Мамы и дети в СИЗО: надо ли продлевать срок совместного пребывания?

Детям, рожденным в СИЗО, планируют увеличить срок пребывания с матерью. С инициативой планирует выступить ОНК. Как это происходит сейчас и почему нужно изменить существующий порядок, телеканалу «МИР 24» рассказала член общественной наблюдательной комиссии Москвы Ольга Дружинина.

- О каких изменениях идет речь? Почему назрела такая необходимость?

Ольга Дружинина: На данный момент несовершеннолетние дети от нуля до трех лет имеют право содержаться с матерью. Срок пребывания не может быть продлен. Мы заявляем о том, чтобы продлить по возможности срок совместного содержания на усмотрение начальника учреждения.

Поводом стала ситуация с Миланой Мушинской. Когда подошел срок выдачи ребенка, отдавать ее было некому. Документы на опеку еще не были оформлены к тому моменту, единственным вариантом было отдать ребенка в детдом. Мы всячески выступали против этого исхода, тем более, у ребенка есть семья, родственники, которые готовы были ее принять. Если бы действовала норма, что на усмотрение начальника учреждения срок совместного пребывания мог бы быть продлен, как это бывает по аналогии с колониями, тогда проблем бы не было.

Эта проблема не настолько массовая, но важная для каждого случая, потому что ребенок, который родился в СИЗО или попал в изолятор вместе с мамой, когда ее задержали, это уже разрушенная судьба ребенка. Все, что мы можем сделать для него, – максимально облегчить условия его содержания, дальнейшую жизнь, адаптацию к обычной жизни.

- Сколько в России таких детей, которые находятся вместе с матерями в СИЗО?

Ольга Дружинина: По Москве 12 детей совместно содержатся с мамами. В остальных изоляторах по России у меня актуальной информации нет. Дети содержатся в Доме ребенка и при женских колониях, но это уже не совместное пребывание. Ребенок в любом случае находится в Доме малютки, но этот Дом при колонии.

- В три года его забирают, что с ним происходит дальше? Насколько ребенок в этом возрасте может приспособиться к жизни без матери?

Ольга Дружинина: Разумеется, маме необходимо максимальное содействие: она находится в изоляторе, является подозреваемой или обвиняемой по уголовному делу, она лишена возможности совершать звонки, кроме тех, которые ей разрешил следователь, она практически отрезана от мира. Почтой направлять письма и запросы – это длительный период времени. Ей должны оказывать максимальное содействие: нужно искать родственников, налаживать с ними контакты. Дальше органы опеки выезжают, составляют акты и так далее.

- Бытует мнение, что продление сроков совместного пребывания детей с матерями в СИЗО может породить почву для спекуляций со стороны руководства СИЗО. С такой точкой зрения насколько вы согласны?

Ольга Дружинина: Я не вижу оснований для спекуляции или коррупционных проявлений. Во-первых, мы не говорим о большом сроке пребывания, мы говорим о том, что сегодня ребенку исполнилось три года, завтра учреждение обязано его отправить – чтобы не было такого резкого перехода, чтобы у матери была возможность дооформить документы, договориться с родственниками, еще какие-то меры предпринять. Я не вижу оснований для коррупционных проявлений, потому что ситуации крайне редкие.

Да, бывают ситуации, когда женщина беременеет, чтобы в СИЗО у нее были облегченные условия, но это уже вопрос морально-этический, мы на него влиять никак не можем. В дальнейшем матери, с кем дети были три года, являются нормальными матерями, это видно сразу, для них это вопрос обеспечения дальнейшей жизни своего ребенка. Здесь оснований для спекуляций быть не может.

- Руководство ФСИН обнародовало планы по увеличению сроков пребывания детей с матерями до четырех или пяти лет. Такое увеличение насколько поможет решить ситуацию?

Ольга Дружинина: Я согласна с этой позицией. Я считаю, что совместное пребывание матери и ребенка даже в условиях СИЗО, исправительного учреждения лучше, чем пребывание ребенка без матери. В раннем возрасте это крайне важно, у детей мобильная адаптивная психика. Когда этот ребенок «выйдет на свободу», он достаточно быстро адаптируется к новым условиям. Для него гораздо важнее максимально длительное время пробыть с мамой.

- С 2016 года ФСИН тоже разрабатывалась инициатива, что во всех колониях, СИЗО, где содержатся женщины, должны появиться Дома ребенка. Какова ситуация сейчас? Как решают проблему детей и матерей там, где нет таких условий?

Ольга Дружинина: Руководство ФСИН России старается максимально пойти навстречу таким осужденным женщинам. На данный момент мест женщинам с детьми хватает. Например, в Краснодарском крае была очень интересная инициатива, где ребенок пошел в обычный детский сад, находясь в Доме малютки. Он ходил в обычный муниципальный детский сад, его водили сотрудники, он был практически полностью приспособлен к обычной жизни. Сейчас его мама вышла на свободу. Я знаю, что территориальное управление ФСИН России по Краснодарскому краю отслеживало судьбу этой семьи: мама встала на путь исправления, она нашла работу, сейчас ребенок ходит в сад, замечательно себя чувствует, эта семья ничем не отличается, мама очень благодарна исправительной системе за то, что она, во-первых, завязала с преступным прошлым, переоценила жизнь. Я считаю, это история успеха. Мы со своей стороны крайне благодарны органам ФСИН территориальным, в случае с Миланой Мушинской – нашему управлению. Администрация изолятора оказала максимальное содействие.

В этой ситуации подключаются все – аппарат Уполномоченного при президенте по правам ребенка, Анна Юрьевна Кузнецова оказала максимальное содействие. Все, что можно, органы исполнительной власти в этом вопросе делают, но вопрос не такой простой. Дома малютки организовать при каждой колонии – вопрос глобальный, это строительство новых помещений. С организационной и с финансовой точки зрения вопрос крайне сложный. На данный момент острой необходимости в этом нет. Как только она появится, будем об этом разговаривать.