Один из авторов Ржевского мемориала рассказал, как и почему пришлось менять проект

Подо Ржевом открылся мемориал Советскому солдату. 25-метровая фигура воина выполнена из бронзы. Он будто растворяется в стае журавлей. Авторы – выпускники Российской академии живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова – Константин Фомин и Андрей Коробцов. Как шла работа над созданием Ржевского мемориала, телеканалу «МИР 24» рассказал один из авторов проекта, скульптор Андрей Коробцов.

- Как родилась идея создать фигуру солдата, который буквально растворяется в стае журавлей?

Андрей Коробцов: Многие спрашивали, слушал ли я песню «Журавли», вдохновлялся ли ей. Удивительно, но у меня был сборник военных песен, в котором этой песни не было, фильм «Летят журавли» во время работы я не смотрел.

Журавль – символ павшего воина в Великой Отечественной войне – он где-то на подкорке, из моего детства это укоренившийся образ.

Мы с Константином долго работали. В жюри конкурса прописали ТЗ, главным было добавить души, вдохнуть душу в солдата. Мы долго думали, как это сделать. В какой-то момент мы поняли, что это должен быть солдат, который растворяется в воздухе – растворяющаяся душа. Изначально это был просто солдат, который постепенно к краям одежды начинал растворяться. С каких-то ракурсов это выглядело не очень убедительно, не так, как у нас в голове. Мы поняли, что градиент нужно пускать снизу, чтобы он растворялся книзу. В какой-то момент решили попробовать заменить лохмотья одежды на журавлей. И попали в десятку.

- Работа надо проектом шла непросто?

Андрей Коробцов: Очень тяжело шла работа. Мы хотели сделать свое видение Великой Отечественной войны. Ни я не видел тех времен, ни отец мой 1955 года рождения – он мог рассказывать мне только про послевоенные годы. Мы об этом знаем только из фильмов, из песен, по воспоминаниям ветеранов. Сами мы воспринимаем это иначе. Свое видение войны, как мы это чувствуем, мы хотели передать в проекте. Хотелось создать нетривиальный образ. За советский период было сделано огромное количество хороших памятников, был укоренившийся в сознании людей образ, канон. Хотелось от него отойти, сделать что-то современное, а это очень тяжело – раскачать голову, заставить ее думать, придумать что-то, чего еще не было. У нас было около 80 эскизов.

- Сколько прошло времени от эскиза до воплощения?

Андрей Коробцов: Первый эскиз появился почти три года назад.

- И ваш проект победил в итоге на международном конкурсе. Много было соперников?

Андрей Коробцов: Около 50-ти, из семи стран.

- У комиссии были замечания, что-то пришлось дорабатывать?

Андрей Коробцов: Был огромный резонанс. Я не припомню, чтобы какой-то проект вызывал такое бурное обсуждение. Было огромное количество отзывов, в основном, хороших. Плохие говорили о том, что не очень понятна форма одежды: кому-то казалось, что солдат одет в немецкую шинель, кому-то казалось, что он одет в пальто. Дело в том, что в начале войны не было знаков отличия, погоны ввели с 1943 года. Мы не могли дать какую-то атрибутику советского солдата. По крою, действительно, немецкая и советская где-то похожи, и на пальто, возможно, кому-то кажется похожей. Члены жюри попросили изменить форму одежды на более привычную плащ-палатку и гимнастерку.

- Как и когда сложился ваш творческий дуэт с Константином Фоминым?

Андрей Коробцов: Мы вместе учились в Академии Глазунова, жили в соседних комнатах в общежитии. Сначала все начиналось с дружбы, а потом мы решили: почему бы вместе не поучаствовать в каких-то конкурсах. Еще со студенческих времен мы начали участвовать в конкурсах. Первые 20-25 проектов были благополучно проиграны. Первый выигранный конкурс был 25-м примерно, постепенно мы пришли к этому памятнику.

- Как у вас распределяются роли в дуэте?

Андрей Коробцов: Мне нравится в нашем дуэте то, что на начальном этапе мы работаем в равной степени. Мы делаем эскизы независимо друг от друга, собираемся и рассматриваем их. Мы не боимся друг друга критиковать: если плохо, он мне скажет. Из каждого эскиза мы собираем проект. В критике больше шансов создать что-то стоящее. На первом этапе мы создаем эскиз вместе, а дальше я делаю структуру, макет, а он разрабатывает благоустройство.

Что касается Ржевского мемориала, у него была задача каким-то образом максимально погрузить людей в атмосферу войны, пока они идут к мемориалу, может быть, из зоны комфорта немножко вывести. У нас входная группа – ломаные стены, облицованные кортеновской сталью, на которой высечены фамилии и лица павших, реальных участников Ржевской битвы. Сам материал кортеновской стали – ржавчина, ассоциации с поисковыми работами, какое-то эхо войны есть в этом материале. А форма стен – будто окопы над тобой нависают, пока ты идешь к солдату. Я досконально знаю каждый дециметр этого мемориала. Когда находишься между этих стен, мурашки по коже бегут. Задачей Константина было грамотно и интересно сделать благоустройство. Мне кажется, получилось. Константин – очень талантливый архитектор.