На этой неделе не стало Олега Табакова. Без преувеличения, его уход стал личной потерей очень многих людей. За свои 82 года он успел так много, что у каждого зрителя – свой Табаков. Для одних – Шелленберг из «17 мгновений весны», Обломов из михалковского фильма, для других – хозяйственный кот Матроскин. И выделить какую-то одну роль не получится. А для всего русского театра Олег Палыч, уроженец Саратова, сделал столько, сколько, пожалуй, не сделал никто.
Казалось бы, все, о чем только может мечтать артист – сотни ролей, всенародная любовь – все у него было, а вот один знакомый драматург, в пьесе которого он сыграл главную роль, написал, что, увидев в посвящении слова великому актеру, Табаков заулыбался и было видно, что ему эти слова были приятны и очень важны. Он был великим актером, лицедеем, как говорили раньше, великим педагогом, воспитавшим нынешних звезд, имел легендарное чутье на талант, о чем говорят все, кто знал Табакова близко:
«Какое чутье у него было на талант! Когда проходили финальные творческие конкурсы в Школе-студии, все в комиссии сидели и делали записи, помечали, кто на кого похож. Он же спокойно смотрел десятку, а потом очень точно говорил «Вот этого берем». И никогда не ошибался! Нам будут завидовать, что мы его знали, что мы с ним вместе работали», – сказал ректор школы-студии МХАТ Игорь Золотовицкий.
Вирус театра, вирус театрального строительства, которым их заразил учитель Олег Ефремов, Табаков воспринял сразу как пароль, как призыв к действию. Как пионер, едва почувствовав осиротелость «Современника» после ухода Ефремова во МХАТ, Табаков тут же придумал эту свою ныне знаменитую на весь мир студию, собрал школьников, которых потом скопом привел в ГИТИС, и все они были приняты на актерский курс и началась новая жизнь Табакова – великого педагога.
«Студия – это было все. Семья, жизнь, любовь для всех. У Олега Павловича был спектакль «Маугли», и эта фраза Киплинга «мы с тобой одной крови». Могу сказать и о себе, и об учениках Олега Павловича: мы одной крови. Потому что Олег Павлович выбирал студентов, актеров, соответствующих его энергетике, эмоциональности, и по духу очень близких. Интуитивно. Он тогда не знал, какими мы будем. Но он многое ощущал и про нас знал», – отметила народная артистка России Марина Зудина.
Сегодняшние птенцы гнезда Табакова сами руководители театров. Евгений Миронов, Евгений Писарев, Миндаугас Карбаускис, Кирилл Серебренников, Сергей Безруков, Константин Богомолов – все они получили заряд бодрости и первые свои и роли, и спектакли делали под его защитой и крылом.
«Табакерка» – это на всю жизнь. Она всегда останется со мной. Первые спектакли, первые вводы, первые гастроли с театром. Это легенда. Даже когда мы учились, «Табакерка» была для нас легендой. И все артисты, которые играли там, молодые пока еще, только начинающие, Женя Миронов и Володя Машков. Мы уже смотрели на них как на полубогов. Богом был Олег Павлович», – рассказал народный артист России Сергей Безруков.
Чертовское, всепоглощающее обаяние – то, чем пользовались режиссеры и когда давали ему самых лучших героев, и когда ему доставались роли злодеев, – вроде обаятельного фашиста Шелленберга. И конечно, когда мы говорим о поколениях его почитателей, понимаем, что без Кота Матроскина этого чутко уловленного национального героя, который экономить будет, эта любовь и жизнь Табакова актера была бы неполной…
Уметь «дурака валять» – важный талант для великого актера, потому что и дурачества его тоже выходили великими, на годы и десятилетия. Чего стоит алкоголик Суходрищев из «Ширли-мырли» и тетушка Эндрю из «Мэри Поппинс, до свидания».
«Ушел великий человек, выдающийся актер, режиссер, педагог, строитель театра, культуры. Человек, на обаянии, энергии, таланте, уме которого росли поколения. Он любил людей и любовь к людям он нес и через жизнь, и через свое искусство», – подчеркнул режиссер Константин Богомолов.
В день прощания с девяти утра – очередь в МХТ, которым он руководил последние семнадцать с лишним лет. Восемнадцатая весна оказалась последней. «Невосполнимая утрата» в данном случае очень точные слова, то есть любая человеческая утрата, конечно, невосполнима. Но тут каждый следующий день приходит понимание, – а там что? А там? Пусто без Табакова, пусто и даже немного страшно, поскольку он умел не только любить театр, своих учеников, но и защищать умел – учеников, театр, а получается, и всех нас.
Подробнее в сюжете: Театр
