На этой неделе многочисленные споры вызвало в России правило, о котором напомнил Конституционный суд страны: все граждане – доноры по умолчанию. То есть при пересадке органов действует принцип презумпции согласия. По сути, суд поддержал медиков. А еще тех, чью жизнь еще можно спасти. В очереди на ожидании нового сердца, печени или почки сегодня почти 15 тысяч человек. Каждый десятый такой пациент умирает, не дождавшись пересадки. Но при этом в сознании людей донорство занимает место рядом с контрабандой органов. Почему, пыталась понять корреспондент «МИР 24» Ксения Крихели.
Елена Саблина до сих пор не может смириться с гибелью дочери. Два года назад студентку московского ВУЗа на пешеходном переходе сбила машина. Кома, шесть дней реанимации и печальное известие. А через месяц мать узнала, что после смерти у ее дочери изъяли органы для пересадки другим людям. Подала даже в Конституционный суд. Но тот ее жалобу рассматривать отказался.
«Была надежда, что нас услышат, но получилось, что не услышали и отказались как-то понимать по-человечески», – рассказывает Елена Саблина.
Суд напомнил: сейчас по закону каждый человек в России является посмертным донором своих органов по умолчанию. То есть, если пациент не отказался от донорства еще при жизни, значит он с этой процедурой после своей смерти согласен.
Согласия родственников по закону спрашивать тоже не нужно. Такое положение Елена Саблина считает несправедливым.
«Закон наш подталкивает к тому, что если человек попал в реанимацию, значит он является донором, и шансов выжить или выйти из реанимации у него один процент из ста», – считает Елена Саблина.
Пересадка органов, говорят врачи, сегодня – большая проблема. Главная причина в том, что россияне в большинстве своем вообще настроены против посмертного донорства. Неоправданно популярным стало выражение «разобрать на органы». Сердце, почки или печень забирают только у мертвых людей. Только в том случае, если зафиксирована смерть мозга.
«Ведь каждый человек, который умирает, если он по состоянию здоровья может быть использован как донор органов, может спасти как минимум человек 5-6», – уверяет академик, главный трансплантолог России, директор научного центра трансплантологии и искусственных органов им. академика В.И Шумакова Сергей Готье.
Сергей Готье около десяти лет возглавляет Институт трансплантологии. Сюда едут со всей страны. Это самая большая в России клиника по пересадке органов. Каждый день здесь спасают жизни людей. Вот и сейчас – из реанимации забрали еще одного пациента.
«Сейчас его повезли в операционную. Сердце едет, как только сердце приедет, то у него будет удалено собственное и пересажено, которое приедет», – поясняет Готье.
Другой пациентке, чья жизнь висела на волоске, новое сердце пересадили три дня назад. По ее словам, проснулась она совершенно другим человеком.
Сейчас в российском листе ожидания почти 14,5 тысяч человек. Больше всего – более 8,6 тысяч – нуждаются в пересадке почки. Почти трем тысячам требуется новое сердце. Примерно стольким же нужна другая печень. Умирают каждый день.
«К сожалению, многие не дожидаются этих трансплантаций сердца и печени. Декомпенсация происходит заболевания, и пациент умирает, не дождавшись, и эта цифра составляет от 10 до 15 процентов. Из 100 ожидающих 10 умирает», – констатирует профессор, врач-трансплантолог, заместитель директора института хирургии им. А. В. Вишневского Алексей Чжао.
Алексей Литвинчук в свои сорок живет с искусственным сердцем. Без него пациент теперь ни шагу. Год назад перенес простуду, а за ней и инфаркт. Из клиники он не выходит уже полгода. Ждет, когда появится другое сердце.
«Очень страшно это услышать. Буквально на этой неделе пришли и сказали, что есть донор. Какая-то такая боязнь сразу же возникает», – говорит пациент Северо-Западного федерального медицинского исследовательского центра имени В. А. Алмазова Алексей Литвинчук.
Сейчас в России всего полторы тысяч человек могут рассчитывать на пересадку органов. Но могло быть в несколько раз больше. Не хватает специализированных клиник и людей.
«Ведь каким образом больница может узнать, что в соседней больнице есть констатация смерти? Да никаким, если оттуда не позвонят и не скажут, у нас есть возможность изъятия органа, будете брать? Во всем мире это называют трансплатационная координация, которая работает во всем мире», – говорит Сергей Готье.
Ситуацию могла бы изменить технология 3D-печати. Пока это кажется фантастикой. Но биоинженеры уже заменили чернила живыми клетками. Пока экспериментируют на грызунах. В центре Сколково напечатали щитовидную железу и пересадили ее мыши. Сейчас такой же орган пытаются напечатать для человека. На очереди, говорят ученые, почка и сердце.
«Данная технология может помочь людям восстановить людям частично поврежденные или утраченный вовсе органные конструкторы в будущем точно», – поясняет пиар-директор научной лаборатории Юлия Смирнова.
А пока надежда только на посмертное донорство. Так можно спасти чью-то жизнь. Школьнице Оксане два года назад пересадили сердце. С тех пор – как новый человек.
«Физически это небо и земля. Тогда я просто жила в больнице. Это было 8 месяцев. На улицу выходила только три раза. Все эти люди подарили мне новую жизнь, которую я не буду тратить понапрасну и проживу ее с толком», – заявляет Оксана Погребная.
В этом году Оксана будет поступать в университет. Хочет стать биотехником. В свободное от учебы время спорт. Это уже третье занятие сноубордом.
О том, как живут люди после пересадки органов, смотрите специальный репортаж Анастасии Глебовой о посмертном донорстве в марте на телеканале «МИР 24».
Подробнее в сюжете: Программа Вместе
