Прививка без укола: разработчики рассказали о преимуществах вакцины со вкусом ряженки

В России испытывают вакцину против коронавируса со вкусом ряженки. Из чего она сделана и когда можно ждать ее массового применения, телеканалу «МИР 24» рассказал директор Института экспериментальной медицины, доктор биологических наук, профессор РАН Александр Дмитриев.

- Вкус ряженки придуман специально или получилось случайно?

Александр Дмитриев: Вкус ряженки, кефира, любого кисломолочного продукта. Идея заключается в том, что прототип вакцины создается исключительно на основе молочнокислых бактерий: это энтерококк – представитель нормальной микрофлоры человека, который присутствует в организме каждого из нас, и мы очень хорошо знаем кисломолочные продукты, которые могут быть созданы на его основе, поэтому получается кисломолочный продукт со вкусом ряженки, кефира. В основе – живой организм, представитель нормальной микрофлоры человека.

- Почему экспериментальная медицина начала разрабатывать съедобную вакцину? У нее есть преимущества?

Александр Дмитриев: Наш отдел молекулярной микробиологии, в котором мы разрабатываем этот препарат, имеет опыт порядка 20 лет по работе с пробиотическими бактериями, в том числе с энтерококком. Естественно, мы взяли за основу наш опыт, знания, которые были получены, опыт разработки аналогичных препаратов, и попробовали сделать свой кандидатный вариант.

Когда мы рассуждаем о существующих вакцинах в мире – неважно, от каких инфекционных болезней – каждая имеет свои преимущества и недостатки. Зависит это часто от географического региона, в котором она используется, от популяции людей, от вариантов возбудителей, которые там циркулируют.

Если говорить о вакцинном кандидате, который у нас в институте разрабатывается, у него есть несколько конкурентных преимуществ, и мы их имели в виду, когда предлагали свой вариант такого препарата. Это технология, которая нами запатентована, которая не имеет мировых аналогов. Сам процесс производства такого препарата предельно простой. Аналог – это процесс сбраживания молока, который мы используем дома, когда готовим простоквашу. Мы берем бактерию, которую мы генетическим образом сконструировали, используя ее свойства, а также свойства коронавирусного шиповидного s-белка. Мы помещаем эту бактерию в молоко, и через сутки у нас получается готовый продукт, который можно расценивать как вакцинный препарат, который остается только расфасовать по стерильным флакончикам, пробиркам, бутылочкам.

Все стадии, которые сопровождают любое биотехнологическое производство, например, сублимация, переосаждение, очистка, центрифугирование и другие, в этом производстве отсутствуют. Мы засеваем микроб и получаем готовый продукт.

Есть важная особенность, что данный препарат не будет требовать жестких условий холодовой цепи. Если посмотреть на все требования – минус 18 и ниже – это температура хранения, транспортировки, использования любого вакцинного препарата. Поскольку наш кандидат основан на живой бактерии, которая не требует глубокого замораживания, мы его используем при плюс четырех – восьми градусах – температура бытового холодильника.

Способ введения неинвазивный – не нужно шприцов, уколов. Мы знаем, что маленькие дети очень часто боятся уколов – это тоже наше конкурентное преимущество.

- Как быстро срабатывает эта вакцина?

Александр Дмитриев: Достаточно быстро происходит образование антител. Здесь образуются именно иммуноглобулины класса G, класса A на слизистых, поэтому ее называют мукозальной вакциной. Эксперименты на мышах показали возможность формирования защитных свойств после принятия конкретного препарата. Мы сейчас находимся на стадии работы с лабораторными животными.

- Сколько раз надо принимать вакцину?

Александр Дмитриев: Чтобы четко ответить на этот вопрос, нужно провести все стадии доклинических и клинических исследований. Если мы говорим о людях, конечно, клинические исследования нужны – все три фазы. Мы ожидаем, что один – два раза максимум. Это несложно. Учитывая, что она будет достаточно дешевой в производстве, что ее применение может происходить без посещения процедурного кабинета, прямо на дому, один – два раза – это нормально.

- На каком этапе испытаний вы сейчас находитесь?

Александр Дмитриев: Мы сейчас находимся на этапе доклинических исследований. Мы проверили безвредность препарата на лабораторных животных. Мыши, которые используют данный препарат, прекрасно себя чувствуют, никто не скончался из животных. Они вырабатывают защитные антитела. Нам остается завершить этап протективности – насколько антитела защищают лабораторных животных при заражении живым вирусом. Думаю, что в течение года мы завершим данный этап доклинических исследований и успешно перейдем к клиническим на добровольцах.

- На каких животных еще испытывали?

Александр Дмитриев: На кроликах, но, в основном, на мышах, крысах.

- Создатели «Спутника V» сначала испытывали его на себе. Вы на себе будете пробовать?

Александр Дмитриев: Я, наверное, не стал бы сейчас говорить в прямом эфире о такого рода работах, я приведу лишь пример. Пример Нобелевского лауреата 1908 года Ильи Мечникова, который выпил холерный вибрион, показав формирование антител. Я приведу в пример нашего выдающегося вирусолога Анатолия Смородинцева, который прививал от полиомиелита, когда не было других вариантов проверить на детях, одну свою внучку, а потом от кори прививал свою другую внучку. Такие примеры я приведу, ничего более в эфире я сказать сейчас не могу.

- Насколько быстро в случае необходимости можно будет перепрограммировать вакцину под новые штаммы?

Александр Дмитриев: Мы об этом думали, наши исследователи начали работать над этим проектом еще до того, как живой возбудитель попал в Россию, еще не было живого вируса в России, но уже существовали базы данных в интернете, которые позволяли компьютерно моделировать те структуры, которые потом были эффективно созданы уже в лаборатории. Мы сейчас делаем альтернативные варианты, которые будут направлены на защиту не только от китайского штамма, но и от южноафриканского, от британского и любого другого.

Методически это несложно. Я для себя представляю таким образом: в конце концов, пандемия закончится – в этом году, в следующем – победит человечество, адаптируется, но, если к тому времени у нас будет готова вакцина… У меня могут спросить, зачем вы сделали, если пандемия уже закончилась. Вопрос заключается в том, что нам важно не только быстро сделать вакцину, но важно показать, что технология может быть использована в случае любого инфекционного агента, который попадает в популяцию людей – есть он сегодня или нет. Уханьский штамм был раньше только у летучих мышей, а на сегодня он перешел межвидовой барьер и оказался у людей.

Показав, что такая технология перспективна, эффективна и может использоваться, мы будем готовы фактически к любой атаке биологического объекта. Если мы говорим об экскурсе в историю, то в нашем же Институте тем же Анатолием Смородинцевым с коллегами была впервые разработана живая гриппозная вакцина. Методология создания живой гриппозной вакцины по-прежнему используется у нас в Институте, она позволяет предвосхищать появление сезонных эпидемических штаммов вируса гриппа и быстро подготовить вакцинный препарат, который будет востребован и гражданами России, и мировым сообществом.

Главное – показать, что технология работает, и быстро ее интерполировать. А быстро интерполировать у нас получается.

- Сколько времени понадобится, чтобы выйти на массовое производство?

Александр Дмитриев: Обычно на подобного рода разработки уходит два – два с половиной года, учитывая, что мы практически год с небольшим работаем, я ожидаю, что к концу будущего года мы завершим стадию доклинических и клинических испытаний и зарегистрируем препарат. Безусловно, нам нужна финансовая поддержка, мы ищем средства на такого рода разработку – это достаточно дорогостоящий проект, но, я уверен, мы достигнем своего результата, и в итоге препарат окажется полезным и нужным.