Франция на пороге выборов: кто станет президентом и помогут ли ему сторонники Меланшона?

До второго, решающего тура выборов президента Франции, счет пошел буквально на часы. Успех гонки не предрешен. Чьи шансы возглавить Французскую Республику на ближайшие пять лет выше? Ситуацию проанализировала в эфире «МИР 24» политический обозреватель Дарья Платонова.

Дарья Платонова: На самом деле сейчас ситуация развернута критическая. Это битва, это столкновение двух Франций – Франции народной и Франции элит, на дебатах, которые прошли в среду вечером на французских центральных телеканалах. Было видно, что диалог между двумя Франциями, на самом деле, не так уж легко установить. В частности, речь идет о двух проектах видения мира – Европы, Франции и всего мироустройства.

Дело в том, что Эммануэль Макрон представляет глобалистскую повестку, которая соответствует видению Европы как части огромного мирового глобалистского пространства, в котором практически нет границ и цивилизаций. Но в котором есть некоторое преимущество и доминация одной западной державы. В то же время Марин Ле Пен выступает со стороны лагеря народа, лагеря суверенистов, и считает, что Франция имеет собственную очень-очень особенную судьбу и миссию. Поэтому она должна воплощать в себе не какие-то одномерные ценности западного капиталистического либерального мира, но должна состояться как собственно Франция. Поэтому можно даже говорить о том, что Марин Ле Пен представляет профранцузскую повестку на этих выборах.

В то время как Эммануэль Макрон составляет и защищает проамериканскую повестку. И, безусловно, у кандидата в президенты Эммануэля Макрона довольно много связей с США. Недавно был даже целый скандал, связанный с американской фирмой McKinsey, которая консультировала его в период с 2017 по 2022 год и непосредственно составляла ряд законопроектов, которые впоследствии были применены в сфере здравоохранения. И здесь очень важный аспект. Макрон в рамках дебатов, которые ведутся практически каждый день ну и были в среду, говорил о том, что Марин Ле Пен пророссийская. Но она совершенно точно ответила, что нет, она не пророссийская, она выступает от имени французского народа. И она представляет собой независимый полюс.

Поэтому все, что сейчас происходит во Франции, – и дебаты, и выборы, и предвыборные перепалки, которые, конечно, сейчас идентифицированы в преддверии выборов, и не только между кандидатами, но и между партиями кандидатов… То есть между представителями движения «Национальное объединение» и представителями партии Макрона «Вперед, Республика!», идет настоящая война.

И это война французского народа, оппозиции Макрону, и макронистов. Макронизм сегодня – это уже, на самом деле, термин фактически ругательный. По сути дела, сегодня вот эта война, вот этот конфликт развертывается, и он не закончится на этих президентских выборах. После президентских выборов, напомним, в июне состоятся парламентские выборы. И там будущему президенту Франции предстоит получить большинство. Для того, чтобы все его законопроекты, идеи и инициативы получали одобрение парламента. В случае, если такого большинства у него не будет, если он будет находиться в ситуации, когда правительство представляет немного альтернативную оппозиционность, не партию президента, тогда будут большие проблемы. Ну, в частности, если Ле Пен станет президентом, то это тоже будет большая проблема, поэтому сейчас события во Франции не заканчиваются на втором туре, они только начинаются.

- Теледебаты, которые состоялись в среду, по французской политической традиции считаются практически предсказанием того, как закончится второй тур. И по итогам теледебатов было объявлено, что у Макрона преимущество 10%. Но при этом не надо забывать, что во Франции сейчас идут протесты против и Макрона, и Ле Пен. И у обеих сторон есть желание склонить этих протестующих на свою сторону. Как бы вы оценили эту ситуацию, насколько результат дебатов – это будущий результат второго тура?

Дарья Платонова: Дебаты прошли крайне интересно. Во-первых, Ле Пен с каждым годом совершенно по-другому подготовлена. Она проработала экономическую повестку. Более того, в ее программе наметились левые экономические тезисы, которые ее сближают с Жан-Люком Меланшоном. С другой стороны, Макрон в дебатах показал себя очень надменным. «Orgueilleux» – так по-французски называется эта особенность, и именно этот термин многие эксперты-аналитики после дебатов употребляли в отношении его поведения. Этот момент для французов очень важен. Потому что сейчас ситуация экономического кризиса во Франции, ослабленной ковидом и одновременно миграционными потоками, которые сейчас происходят из разных регионов и с разных частей света. Для французов важен президент, который может слышать и слушать. С другой стороны, многие отмечают, что Макрон пытался пользоваться преимуществом знания экономической области, и это показало его как прагматично экономически ориентированного президента, который отказывался от разговоров о цивилизации.

На самом деле, надо отметить, что у этих дебатов нет однозначного победителя. В 2017 году он был, потому что намного более убедительным выступил Макрон. В нынешних дебатах, по разным опросам, Макрон имеет небольшое преимущество. Но, тем не менее, Марин Ле Пен, ее старания, ее тезисы, ее повестка и ее изменения по сравнению с 2017 годом, конечно, вызывают большие симпатии.

У телезрителей есть еще интересный фронт Жан-Люка Меланшона, который сказал, что дебаты не легитимны и вообще нужно проводить третий тур президентских выборов. Представители левого движения «Непокоренная Франция», которое выступает за социальную справедливость, за частичное снижение НДС, то есть абсолютно классический пример левой экономики, плюс также критически относятся к НАТО.

- Если ничего не путаю, Меланшон как раз призвал своих сторонников, тех, кто голосовал за него в первом туре, голосовать за Макрона?

Дарья Платонова: Нет, здесь нужно проводить очень важное разделение. Меланшон сказал, что ни одного голоса не должно уйти к Марин Ле Пен. Но это означает, что он призывает свою аудиторию либо воздержаться, либо прийти на избирательный участок и не сделать выбор, то есть испортить бюллетень. Это тоже некоторая форма выражения протеста. Более того, Меланшон, от которого многие сейчас ожидали, что, возможно, его каким-то образом будет перекупать Макрон, от него отрекся. И пару дней назад в интервью на телевидении заявил, что Макрон спекулирует фактом переговоров с Меланшоном. И, в частности, через некоторое время в том же интервью заявил, что Меланшона срочно нужно избрать премьер-министром, потому что Франция катится в бездну.

Поэтому очень важно понимать, что Меланшон – это отдельный блок. Он представляет блок, какой назывался раньше, в периоды холодной войны, «неприсоединение». Как раньше не присоединялись ни к России, ни к СССР, ни к НАТО, так сегодня Меланшон практически не присоединился ни к Макрону, ни к Ле Пен. И это его оппозиционирование вызывает у французов то чувство, что формируется третий блок. И даже французский социолог Эммануэль Тодд, который часто характеризует либеральные процессы, говорит о наличии трех кланов, трех политических модулей, которые показали себя на этих выборах куда более ярко, чем в 2016 году. Это блок Макрона, где абсолютно неолибералистская и глобалистская повестка, это блок Ле Пен – это антилиберализм, антиглобализм и одновременно левые экономические ценности очень важные. И третий блок – Меланшон, это левая экономика, левая политика, это классическое левое движение. Он представитель классических левых, но не тех левых, которые сейчас на первое место поставили приоритеты экологии, меньшинств или климата, а тех левых, которые действительно борются против капитализма. Эта трехчастная модель крайне интересна.

А Меланшон сохранил свой нейтралитет и не призвал голосовать за Макрона, и сказал, что ни одного голоса не должно быть у Ле Пен. Это он повторил три раза 10 апреля после объявления результатов первого тура.

- Вернусь чуть назад. Вы сказали уже, что у этих дебатов явного победителя не было. Вместе с тем, накануне дебатов появились результаты сразу двух опросов. И они достаточно однотипные, потому что по ним Макарон смог увеличить разрыв с Ле Пен до 14%. Цифра, в общем, серьезная, но все равно получается такой разнобой, что Макрону-то расслабляться не надо. Его победа совсем не очевидна?

Дарья Платонова: Макрону совершенно не нужно расслабляться, и он об этом знает. И даже по жестикуляции Макрона на дебатах можно было увидеть, что он нервничает, что понимает, что есть реальная угроза его власти. Об этом говорят и его сторонники, и представители его партии, что не стоит расслабляться, нужно всем мобилизоваться. Никогда он не был так сильно ненавидим, на самом деле, как сегодня, после пятилетки этого макронизма.

Поэтому существуют реальные риски того, что он может и не пройти. И действительно, разрыв в 14% сейчас или в 10%, который был до первого тура, это очень маленькие цифры. И, безусловно, его эта ситуация очень беспокоит. Потому что, если он потеряет власть, а он может сейчас очень сильно потерять свои позиции, то дальше возможности реванша у него уже не будет. Сейчас единственная возможность, когда он может продлить свой мандат и стать президентом еще раз. И, кстати, он уже понимает, что его, в принципе, не так сильно любят. И он даже выступает сейчас за то, чтобы сделать президентский срок семилетним. Таким образом, он понимает, что если он придет к власти, то третий раз его уже точно не изберут. И даже, может быть, не дадут ему доработать второй срок.

Поэтому сейчас вся система, которая является лоббистом этой глобалистской повестки, повестки макронизма, направлена на то, чтобы демонизировать Ле Пен. Выпускаются публикации, в которых она демонизируется. Но если в 2017 году она демонизировалась как ультраправая, то сейчас начинают искать более точечные, экономические нарушения, несовпадения отчетов, заявленного сальдо по разным тратам. В частности, сейчас ее обвиняют в нецелевом расходовании средств. И это на фоне того, что у Макрона масштабный скандал с американской консалтинговой фирмой, которую он привлек, которой он только в 2021 году выплатил миллиард из госбюджета, и которая вообще не платила налоги. Поэтому сейчас идет демонизация Ле Пен, но она идет для того, чтобы более вопиющие случаи глобалистских растрат не были замечены. Дело McKinsey тоже требует внимания, о нем необходимо говорить, потому что оно стало неким трамплином для того, чтобы рейтинг Макрона снизился, чтобы сократился разрыв до 10-14%.