Волшебные грибы, цветы с Мадагаскара и исследования генома: как лечат и будут лечить рак в будущем?

Трутовые грибы, растущие на коре деревьев, могут подавлять раковые клетки. К такому выводу пришли ученые Уральского федерального университета (УрФУ) и их китайские коллеги. Проведя ряд исследований, они выяснили, что трутовые грибы обладают антиоксидантными свойствами и могут подавлять рост опухолевых клеток.

Трутовые грибы образуются на деревьях, зараженных паразитами, и растут только на пораженных участках коры. Один из самых известных представителей этого рода грибов – чага, он же трутовик скошенный или черный березовый гриб. Еще в древности чагу использовали в качестве средства для лечения сердечно-сосудистых заболеваний, опухолей и даже диабета. И вот теперь народная мудрость обрела, так сказать, доказательную базу.

Ученые изучили несколько десятков видов трутовых грибов и обнаружили, что их экстракты не токсичны для здоровых клеток человека, при этом некоторые образцы подавляли рост культуры раковых клеток.

Что значит для нас это открытие? Стало ли человечество на шаг ближе к изобретению лекарства от рака? И возможно ли в принципе создать универсальное средство, которое сможет победить одно из самых страшных заболеваний нашего времени? Об этом «МИР 24» расспросил онколога.

«На сегодняшний день в онкологии существует большое количество лекарственных средств для уничтожения раковых опухолей. Очень многие из них взяты из природы, – говорит врач-онколог, доктор медицинских наук, профессор Александр Серяков. – Многие лекарственные растения или даже токсины грибов и различных микроорганизмов являются токсичными для раковых клеток».

К примеру, один популярный противоопухолевый препарат, который сегодня применяют во всем мире, изначально выпускался из алкалоидов барвинка. Барвинок – это растение с красивыми ярко-синими лепестками правильной пятиугольной формы, его можно встретить во многих регионах земного шара.

«Алкалоиды (токсины) растений существуют для того, чтобы уничтожать конкурирующие виды, – объясняет Серяков. – Чтоб одно растение росло, а через корни могло отравлять почву рядом с другими растениями. Это конкурентная борьба в природе. Именно эти алкалоиды растений ученые взяли за основу для разработки препаратов для лечения злокачественных образований».

Обширные плантации барвинка находятся на Мадагаскаре, там его собирают в большом количестве. Однако чтобы получить несколько миллиграммов препарата, нужно собрать около трех тонн барвинка – сами представляете, какой это долгий и каторжный труд. Поэтому здесь на помощь приходят дженерики – препараты, созданные на основе химических соединений, содержащихся в барвинке, но рожденные уже в лабораторных условиях.

Также большое значение имеют витамины и содержащиеся в них антиоксиданты. Поэтому для профилактики онкологии врачи советуют внимательно следить за своим меню.

«Витамины C, A и другие обладают антиоксидантными свойствами. Эти витамины находятся в большом количестве растений. Почему мы и рекомендуем в качестве самой оптимальной диеты для человека средиземноморскую диету с большим количеством морепродуктов, рыбы и зелени. Киви, шиповник и другие продукты, в которых содержится витамин C, также очень полезны», – отмечает доктор.

К сожалению, о лекарственных свойствах грибов мы знаем гораздо меньше, чем о свойствах растений. Дело в том, что многие молекулы, содержащиеся в их клетках, практически невозможно синтезировать в лабораторных условиях из-за сложного строения. Тем не менее в последнее время ученые все больше обращают внимание на грибы и их полезные свойства.

И все-таки о разработке полноценного лекарства от рака говорить пока рано, отмечает Александр Серяков. От выявления лекарственных свойств гриба до разработки сертифицированного препарата – долгий путь.

«Для того, чтобы любое вещество стало потом лекарственным, оно должно пройти три фазы клинических испытаний. Для онкопрепаратов это – 9-12 лет исследований. Формируется целая команда ученых, проводятся многоцентровые рандомизированные плацебо-контролируемые исследования. Охватывается очень много стран. Очень многие препараты проходят регистрацию в Food and Drug Administration – это американская компания по регистрации продуктов питания и лекарственных средств. Это на самом деле неподкупная компания, которая десять раз перепроверяет все результаты клинического исследования и, если видит явный эффект, препарат в конце концов после третьей фазы клинических испытаний регистрирует уже как лекарственный препарат», – объясняет врач.

В этом и есть главное отличие лекарственных препаратов от биологически активных добавок (БАДов). БАДы – это вещества без доказательной базы, напоминает Серяков.

Многие задаются вопросом: появится ли когда-нибудь универсальное средство от рака, которое можно будет вколоть себе, как вакцину от гриппа, и никогда больше не беспокоиться об этом страшном недуге? Увы, разве что в фантастических фильмах и книгах, говорит Александр Серяков. Но расстраиваться не стоит: ведь наука, как часто говорят, не стоит на месте, и с годами в борьбе с онкологией и другими тяжелыми заболеваниями открываются все новые страницы.

«Сейчас мы можем насчитать порядка 17 тысяч различных опухолей, которые могут поразить человека. Теоретически подобрать одно средство, которое может лечить все онкологические заболевания – просто невозможно. Поэтому сейчас наука идет в сторону персонализации терапии, индивидуализированного лечения. И в этом плане нам помогает генетика. Может быть, спустя какое-то количество десятилетий нам уже будет безразлично название – рак легкого, рак желудка, рак кишки или рак тела матки. Нам важен генетический профиль болезни: какие важные онкогены стимулируют рост и развитие этой опухолевой ткани у конкретного индивидуума.

Сейчас в онкологии существуют более 600 препаратов: это химиопрепараты (цитостатики), препараты гормонотерапии, препараты таргетного воздействия. И онкология XXI века – это иммунотерапия рака, там совершенно противоположный механизм действия. И вот из этого большого списка мы можем уже подбирать препараты индивидуально для пациента, учитывая его молекулярно-генетический профиль и сигнальные пути активации онкогенов. И бить по самому главному», – подытожил Александр Серяков.