«Героем себя не считаю»: кардиохирург Валентин Филатов рассказал об операции во время пожара. ЭКСКЛЮЗИВ

Гостем программы «Евразия. Дословно» на телеканале «МИР» стал кардиохирург Валентин Филатов. Он провел операцию на открытом сердце прямо во время пожара в кардиоцентре в Благовещенске. С медиком побеседовала Анастасия Лиходедова.

- Та самая операция, которую вы провели со своими коллегами, прогремела на весь мир. Знаю, что журналисты буквально атаковали вас. Это какое интервью по счету для вас?

Валентин Филатов: Если честно, я сбился со счета. Большое количество было и звонков, и онлайн-интервью, и, естественно, личных интервью было очень много. Со счету сбился.

- Вам такая слава, такое внимание нравится?

Валентин Филатов: Если честно, от такой славы устаешь очень сильно, потому что мы не перестаем заниматься своей работой, а тут еще дополнительно твой личный телефон разрывается от звонков, вопросов и тому подобного.

- Вы сейчас в Москве. Я знаю, что у вас запланировано много интервью с журналистами, разные программы, а кто сейчас оперирует в Благовещенске?

Валентин Филатов: В Благовещенске остались сотрудники. Бригады, выполняющие операции, естественно, не на открытом сердце, потому что операционная, которая была у нас подготовленной, осталась в законсервированном корпусе. Работают хирурги, специализирующиеся на прочих видах операций.

- Расскажите, вы помните, с чего начинался тот день, 2 апреля?

Валентин Филатов: Да, конечно. Запомнил тот день очень хорошо. В принципе этот день был обычный – с утра начинался как любой рабочий день. Утренняя «пятиминутка» в отделении, потом была врачебная конференция с администрацией, с врачами. После этого был непосредственно операционный план – пошли работать в операционную.

- Какую операцию вы проводили в тот день? Я так понимаю, что у вас была на 2 апреля запланирована одна операция?

Валентин Филатов: У меня операция была одна запланирована, плановое аортокоронарное шунтирование в условиях искусственного кровообращения.

- А как вы узнали о пожаре?

Валентин Филатов: На тот момент прошел уже подготовительный этап, шел уже основной этап. Я оперировал, ассистировал мне Александр Сергеевич Филиппов. В операционную заходит медсестра-анестезистка и говорит в шуточной форме, что у нас пожар, горит крыша. Я повернулся и говорю: «Елена Васильевна, 1 апреля было вчера, шутка «не зашла». А она говорит: «Нет, я не шучу! Пожар, горит крыша. Идет эвакуация пациентов, но мы пока работаем». Вот так мы узнали об этой чрезвычайной ситуации.

- Все всерьез восприняли эту новость?

Валентин Филатов: Нет-нет. В первые минуты было в виде первоапрельской шутки все это воспринято. Потом уже увидели, что приезжают машины пожарных, спасателей, кареты скорой помощи. И мы увидели, что непосредственно на улице пошел дым. Тогда уже поняли, что все серьезно. И буквально несколько минут прошло, спасатели пришли в оперблок и сказали, что нужно эвакуироваться. На что бригада сказала: «Нет». Мы быстро посовещались, так как идет основной этап и мы не могли нисколько медлить. Сказали, что кто хочет – тот может покинуть. Но все единогласно решили, что все вместе бригадой закончим операцию, чего бы это ни стоило, хотя все прекрасно понимали, что ситуация неординарная, опасная для нашей жизни и жизни пациента. Но за него мы поручились и не могли бросить.

- А можно было остановить операцию?

Валентин Филатов: Нет, нельзя было. Точка невозврата была пройдена, шел основной этап операции, сердце было медикаментозно остановлено.

- Валентин Викторович, в сети очень много видео с того самого пожара. И на кадрах: дым, огонь, десятки спасателей. Но это кадры снаружи. А что вы видели, находясь внутри операционной?

Валентин Филатов: Мое внимание было, в основном, сосредоточено на операции. Я только ощущал, что отключился свет, тревогу бьет аппаратура, за окном сирена, тревога, пожарные поливают. Это все слышно, но мое внимание, как и ассистента, и бригады, все было сосредоточено на нашей работе.

- А запах гари чувствовали в операционной?

Валентин Филатов: Да. Запах гари ощущался с первых минут пожара. Впоследствии был навязчивый запах гари, дым. Непосредственно мои коллеги-анестезиологи предприняли все возможные меры – затыкали щели в дверях влажным бельем, чтобы не поступал дым к нам.

- Страшно было?

Валентин Филатов: Честно, было страшно. То есть эти переживания внутри нас тоже были, но так как люди мы хирургической специальности, хронического стресса, мы быстро с этим совладали. Паники ни у кого никакой не было, только сосредоточенность на работе.

