Четверть века назад, в августе 1991 года, процессы в общественной и политической жизни, запущенные главой СССР Михаилом Горбачевым стали неуправляемыми. Перестройка, гласность, ускорение только усилили центробежные настроения в советских республиках.
Группа силовиков и аппаратчиков попыталась законсервировать ситуацию: создала госкомитет по чрезвычайному положению (ГКЧП) и объявила, что берет власть в свои руки. Вызов путчистам бросило руководство РСФСР во главе с Борисом Ельциным. Белый дом поддержали тысячи россиян, перешедших от обороны к наступлению. После этих событий влияние Компартии СССР начало таять на глазах, республики устроили парад суверенитетов.
Что происходило в Союзе после августовского путча и почему? Корреспондент телеканала «МИР 24» Родион Мариничев встретился с непосредственными участниками тех событий.
На днях в Кишиневе прошли торжества по поводу 25-летия независимости. На площади Великого Национального собрания для жителей Молдовы тогда и закончился СССР. Случилось это всего через шесть дней после того, как в Москве отгремел августовский путч.
В те дни почти все молдавское руководство было в отпусках. Единственный, кто остался в Кишиневе, писатель, пришедший в политику, зампред Верховного совета Молдавской ССР Ион Хадыркэ. Он и собирал экстренное заседание по поводу московских событий.
«Призвал народ к спокойствию - не поддаваться провокациям, не оказывать поддержку никаким военным попыткам», - рассказал он о своих намерениях в те годы.
Сам Хадыркэ был одним из главных идеологов молдавской независимости. Он пришел в политику еще в 1989, был сооснователем «Народного фронта». Его движение выступало за экономическую и политическую самостоятельность республики. Провозглашения суверенитета они добились летом 1990-го. А путч 91-го доказал, что советская система, по сути, обречена.
«Тогда я понял, что, в общем-то, кроме независимости, нам больше ничего не светит», - заключил Хадыркэ.
А вот его антагонист, в 1991-м депутат Верховного совета МССР, а в 2001-2009 годах президент уже независимо республики Владимир Воронин рассказал, что до конца не верил в распад Советского Союза. «Все мы думали, что, так или иначе, все это успокоится, усядется, уложится, как положено, и ничего дальше не будет развиваться», - вспомнил политик.
В отличие от Хадыркэ, независимость не представлялось Воронину желанной. Напротив, распад СССР нарушил его планы. Ведь его, как выпускника Академии МВД СССР, могли взять на работу в Москву. Однако в это время ситуация начала меняться слишком стремительно.
«Те же события, что происходили там, с разницей в одну-две недели повторялись здесь. Тот же сценарий оттуда приходил сюда, в Кишинев. И такой же сценарий развивался и в других республиках Советского Союза», - рассуждает Воронин.
Всего за пять месяцев до августовских событий сохранения единой страны хотело большинство населения. По крайней мере, если верить результатам референдума 17-го марта. Галочки напротив «да» поставили 77,85% проголосовавших. Впрочем, шесть республик опрос бойкотировали - это Литва, Латвия и Эстония, которые провозгласили выход из СССР еще за год до плебисцита, а также Армения, Грузия и Молдова.
«Все остальные республики были за сохранение Советского Союза. Особенно, 90%, высказалась за сохранение СССР Средняя Азия - Казахстан и так далее», - напомнил дипломат, историк, а в 1991 году секретарь ЦК КПСС Валентин Филат.
Это же своей целью заявляли и путчисты, однако эффект получился обратным. Уже 24 августа о выходе из СССР объявила Украина (тогда еще Украинская ССР), 27-го - Молдова, 30-го - Азербайджан, а 31-го Союз покинули сразу две республики: Кыргызстан и Узбекистан. 9 сентября за ними последовал Таджикистан. Таким образом, к середине осени 91-го в составе советского государства формально оставались только 4 из 15 республик: РСФСР, Белорусская, Казахская и Туркменская ССР.
Инженер по профессии, Михаил Дашевский называет себя фотолюбителем. Но именно ему едва ли не нагляднее всего удалось запечатлеть крах советской эпохи, когда осенью 91-го сносили один из ее символов - памятник Дзержинскому на Лубянке.
«Очень светлые лица - это не я один замечал, потом обменивался со своими приятелями, которые там были, - говорят: потрясающе - какие-то такие нормальные, раскованные, добрые друг к другу», - вспоминает он как непосредственный участник тех событий.
Избавление или крупнейшая геополитическая катастрофа века? Об этом спорят до сих пор. А еще о том, был ли шанс избежать краха?
«Фактически, выхода не было. Но вы поймите и другое, когда мы подписали беловежские соглашения, мы ж в принципе подписали ту общую часть, где все было единое. Опять-таки - армия, внешняя политика», - рассуждает председатель совета министров БССР и независимой Беларуси в 1990-1994 годах Вячеслав Кебич. По его словам, большую страну пытались спасти до последнего - обсуждали новый союзный договор, но вместо документа получили путч.
«Все это было лишняя показуха для того, чтобы сорвать подписание союзного договора. Этим самым было положено начало развалу СССР», - делает вывод политик.
Почти все республики тогда охватил всплеск национализма. А результатом стали тысячи жертв и миллионы беженцев. Так, директор Тбилисского государственного академического русского драматического театра им. А.С. Грибоедова Николай Светницкий рассказал, что тогда остался в Грузии один - все его близкие предпочли перебраться в Воронеж.
«К великому сожалению, перед вами сидит человек, семья которого полностью уехала и который в Грузии остался один. Да, все мои близкие уехали в Воронеж, потому что да, чего скрывать, был лозунг: русские - вон из Грузии!» - поделился глава театра.
И все-таки одна из самых известных сцен Советского Союза и современной Грузии все же смогла пережить и волну русофобии, и нищету, и гражданскую войну. Как говорит Светницкий, сегодня девять зрителей из десяти приходящих на представление - грузины. Русская классика, которая когда-то объединяла 15 республик, здесь по-прежнему нужна.
Читайте также:
Подробнее в сюжете: Программа Вместе
