Во время пандемии стали популярными онлайн-кинотеатры. Как коронавирус повлиял на предпочтения зрителей и смогут ли выжить традиционные кинозалы, телеканалу «МИР 24» рассказал кинокритик Егор Москвитин.
- Треть кинозалов в России все еще закрыты. Они переживут пандемию?
Егор Москвитин: Часть, скорее всего, закроются, это будут однозальные кинотеатры, которые не получают трафик посетителей – людей, которые ходят в торговые центры, отдыхать.
Есть разные опросы – почти половина всех билетов, которые продаются, продаются семьям. Семьи, как правило, идут куда-то в выходные, чтобы купить одежду, продукты, зачастую это люди, живущие за городом. И они всей семьей идут в кино. На этом строилась вся бизнес-модель Диснея, который будет сейчас переориентироваться на стриминг. На этом строится репертуар кинотеатров – большая часть историй – это истории, которые предполагают не погруженность зрителей в кинематографический контекст, а так называемый аттракцион. С торговыми центрами и кинотеатрами, которые находятся в них, все будет более или менее, потому что люди продолжат делать покупки и отдыхать, но с кинотеатрами, которые основывают бизнес на показе авторского кино или кино средней степени «прожарки» – не блокбастеры и не авторское – с ними возникнут проблемы.
Стоит ожидать закрытия однозальных кинотеатров и кинотеатров, которые не находятся внутри большой инфраструктуры. С теми кинотеатрами, которые находятся внутри торговых центров, все хорошо будет. Их нет смысла переоборудовать, потому что любая реорганизация, например, сокращение кинозалов, – это изменение всей инфраструктуры, и это гораздо дороже, чем дождаться лучших времен и просто продолжить показывать кино через год или два.
Все будет зависеть от того, насколько долго мы будем жить в новой реальности, потому что обо всех побочных эффектах вакцин люди обычно узнают через два года после первых испытаний, поэтому массовая вакцинация, возможно, будет только в 2022 году. Тогда проблемы кинотеатров, кинопроката и всех массовых мероприятий останутся до начала 2023 года.
- Фонд кино объявил, что рынок кинопроката в России сократился в два раза, потери составляют 22 млрд рублей, при этом выход части фильмов перенесли, часть вышла на стриминговых площадках. Индустрия разворачивается в сторону интернета?
Егор Москвитин: Это зависит от страны. В Америке индустрия абсолютно готова к развороту в сторону интернета. Netflix в этом году потратит 17 млрд долларов только на производство контента – это в 1,5 раза больше, чем все прошлогодние сборы в США и Канаде, при этом прошлый год был абсолютным рекордом за всю историю США. Для производителей контента из Америки – это давнее желание и осознанная необходимость, потому что исторически так сложилось, что в 1948 году им запретили владеть кинотеатрами, поэтому они всегда были вынуждены делиться половиной дохода с кинотеатральными сетями. Они постоянно воевали с этими сетями по поводу того, кому достанется больше денег с каждого проданного билета. Желание исключить кинотеатры из цепочки выгодоприобретателей от продажи одного билета было давно, поэтому последние 20 лет сокращается кинотеатральное окно – время между премьерой в кинотеатре и на DVD, на платформах. Сейчас это одна – две недели.
Мы видим, что все кинокомпании организовали собственные стриминговые пространства, платформы, чтобы исключить кинотеатральные сети из деления доходов, и Америка готова к тому, чтобы сделать это сейчас. Чтобы спасти кинотеатры, в этом году Трамп впервые за 72 года разрешил кинокомпаниям владеть кинотеатрами, но им это уже не интересно.
В других странах ситуация иная. В Китае очень хороший выход из пандемии для кинотеатров: если американский рынок в первые выходные после снятия ограничений заработал 10 млн долларов, то китайский заработал 20, и дальше падение ниже. В Китае люди, благодаря тому что там другая культура соблюдения карантина, особая дисциплина, вернулись в кинотеатры. В Америке такого нет, Россия ближе к Америке по своему менталитету, при этом у нас гораздо менее развита культура оплаты контента в интернете и нет традиции платить за то, что ты смотришь дома.