- Я знаю, что проблемы сыпались одна за другой на вашу бригаду. Здание было обесточено. А на этот счет есть какие-либо резервные источники питания?

Валентин Филатов: Да, так как кардиохирургическая операционная должна быть оснащена всеми возможными аварийными и экстренными источниками. Включилось аварийное энергоснабжение у аппарата искусственного кровообращения, наркозно-дыхательного аппарата, у операционного стола и еще другой вспомогательной аппаратуры. При этом основное энергоснабжение пожарные сразу отключили, потому что это опасность дальнейшего возгорания. Также была отключена центральная система подачи кислорода, потому что у нас пожар с кислородом могут привести к взрыву. То есть могла произойти большая катастрофа, поэтому мои коллеги-анестезиологи быстро, насколько это было технически возможно, переключились на резервные источники кислорода.

- Вы получали какую-то информацию от пожарных о том, что происходит в кардиоцентре? Они как-то контролировали ситуацию в операционной?

Валентин Филатов: Самой связи не было. Ни телефона, ни чего-то подобного. Потом уже передали телефон анестезиологам, и появилась хоть какая-то связь. В результате чего пожарные подключили нам аварийный источник питания непосредственно от своего специализированного автомобиля. И запитали наши аппараты централизованно от своего источника. А так хирурги никак не контактировали. Этим занималась анестезиологическая бригада, в частности Виктор Николаевич Никитин, главный анестезиолог. Он там эти нюансы корректировал со спасателями, с главным врачом, что нужно было нам сделать для того, чтобы максимально помочь ускорить завершение этой операции успешно. Вот хочу в любом случае сказать, что только благодаря слаженной работе спасателей у нас все получилось. Без них этого бы не было.

- Я пытаюсь себе это представить. Вы проводите сложнейшую операцию на открытом сердце. Оно не бьется, у пациента искусственное кровообращение. Просто тончайшая работа, вокруг сосуды и, если задеть один, то все – конец. И при этом у вас пищат приборы, по окнам льется вода, потому что пожарные тушат крышу. Мне кажется, что я просто рассказываю эпизод из какого-то фильма, но это были реальные условия вашей работы. Как сконцентрироваться хирургу в такой момент?

Валентин Филатов: Да, вот если это по большому счету представить, это похоже на кадры из какого-то фильма-катастрофы. Обесточенная операционная, я как хирург стою и оперирую, со мной рядом мой ассистент, погасший свет, тревоги. Конечно, совладать со всеми своими страхами тяжело. Но мы с этим полностью справились, не поддались какой-то панике, истерике, продолжили работу. В плане света – у меня лично, как положено, имеется налобный осветитель. Конечно, это не операционная бестеневвая лампа. Это маленький пучок света, который непосредственно поле операционное только освещает. Его, конечно, мало, но достаточно для того, чтобы завершить операцию.

- У вас был запасной план?

Валентин Филатов: Не то, чтобы запасной. План «Б» – эвакуировать пациента в окно. В буквальном смысле этого слова. Это был бы самый плохой вариант развития события.

- Когда вы поняли, что все закончилось и можно, наконец-то, выдохнуть?

Валентин Филатов: Когда вышел из операционной, закончилась сама операция. Мы транспортировали пациента, в коридорах вода стояла по колено. Черные помещения, то есть обесточенные. На улице была пасмурная погода, было темно, вечерело. Я вышел непосредственно уже на территорию. Увидел огромное количество людей, спецтехники, наш медперсонал, который спасал оборудование. Я поднял глаза вверх и увидел полыхающую кровлю. На тот момент мне стало страшно по-настоящему, потому что в операционной мы не видели, что творится на самом деле в здании. Нас специально, можно сказать, обезопасили, успокоили, чтобы мы не нервничали. И не показывали нам каких-то кадров или тому подобное. Вот в тот момент я испытал настоящий страх, потому что, наконец-то, увидел все это своими глазами. Но я сразу нашел свой телефон, потому что это было проблематично. Все вещи были вынесены из здания. Отзвонился сразу своим родителям, близким. Сказал, что со мной все хорошо, и я не пострадал.

- Вообще хирургов обучают, как действовать в таких экстренных ситуациях?

Валентин Филатов: Не только хирургов обучают. Весь персонал должен владеть полностью всей информацией, всем алгоритмом действий в чрезвычайных ситуациях. Должны знать, где находится огнетушитель, пути эвакуации. Конечно, всем этим владеют.

- А сколько у вас операций в день?

Валентин Филатов: Вообще в операционный план на день где-то от 12 до 20 операций. Если говорить об операциях на открытом сердце, то это одна операция в день.

