Наряду с елкой, мандаринами и шампанским, одним из атрибутов русского Нового года можно назвать гжель. В зависимости от китайского календаря в преддверии праздника на прилавках появляются гжельские сувенирные зверушки. 2016 год – год обезьяны, и «МИР 24» решил узнать, что готовит к празднику один из самых древних народных промыслов. Мы отправились на Гжельский фарфоровый завод в селе Речицы и выяснили, как создаются знаменитые на весь мир фарфоровые изделия и как отличить настоящую гжель от подделки.
Село Речицы – одно из 28 деревень и сел, составляющих так называемый Гжельский куст, место, исторически связанное с изготовлением гжели. Находятся они в Раменском районе Подмосковья, примерно в 60 километрах от столицы. Железнодорожная станция называется Гжель, одно из сел – Гжель, речка – и та Гжелка, тут и там пестрят витрины магазинов, продающих знаменитый фарфор...
ГЖЕЛЬСКАЯ ЗЕМЛЯ
«Мы, наверное, один из самых старых промыслов в России. Официально считается, что гжель появилась в начале XIV века, когда Иван Калита обратил внимание на производство керамики, но до этого оно все равно существовало – об этом говорят раскопки. Мы считаем, что гжели тысяча лет», – гордо рассказывает главный художник предприятия, заслуженный художник России Татьяна Федоровская, которую называют одним из лучших представителей этого промысла. Окончив Абрамцевское художественное училище и Московский технологический институт, она занимается гжелью уже 35 лет.
Гжель – один из редких промыслов, который образовался сам по себе, – говорит Федоровская, – и, кстати, никак не связан с китайским или голландским бело-голубым фарфором.
«Почему промысел возник именно здесь – местная земля не очень пригодна к хлебопашеству, зато в ней присутствует много разных глин: белая, красная, розовая – всякая. Эта земля никогда принадлежала помещикам, люди жили свободно и занимались, в основном, керамикой, а государству платили налог. Сначала появилась примитивная керамика – свистки и игрушки, затем начало развиваться гончарство, потом красную глину стали покрывать белой эмалью – и появилась майолика. До XVIII века фарфор завозили из Китая, но это было очень дорого, и Петр I приказал создать свой. Официально считается, что изобрели его Дмитрий Иванович Виноградов с Ломоносовым. Гжельцы, работая на фабрике в Москве, прознали этот рецепт и начали широко применять, постепенно самостоятельно освоив все виды керамики. Осваивая, они применяли все краски, которые существовали в мире, поэтому гжель была цветной».
..В начале XIX века в этих местах появился Яков Васильевич Кузнецов, удельный крестьянин-старообрядец, который умудрился не только выкупить себя у помещика, но и основал династию «фарфоро-фаянсовых королей». В 1810 году он открыл собственный маленький фарфоровый завод, а уже его сыновья открыли знаменитый завод в Дулево. Далее семейство выкупает завод в деревне Коротково и строит новый завод около Риги. В 1902 году Матвей Сидорович Кузнецов становится Поставщиком Двора Его Императорского Величества. «Гжель – это корень керамики у нас в стране, потому что мастера отсюда расходились», – отмечает художница.
Матвей Сидорович Кузнецов https://ru.wikipedia.org/ (public domain)
Затем произошла революция, все заводы знаменитой династии национализировали и закрыли, пока власть не поняла, что керамика необходима не только для изготовления посуды. С 1929 года Гжельский фарфоровый завод начал производить комплектующие для электроизоляторов. Затем постепенно восстановилось и производство гжели, но если в царской России покупать ее могли представители всех сословий, то в советской России она была в дефиците.
«Гжель стала валютой. Если ты где-то ее достал – перед тобой все двери открыты, – вспоминает Федоровская. – Вячеслав Малежик как-то даже говорил, что с помощью гжели сделал себе карьеру. Гжели не хватало, она продавалась в «Березке» да в ЦУМе и ГУМе».
Примерно с 40-х годов ХХ века гжель стала такой, какой ее привыкли видеть – бело-голубой. Было решено, что развивать промысел будут, отталкиваясь от полуфаянса середины XVIII века – времени его расцвета. Так гжель стала «крестьянским» искусством. «В 70-80-х сюда пригласили много художников, в том числе из Строгановки, из Абрамцево, и собралась очень сильная творческая группа. Это время считается расцветом гжели, такой высокой художественной высоты она до этого еще достигла», – рассказывает наш экскурсовод, сидя за своим рабочим столом в просторной и светлой мастерской. В конце 80-х разрешили частное производство гжели, и ею так или иначе начало заниматься подавляющее большинство жителей Гжельского куста. Затем появились Гжельский художественно-промышленный институт и Гжельский художественно-промышленный институт, которые выпускают художников по керамике и дизайнеров.
КАК СОЗДАЮТ ГЖЕЛЬ
На заводе в Речицах абсолютно все изделия расписываются вручную, само же производство отчасти остается ручным, отчасти механизировано. Завод неполного цикла, так как не производит собственный фарфоровый шликер, из которого и делается посуда, а покупает в виде порошка. Раньше его по больше части привозили с юго-востока Украины, а теперь закупают в Дулево и, частично, в Европе.
Это одно из самых трудоемких производств. Во-первых, художник должен придумать изделие, сделать эскиз, потом слепить из пластилина, снять форму в гипсе, отлить в этой форме из керамического шликера, обжечь, затем расписать, покрыть глазурью и снова обжечь. Чтобы запустить изделие в производство, художнику нужно все от начала до конца сделать самостоятельно. Далее изделие утверждается, и, если оно запускается в производство, нужно в готовую форму залить гипс, гипсовую фигуру откорректировать, чтобы она была идеально гладкой. С нее литейщик отливает гипсовые формы для производства, которые могут состоять из нескольких частей, в зависимости от сложности изделия.