В Америке до стримингов с 1972 года были кабельные каналы, за которые нужно было платить. Это звено эволюции контента мы пропустили, у нас всегда телевидение было бесплатным, поэтому для нас необходимость платить за стриминги – это большая дикость, поэтому все стриминги вынуждены демпинговать. Например, некоторые из них стоят по 29 рублей в месяц, как «ТНТ Премьер». Понятно, что это никогда не окупит фильмы, которые производятся для «Премьера», поэтому у нас переход на стриминги – убыточное мероприятие для производителей.
Представьте, что фильм «Спутник» в прокате заработал бы порядка 400 млн, чистая прибыль производителя этого фильма в идеальной среде (фильм очень хороший, он в Америке показывает хорошие результаты на ITunes, он проехал много мировых фестивалей) могла бы быть 150 млн. Ни один стриминг за такую сумму фильм не купит. Чтобы эта сделка была рыночной, нужно, чтобы покупка фильма привела столько зрителей, сколько сможет окупить на протяжении года подписчиками. У нас столько зрителей нет. Зрители, которые готовы платить, предпочитают «Амедиатеку» и Netflix. Для нас переход на стриминги с точки зрения экономики будет нескоро.
- Общая выручка легальных видеосервисов в России, считают аналитики, по итогам года вырастет на 55%, до 42 млрд рублей. На онлайн-площадки пользователей привлекает контент или сам формат кино на диване?
Егор Москвитин: Думаю, привлекает, в первую очередь, легкость организации досуга, потому что любой выход в кино, особенно для людей семейных, с детьми – это целая логистическая операция, которая предполагает дополнительные расходы в виде ресторана, попкорна, парковки. Когда люди выбирают, куда пойти в кино, они смотрят рейтинги, планируют этот досуг и тратят на него много денег.
Возможность посмотреть все дома в любой момент немного развращает, поэтому нельзя сказать, что всех привлекает особое драматургическое свойство фильмов, которые выходят на стримингах. Чаще всего на них зрители смотрят простодушные легкие вещи, например, Netflix может инвестировать в фестивальное кино, но когда они публикуют свой рейтинг самых просматриваемых фильмов, там будут комедии, боевики, драмы – максимально понятное кино, которое может собрать до 90 млн просмотров, до 130 млн просмотров.
- Есть ли на онлайн-площадках спрос на документальное кино и программы? Будет ли телевизионный контент все больше уходить в интернет?
Егор Москвитин: Да, есть спрос на документальное кино. В прошлом году один из самых скандальных телевизионных проектов «Покидая Неверленд» на HBO в первые дни показа посмотрели 2 млн человек. В первые 10 дней этого марта документальный сериал «Тайгер кинг» посмотрели 40 млн человек.
В условиях, когда все сидят дома, когда коммуникация с миром прервана, обретают значение истории, которые позволяют исследовать мир. Это документальные фильмы, сериалы, в которых в качестве фундамента берется какая-то публицистическая работа. Например, сериал «Неортодоксальная» художественный, но он абсолютно документально описывает жизнь в закрытой еврейской общине, и это настолько интересно, ты понимаешь, что у тебя так мало шансов в реальности узнать, как устроен этот мир, что ты смотришь это кино как документальное.
Спрос на передачи о мире вокруг растет в ситуации, когда нет возможности исследовать мир вокруг самостоятельно. Для документального кино сейчас золотое время, не говоря о том, что документальному кино необходимо осмыслить реальность, в которой мы живем. Да, стриминги на это делают ставку, как они делают ставку на театры, которые в условиях коронавируса все чаще становятся дистанционными, делают ставки на короткий метр, потому что это быстрый способ получения информации.
Читайте также:
Подробнее в сюжете: Гости эфира