- А у вас лично?

Валентин Филатов: Если одна кардиохирургическая, то это одна и будет.

- Валентин Викторович, вы достаточно молодой доктор. Официально четыре года работаете кардиохирургом. Но при этом вы лауреат медицинской премии «Медпризвание», сейчас исполняете обязанности заведующего кардиохирургическим отделением, ведущий оперирующий кардиохирург в Амурской области. Я все это зачитала, чтобы все перечислить. Что помогло вам добиться такого успеха?

Валентин Филатов: Наверное, целеустремленность. Желание достичь чего-то нового для себя. О кардиохирургии я мечтал с первых годов студенчества, поэтому это была моя цель жизненная. Я к ней стремлюсь.

- Почему именно кардиохирургия? Откуда такой выбор.

Валентин Филатов: Если честно, долго шел к этому, хотя и кажется, что первый курс. Во-первых, сердечно-сосудистые заболевания находятся в структуре заболеваний на первом месте во всем мире, в том числе и в России. Поэтому выбор был не таким долгим. Единственное, я выбирал между кардиологией и кардиохирургии. И в итоге выбрал кардиохирургию, потому что это более мужская профессия в любом случае.

- Ваша мама медсестра. Это как-то повлияло на ваше решение стать врачом?

Валентин Филатов: Косвенно, можно сказать, повлияло. Потому что в школьные годы мне предложили вариант – «Куда хочешь пойти? Мы поддержим тебя». Но мама мне дала напутствие, что доктор – престижно, это всегда уважаемо. Доктор – это гуманность и тому подобное. Все характеристики, присущие медицинской профессии. И я принял решение идти в медицинский.

- А ваша мама смотрела новости по телевизору, когда вы проводили операцию в горящем кардиоцентре?

Валентин Филатов: Да, смотрела новости. Но уже как раз, когда была кульминация. Она тоже работой занималась, ей было не до этого. Увидела кадры, когда уже заканчивалась у нас вся эта ситуация. И я как раз позвонил.

- Валентин Викторович, вы сказали, что у вас очень много операций, вы исполняющий обязанности заведующего кардиохирургическим отделением, у вас плотный график. Время на личную жизнь остается? Скажу прямо, всей женской половине России и стран СНГ интересно – занято ли ваше сердце?

Валентин Филатов: Сердце мое занято работой. Я холост, время свое полностью отдаю работе. Выходные дни, которые редко бывают, потому что есть суточные и ночные дежурства, отдаю своим небольшим увлечениям.

- Наверняка после случая с пожаром женского внимания стало больше? Может быть, поклонницы на улице Благовещенска подходят и знакомятся, пишут в соцсетях?

Валентин Филатов: В соцсетях просто большое количество сообщений – по работе, от СМИ. Поздравляют, выражают слова благодарности. Желающие познакомиться, конечно, тоже есть. На улице такого не заметил, но это связано с тем, что я большую часть времени на работе провожу, а не на улице.

- Как вы отдыхаете? Как вы разряжаетесь после операций, после тяжелой работы?

Валентин Филатов: Я приверженец активного вида отдыха. Я увлекаюсь мототехникой, активный отдых на воде, рыбалка. У меня есть лодка с мотором.

- Сейчас вы больше времени уделяете своему хобби и своей работе?

Валентин Филатов: Большую часть своего времени я уделяю работе, но так как работа нервная, надо себя немного разгружать. Вредных привычек я не имею, поэтому занимаюсь активными видами отдыха.

- Как сейчас самочувствие того пациента? Вы общались с ним?

Валентин Филатов: Конечно. Мы наблюдали его все это время, несмотря на то, что он находился в другом лечебном учреждении. В тот же вечер наша бригада анестезиологов дежурила там, наблюдая за его состоянием. Я также вечером приехал, посмотрел, обговорили с коллегами дальнейшие действия по выхаживанию этого пациента. На данный момент он уже находится у себя дома, у него все хорошо.

- Тот самый пациент, его зовут Андрей Ключкин. Он всем теперь говорить о том, что вы и ваши коллеги – его спасители. Вот вы сами себя считаете героем?

Валентин Филатов: Героем я себя не считаю. Мы работали, выполняли полностью свои обязанности на работе.

- После такой громкой истории вам, наверное, поступают какие-то предложения от престижных клиник? Может быть, от московских?

Валентин Филатов: От московских не поступало никаких предложений. Но так звонки периодические есть.

- То есть работодатели звонят и хотят видеть вас у себя.

Валентин Филатов: Работодатели. Представители каких-то учреждений. Да, связываются, предлагают какие-то варианты.

- То есть вы теперь нарасхват?

Валентин Филатов: Можно и так сказать.