
Был, впрочем, момент, когда ополчение обратилось в бегство, но Минину и Пожарскому удалось вытеснить основные силы интервентов из Москвы, а оставшихся окончательно запереть в Кремле.
Осада Московского кремля продолжалась больше двух месяцев. В конце концов, интервенты, уже сильно ослабленные голодом, были вынуждены покинуть Москву. Поздней осенью 1612 года они вышли через Кутафью башню. Народное ополчение победило, и это было одной из важнейших предпосылок к завершению в России смутного времени.
До воцарения Михаила Федоровича, первого русского правителя династии Романовых, оставалось четыре месяца.
Подробнее в сюжете: Программа Вместе