Художник предоставляет гипсовую модель и закладные формы на производство, и модельщик начинает ее тиражировать, то есть множить. Далее литейщик заливает в форму через дырочки шликер, отливает, вытаскивает и присоединяет «приставы» – ручки, носики, ножки, декоративные детали. После этого изделие сушится в естественных условиях, после чего попадает к оправщице, которая специальными губками убирает швы, шероховатости и все неровности. Затем высохшая фигура отправляется на первый, утильный обжиг при температуре около 800 градусов.
Следующий этап – проверка на трещины с помощью раствора фуксина. Изделия опускают в специальную ванну с фуксином, отчего они приобретают нежно-розовый цвет, но лишь до второго обжига. Фуксин делает заметным даже самые малюсенькие трещинки, бракованную посуду откладывают в сторону для повторной переработки. Надо сказать, что посторонний человек едва может разглядеть дефекты, из-за которых изделия попадают в «брак», однако при втором обжиге эти крошечные трещины стали бы гораздо заметнее.
Когда изделие прошло проверку в фуксине, на донышко ставят штамп и отправляют к живописцам или художникам. В чем разница, спросите вы? Художников на заводе значительно меньше, все они (за исключением редких природных талантов, как мужчина, рисующий прекрасные гжельские пейзажи) имеют художественное образование и придумывают роспись.
Затем эту роспись повторяют живописцы, расписывая множество изделий. Подавляющее большинство живописцев – женщины за 30. Каждая из них занимает одну «парту» в огромном цеху, уставленном столами в несколько рядов. Работать живописцем может каждый: кто-то приходит с художественным опытом за плечами, кто-то – с нуля. Завод предоставляет трехмесячное обучение, во время которого люди уже получают зарплату. Тем не менее рабочих рук на заводе не хватает – ездить в Речицы из Москвы далеко, да и зарплата небольшая. Видимо, по этой причине на заводе так мало мужчин, и тяжелые гипсовые формы с фарфором внутри приходится тягать женщинам.
Глядя на странную розовую посуду, на которую черно-серой краской на основе оксида кобальта наносят рисунки, сначала не понимаешь, что именно эти вещи скоро приобретут вид традиционной гжели.
Расписанная вещь окунается в бак с жидкой глазурью, обычная прозрачная глазурь – серого цвета и становится прозрачной после обжига. Кобальтовая глазурь – темно-серая, а после обжига посуда становится насыщенного темно-синего цвета.
Затем посуду и фигуры загружают на огромные вагонетки и отправляют в печь на заключительный обжиг, он называется политым. В финале часть из них снова отправляют к художникам для надглазурной росписи, в том числе золотом.
При помощи станков на Гжельском фарфоровом заводе производят по большей части тарелки и кружки. «Когда в 90-х годах Европа отказывалась от широкого производства фарфора – в основном она отдала его в Юго-Восточную Азию – Германия распродавала станки. И наши хозяева воспользовались этим и закупили машины, которые работают без перебоев уже много лет». Однако потом «штампованные» изделия тоже отправляются на ручную роспись. Так или иначе постоянный ассортимент завода насчитывает до тысячи наименований. В итоге каждая вещь пакуется в свою коробочку и отправляется в магазины.
КАК ОТЛИЧИТЬ НАСТОЯЩУЮ ГЖЕЛЬ
На сегодняшний день в селениях Гжельского куста работает около 30 специализированных заводов и заводиков, среди них есть предприятия, которые занимаются цветной гжелью, но большинство – голубой, кобальтовой. Предприятия, занимающиеся традиционной гжелью, должны иметь статус предприятия народного художественного промысла и иметь соответствующую документацию. Как правило, они занимаются классической бело-голубой гжелью или темно-синей гжелью с белой росписью. Как же отличить продукцию предприятия народного художественного промысла от другой?
«В 90-х годах мы бы сказали: смотрите на штамп. Сейчас это ничего не дает. Поэтому, чтобы среди огромного количества синего фарфора увидеть настоящее, нужно просто обладать развитым художественным вкусом. Что значит настоящее – это должно быть хорошее по всем параметрам изделие, – рассказывает художница, которая и сама напоминает преподавателя музыки. – Есть хорошие вещи и у производителей, которые не являются народным художественным промыслом, есть плохие у тех, кто является. Поэтому надо развивать чутье и вкус. Это же как везде – чтобы оценить литературу и музыку, надо уметь читать и слушать».
«В советское время существовал Научно-исследовательский институт художественной промышленности (НИИХП). Чтобы оценить какую-то вещь для запуска в производство, оттуда приезжало человек 20 искусствоведов. Если уж ты прошел этот худсовет, все было «железно» выверено, вымерено, и по росписи, и по форме, и по замыслу. А сейчас хозяину понравилось – значит, вперед. Поэтому появилось много ложной гжели. Но мы постоянно боремся за чистоту традиций, – подчеркивает Татьяна Федоровская. – Те производства, которые себя заявляют как народный промысел, должны предоставлять все свои работы на худсовет, худсоветов у нас два: один есть в Московской области, другой – федеральный. Эти две комиссии утверждают: да, это народный промысел. Изделия не в традиции не утвердят – их можно производить, но за это завод платит большой налог».
Итак, настоящей гжелью можно назвать любой фарфор, производимый на гжельской земле, но имеет ли вещь художественную ценность и соответствует ли древней традиции, зависит уже от производителя.
Мария Аль-Сальхани
Читайте также:
