Биолог Игорь Бышнев: В Чернобыльской зоне отчуждения восхищаешься дикой природой

Во многих странах вспоминают трагедию в Чернобыле, в первую очередь, в Беларуси, на Украине и в России, поскольку территории этих стран пострадали сильнее всего. Как изменилась природа в зоне отчуждения, в день годовщины аварии на Чернобыльской АЭС телеканалу «МИР 24» рассказал кандидат биологических наук, режиссер-документалист Игорь Бышнев.

- Вы много раз снимали в зоне радиационной опасности, в том числе в Полесском заповеднике. Какие впечатления были, когда вы впервые оказались там?

Игорь Бышнев: Получается небольшой юбилей, немножко грустный – 25 лет с первого посещения чернобыльской зоны, потом были многие годы исследований уже с камерой. Я очень хорошо помню первое посещение этой территории. Тогда самым главным ощущением была горечь от того, что произошло: были видны заброшенные деревни, видно, как быстро уходили люди с этой территории, ведь она была, действительно, освоена человеком, там люди жили с удовольствием – много деревень, поселков.

С посещением в следующие разы возникло устойчивое чувство восхищения дикой природой, причем было заметно, как быстро она меняется, очищается, развивается, как многие виды появляются вновь. Конечно, были заметны исчезновения видов, связанных с человеком. Белый аист исчез, остался без защиты от человека. Я помню, когда поднялся в гнездо орлана, я увидел в лотке с птенцами ноги этих аистов – хищные птицы без защиты человека совершенно спокойно съедали этих птиц. Но, в целом, это было восхищение перед дикой природой, перед тем, как активно она восстанавливает себя – это одно из самых ярких впечатлений от посещения зоны.

- Много говорилось о том, что появилось много животных-мутантов, растений огромных размеров. Замечали подобное?

Игорь Бышнев: Это отдельные проявления. Я как биолог понял, что здесь особым темпом идут микроэволюционные процессы, и все мутации, которые направлены на ослабление организма, исчезают, съедают слабых животных, растения, они не развиваются, а сильные черты, которые позволяют поддерживать жизнестойкость видов, проявляются и развиваются быстрее.

Больше, чем на других территориях, мы встречали так называемых лосей-убийц – это здоровые лоси, у которых не развивается лопата, а вырастают одинокие отростки рогов острые, и во время брачного сезона такой лось, сражаясь с лосем одинаковой силы с нормальной лопатой, просто его убивает.

В целом, преклонение перед красотой, потому что прогрессируют быстрые, красивые, сильные, и это заметно там.

- Ваш фильм «Радиоактивные волки Чернобыля» имел большой успех, в том числе международный. Почему волки? Насколько сложно было снимать этих хищников? Чем отличаются чернобыльские волки от обычных?

Игорь Бышнев: Недавно мы вернулись из очередной экспедиции и установили рекорд: за пять дней съемок мы трижды видели диких волков. Это потрясающий успех, потому что волки контролируют передвижение человека на своей территории, не попадаясь на глаза.

До этого был снят сериал «Чернобыльские джунгли», снят Белорусской телерадиокомпанией, и это было, наверное, первое кино про животный мир, про природу после ядерной катастрофы. После этого фильма мы пытались выбрать модельные виды, которые покажут, что там происходит. Волки немножко похожи на нас, это, действительно, интересно.

Волки чернобыльской зоны стабильны – там есть несколько крупных семей, они держат свою территорию – все, как у людей. Они очень редко выходят за территорию чернобыльской зоны, им просто незачем это делать. Находясь на вершине пирамиды, они контролируют численность своих жертв, допустим, копытных, они специализируются на лосях, но, с другой стороны, мы наблюдали за одной лосиной семьей, где мама-лосиха воспитывала трех лосят – это достаточно редко у лосей бывает. Все лосята успешно дожили до весны, потому что она догадалась держаться в населенном пункте, сообразила, что бывать там, где бывают люди, для нее выгодно. И волки ее не тронули, потому что у волков есть выбор. Слабые, плохие мутации, которые, я думаю, происходят в зоне до сих пор, ослабленные животные попадают в первую очередь на клыки этих хищников, действительно, он там – настоящие санитары, а не вредители.

- Не страшно было идти на такой шаг – работать в зоне повышенной радиации?

Игорь Бышнев: Я опять вспоминаю первые съемки, когда было ощущение нереальности, потому что все сильные человеческие чувства, которые могут быть, впитывались там, в том числе страх перед радиацией вместе с горечью утраты, болью за тех людей, которые там погибли, покинули свою родину. У нас было правило – не брать с собой детей и женщин в экспедицию. Это мужская работа. Когда мы снимали волков, за полтора года, у нас были хорошие приборы, мы получили дозы – 10% от дозволенного в Европе. Зачастую летать на самолете, наверное, опаснее.

Как и всюду при общении с природой, не нужно нарушать законы, законы природы, поведения животных, распространения радиоактивных веществ в зоне.

- За время или после работы возникало плохое самочувствие? Насколько тяжело было эмоционально и физически?

Игорь Бышнев: Как и любая территория с интересной историей, при съемках она выматывает полностью. Понимаешь, что ты приезжаешь на пять дней, на неделю, на две недели, как-то раскладываются силы на этот срок, потому уезжаешь, полностью вымотанный. Но я все время ловил себя на мысли, как не хочется оттуда уезжать, как хочется туда вернуться. Даже была такая мысль: куда я еду, насколько легкомысленна жизнь вне зоны. Зона учит нас быть настоящим человеком.

- Природа Чернобыля возрождается?

Игорь Бышнев: Будем говорить про биоразнообразие – это самая общая характеристика любой природной территории. Биоразнообразие возросло очень быстро и возрастает. На сегодня эта территория называется зоной спасения, покоя для очень редких, глобально исчезающих видов животных и растений Европы. Это одно из самых важных значений этой территории. На сегодня, я думаю, это значение будет расширяться.

Именно здесь была создана восьмая группировка зубров, привезли 16 зверей из Беловежской пущи, на сегодня их больше 170, более чем в 10 раз они увеличили свою численность и расселились, заняв Полесскую территорию пойменных лесов, появились медведи – никогда их там не было, рыси, наверное, более 20 зверей.

Интересно, что происходит в брошенных поселках – сейчас они зарастают, это своего рода сказка Киплинга про джунгли, входящие в населенные пункты. В полуразрушенных домах совершенно спокойно поселяются не люди, а животные – барсуки обожают устраивать зимовальные норы. Барсуков более 120 особей на территории, хищные птицы гнездятся на чердаках.

Можно вспомнить большого подорлика – это глобально исчезающий вид в Европе. Это высшая категория редкости, там 16 пар эти птиц гнездится, многие из них помечены передатчиками, на многих гнездах установлены камеры – это позволяет детально исследовать биологию вида именно на этой территории, чтобы дать рекомендации другим заповедным территориям, территориям других стран.

- Можно говорить именно о возрождении?

Игорь Бышнев: Конечно. Я уже говорил, что эта территория была освоена человеком хорошо, там не было заповедников, и сейчас единый заповедник, очень быстро за 35 лет проходили изменения, численность животных падала, возрастала, но сейчас все стабильно, в целом, идет на повышение качественных характеристик биологической составляющей.