По данным МВД России, число мигрантов с начала пандемии коронавируса снизилось вдвое – с 12 млн до 6 млн. Рабочих лишились строительная сфера и сельское хозяйство. Как на российскую экономику повлиял отток мигрантов, телеканалу «МИР 24» рассказал доцент Финансового университета при правительстве РФ, кандидат экономических наук Олег Комолов.
- Какие еще отрасли пострадали в результате оттока мигрантов?
Олег Комолов: Страдают отрасли трудоемкие, где требуется большое количество дешевой рабочей силы, но я бы не стал выделять пандемию, как особенный год, повлиявший на миграционные процессы. С 2014 года наблюдается сокращение количества рабочей силы, приезжающей к нам из регионов с низкой оплатой труда. Максимум по притоку мигрантов был достигнут в 2014 или 2015 годах – около 600 тыс. в год был приток, и с тех пор это значение уменьшается, сократилось с тех пор на треть.
Вместе с этим, растет количество выезжающих из нашей страны мигрантов, связано это с проблемами российской экономики, с длительной стагнацией, потому что с 2014 году у нас нет никакого экономического роста. Раз нет экономического роста – нет большой потребности в рабочей силе. Надо понимать, что падает курс рубля, и это для мигрантов становится не так выгодно, потому что конвертация рубля в национальной валюте тех республик, которые посылают нам рабочую силу, становится не столь привлекательной, и доходы от работы в России падают.
- В правительстве заявили, что квота на временное проживание иностранцев в России в этом году составляет 39000 человек. Сколько необходимо рабочих рук?
Олег Комолов: Мне трудно сказать, сколько их именно необходимо. Кроме того, невозможно подсчитать, сколько мигрантов в России. Мы можем оперировать только данными Росстата, но понятно, что легальная миграция – это только часть той рабочей силы, которая проникает на территорию нашей страны, и большой объем нелегальной рабочей силы применяется, в том числе не только на крупных производствах, но и в рамках какой-то помощи домашним хозяйствам, какое-то мелкое строительство, которое никакому учету не подвергается.
Я бы здесь очень аккуратно обращался с официальной статистикой. Она может показать только долгосрочные тренды, и единственный вывод, который по ней мы можем сделать, заключается в том, что пандемия ничего принципиально не изменила в этих обстоятельствах. Приток населения иностранного в Россию сокращается, поскольку это связано со стагнацией российской экономики во всех ее отраслях.
- Учитывая нынешние условия, вакансии частично занимают россияне?
Олег Комолов: В сфере ЖКХ с 2020 года, когда приток мигрантов сократился резко из-за административных барьеров, увеличилась занятость местного населения. Понятно, что это временная мера. Как только пандемические ограничения будут сняты, тут же все вернется, и в сфере услуг, в сфере обслуживания инфраструктуры спрос на дешевую рабочую силу останется прежним, но он вполне может дальше сокращаться в промышленности, поскольку в обрабатывающей промышленности, как я уже сказал, давно нет экономического роста, поэтому мигранты будут присутствовать в ограниченном количестве, плюс девальвация национальной валюты в 2020 году – рубль опять обвалился – мигрантам выгоднее поехать в Китай или в Южную Корею, или даже в Казахстан, но Россия уже не является для них столь привлекательным местом продажи своей рабочей силы.
- Какие меры могли бы привлечь россиян на стройки, в ЖКХ?
Олег Комолов: Очевидно, более высокие зарплаты. Чтобы платить их, нужно ограничить аппетиты крупных российских собственников, повышать налоги на капитал. У нас в стране абсурдная ситуация – крайне высокие налоги на труд и очень низкие налоги на капитал. Главным источником пополнения государственного бюджета является именно наемный работник, его обдирают как липку, а крупные инвесторы выходят сухими из воды, а акционеры на дивиденды платят вообще минимальные налоги.
Чтобы эти рабочие места занимали наши соотечественники, нужно повышать там зарплаты, нужно активное участие государства, повышение минимального размера оплаты труда, пособия по безработице, чтобы повысить конкуренцию работодателей за рабочую силу – все это способствовало бы росту производительности труда в российской экономике и росту совокупного спроса внутри страны, и, как следствие, общему экономическому росту.
- Многие профессии, где требуется ручной труд, будут заменяться техникой. Этот процесс отток мигрантов подстегнул?
Олег Комолов: Вопрос спорный, потому что замещать ручной труд машинным есть смысл только тогда, когда рабочая сила дорогая. А если у вас рабочая сила дешевая, если нанять работника ничего не стоит, если работодатель не несет больших издержек в связи с содержанием большого штата, например, если мы говорим об использовании нелегальных мигрантов, говоря об условиях высокой безработицы, такая же ситуация происходит, никаких предпосылок к научно-техническому прогрессу или замещению ручного труда машинным нет. Особенно это усиливает ситуация с низким экономическим ростом, поскольку он не создает достаточных мотивов, чтобы ручной труд замещать трудом автоматизированным.
Если административно взять и искусственно закрыть границы со Средней Азией, и это приведет к резкому сокращению притока рабочей силы в нашу страну, возникнет дефицит рабочей силы, тогда, может быть, наши собственники предприятий пошевелятся и захотят чуть больше средств инвестировать в механизацию и автоматизацию производства. Нужно понимать, что этого не произойдет, потому что использование дешевой рабочей силы соответствует интересам нашего правящего класса. У него в собственности сосредоточено 70% активов, расположенных на территории нашей страны, – всего у 1% населения в собственности они находятся, поэтому эта часть населения будет лоббировать дальше свои интересы и никогда не допустит того, чтобы приток мигрантов в нашу страну был искусственно ограничен.
- Когда ждать возвращения мигрантов? Когда исчезнет дефицит рабочих рук?
Олег Комолов: Когда в России вновь восстановится экономический рост, а я, признаться, этого не ожидаю в среднесрочной перспективе точно. Российская экономика исчерпала источники экономического роста, которые позволяли нам при расчете ВВП прибавлять по пять, шесть, семь процентов в год в 2000-ые годы – это был рост чисто восстановительный, задействовались производственные мощности, которые простаивали в 90-е, – это советские производственные мощности.
Можно легко эмпирически это проверить – как только Российская Федерация достигла уровня ВВП СССР (это было в 2012 году), тут же экономический рост стал резко сокращаться. Это говорит о том, что периферийная модель российского капитализма вряд ли способна на серьезный экономический рост, не связанный с эксплуатацией полученной в наследство промышленной базы. Поскольку она практически вся исчерпана, мировая экономическая конъюнктура не благоприятствует сегодня нефтедобывающим странам, то я не жду экономического роста, никаких чудес не произойдет, значит, и спрос на рабочую силу будет ограничен. Но это будет означать, что и внутри страны зарплаты расти не будут, и перспективы роста реальных доходов населения мне кажутся очень туманными в нашей стране, по крайней мере, в ближайший год точно.
Читайте также:
Подробнее в сюжете: Гости эфира
