Муму не собака, а девочка: зачем классику переворачивать с ног на голову

Пока одни творцы награды получают, другие пока еще ради них стараются. В московских театрах взялись за классику. Худрук Ленкома Марк Захаров замахнулся на Уильяма Шекспира. Он поставил пьесу «Фальстаф и принц Уэльский», а в петербургском БДТ сыграли софокловского «Эдипа в Колоне». Главных героев спектакля режиссер Андрей Кончаловский нарядил совсем не по-античному: одних – в рваные джинсы, других – в деловые костюмы. И еще один эксперимент на тему классического произведения – в Театре Наций. Там «переворачивают сознание» по Тургеневу. 

Тургенев без бороды – на сцене Театра Наций. Комедию дель арте, или комедию масок, соединив «Записки охотника» и «Муму», поставил Дмитрий Крымов – известный мастер все переворачивать с ног на голову. У него спектакль по «Королю Лиру» назывался «Три сестры». Режиссер и тут честно предупреждает, что поклонникам тургеневского творчества смотреть спектакль опасно. Ведь его постановка – это настоящий переворот сознания. Хотя бы потому, что Муму у него не собака, а маленькая девочка. И Герасим, конечно, есть. Здесь он немой работник театра. Увечный, с механической рукой, он весь спектакль сидит в углу и жует огурец. Для режиссера Герасим, впрочем, как и все остальные герои, – трагические клоуны. 

«У них есть одно качество, которое их объединяет. По-моему, они все какие-то брошенные. Вот богом брошенные люди в эту прекрасную природу, где вот этот листок на голубом небе, похожий на рыбий плес или на что-то еще. Они все какие-то забытые богом люди, бродящие в этой природе и прилипающие друг к другу и отлипающие. Так и у нас. Вот такой сборник чудаковатых людей», – пояснил режиссер Дмитрий Крымов. 

Тургенева и в то же время самого себя, актера, играет Алексей Вертков, известный театральной публике по ролям в «Студии театрального искусства» Женовача и по фильмам. Его персонаж – тоже клоун, который, сбежав от своей возлюбленной Полины Виардо, бродит по лесам с собаками. Собак на сцене – полным-полно, есть и живые, как будто случайно забежавшие на сцену прямо с Петровского переулка. А вот бутафорских деревьев здесь не встретишь. Разгадать все метафоры крымовской «Муму» с одного раза трудно, тут даже хорошее знание Тургенева, его жизни и творчества вряд ли поможет. Но это не мешает получать удовольствие от спектакля.

Свои фантазии, но уже на тему шекспировских комедий и трагедий, представляет Ленком. Может показаться невероятным, но к драматургии английского классика худрук театра, мэтр и патриарх Марк Захаров обратился впервые. Его премьера – это приключения двух важных шекспировских персонажей: сэра Джона Фальстафа в исполнении Сергея Степанченко и принца Уэльского, которого играет Дмитрий Певцов. Его героя ждут трагические испытания и потрясения. Надев корону, он на глазах у зрителя превращается в деспота, а спектакль, наконец, возвращает публике любимого и узнаваемого Марка Анатольевича, который всегда готов поговорить не только о далеком прошлом, но и о настоящем.

«Страшный человек, рвущийся к власти и получивший ее через трупы. И, собственно говоря, дальше это такой Геббельс, может быть, и Гитлер. Страшная личность, демоническая. Такой антипод Фальстафа, потому что есть шут, есть скоморох, частично юродивый – это Фальстаф, и есть такой представитель жестокой страшной власти – тиран», – сказал артист Дмитрий Певцов. 

Чуть мягче об этом герое говорит сам режиссер.

«Почему же, поднявшись ввысь, человек очень часто становится вдруг невменяемым, деспотом, забывшем о своем народе, забывшем о фундаментальных, гуманистических принципах? Превращается, в общем, в другого человека», – сказал Марк Захаров. 

Разбавляют эту трагедию метаморфозы шутки толстяка Фальстафа. А как без этого? Ведь юмор, ирония и печальные шуточки – это визитная карточка Ленкома. 

А вот на сцене петербургского БДТ имени Товстоногова дают Софокла. Постановка Андрея Кончаловского «Эдип в Колоне» – сокращенная версия одноименной трагедии древнегреческого драматурга. Некоторые персонажи вырезаны, чтобы освободить пространство для того, чтобы показать, как борется окружение древнего царя – Креонт, Тесей и Полиник – за влияние на главного героя. А Эдип у Кончаловского – бездомный, который таскает с собой тележку из супермаркета и пьет пиво.

«Современность волнует или нет. Вот зрители радуются, смеются, плачут, пугаются – это современно. Три чувства – смех, слезы и ужас. Три маски греческой трагедии, которые говорят о всех чувствах, единственных чувствах, которые вообще в искусстве испытывает зритель. Все остальное – интеллектуальный онанизм», – сказал Кончаловский. 

В роли дочери Эдипа – жена режиссера Юлия Высоцкая. Антигона заменяет незрячему отцу глаза и вместе с ним проходит все испытания. Этот спектакль Кончаловский ставил четыре года назад в знаменитом театре Олимпико в Виченце. Нынешняя постановка немного другая. Другая публика, а главное – другой язык: герои говорят на русском, а не итальянском. 

«Язык действительно очень сильно имеет значение, не только потому, что итальянский мне не родной язык, но еще и потому, что вообще итальянская публика, итальянская жизнь, итальянские артисты – все вместе – другой коктейль получается. У нас все гораздо насыщеннее, страстей больше, накала, поэтому совершенно другой спектакль получился», – отметила Высоцкая.

Спектакль получился о вечном, как и главный вопрос, который ставит Софокл: может ли человек пойти против судьбы?